И эта ночь прошла спокойно.
На следующее утро они имели возможность наблюдать Швейцарские Альпы во всём великолепии. Ярко светило солнце, и туманная дымка, стлавшаяся последние два утра над землёй, полностью исчезла. Катарина поразилась, как далеко и быстро они заехали в уже сугубо горную страну, и полдня только и делала, что восторгалась великолепием природы и чистотой ручьёв и воздуха. Здесь даже (вот ведь сила самовнушения!) запах воздуха оказался совершенно чужой, непривычный…
Теперь она с интересом приглядывалась ко всему, что их окружало: жители предгорий выглядели совсем по-другому. Одежда, дома, и даже куры во дворах отличались от привычных, а дворовые собаки были теперь не мелкими скандально-гавкучими шавками, а солидными, лохматыми и крупными – словом, те ещё волкодавы: укусит – мало не покажется. Несущие балки крыш были куда более массивны – явно на случай толстого слоя снега.
Хозяин очередной гостиницы, на их счастье, немного говорил по-французски, хоть и со страшным акцентом и коверкая слова, но всё же гораздо лучше, чем они с Пьером вместе взятые – по-немецки. Его румяная жена, подававшая им еду, «по-французски» знала только одно слово: «битте» – его она и произносила, мило улыбаясь, и выставляя на стол местные деликатесы, снимая их с огромного почерневшего от времени подноса.
Еда теперь тоже стала другой. Но не в смысле блюд, а в смысле вкуса: варенное мясо неизменно было недоварено (опять-таки, наверное, из-за условий высокогорья – вода кипела, скорее всего, при плюс девяносто пяти), и они налегали на жаркое. Но и его вкус казался совсем иным, возможно, из-за местных трав, добавляемых вместо специй, или из-за кормёжки скота на местных пастбищах, принимавшим опять-таки местные травы, но уже вовнутрь.
Нельзя сказать, что вкус от этого проигрывал – скорее наоборот. А вот жёсткость мяса заставляла пережёвывать его лучше. Катарина справлялась, Мария помогала себе ножом. Запах и привкус для Катарины, всё ещё страдавшей от отсутствия перца, зры, кинзы и прочих приправ, был настоящим праздником: хоть что-то, после однообразно-пресной пищи равнин.
Мария же кривилась и жаловалась, что всё «горькое» и «недожаренное», и что у неё будет болеть живот: играла ворчливую хозяйку изо всех сил. K счастью, пока хоть с этим проблем не было – расстройство желудка могло здесь обернуться настоящей катастрофой.
Из народных средств Катарина помнила только марганцовку, кожуру граната (интересно, где её здесь достанешь!) и толчёные сушёные куриные пупочки – слава Богу, пока воспользоваться не пришлось (тьфу-тьфу!).
Вино здесь стоило дороже, и вкус его Катарине не понравился, поэтому они пили пиво. Всё-таки влияние и близость Германии и Чехии ощущались.
Кстати, о Германии, Швейцарии и Австрии – Катарина продолжала про себя их так называть, хотя в действительности таких стран ещё не существовало. Так, Швейцарией имели право называться только три Кантона – Швиц, Ури и Унтервальден, только двенадцать лет назад, в 1291 году заключивших союз в многовековой борьбе их свободного (не прикреплённого к земле, а реально свободного!!!) крестьянства против правящей тогда династии Габсбургов, и к которому, очевидно, впоследствии, присоединятся остальные – числом около двадцати.
Конечно, приятно присутствовать при образовании независимого Государства… Но оставаться при этом лучше в другом. Это Катарина отлично усвоила при развале другого, не менее великого, государства…
Однажды она даже спросила кого-то из местных пожилых трактирщиков о Вильгельме Телле, но тот только пожал плечами – скорее всего, этот замечательный и патриотичный народный персонаж ещё не родился. Или не был «выдуман».
Это – в зависимости от того, с чьей стороны на него смотреть – угнетаемых, или завоевателей.
Однако люди, которые встречались им здесь, явно не слишком напоминали мирных земледельцев, или скотоводов: эти продублённые ветрами и ярким солнцем суровые здоровяки могли дорого продать свои жизни, особенно за стоящее дело. Насколько она помнила, именно они-то, свободные и независимые профессионалы, и составляли основную массу наёмников во всех позднейших вооружённых разборках в старушке Европе. Ну а нанимал их тот, кто имел больше денег.
Просто, но эффективно.
Австрия (вернее, народы, её составляющие) амбиций ещё не проявляла, в результате была герцогством, где как раз и заправляли всем пресловутые Габсбурги, под чьё крылышко теперь так стремилась Катарина, надеясь, что длинная и достаточно могущественная рука Филипа Красивого не сможет её оттуда вытащить, даже если станет известно, где она укрылась.
И хотя политика и связанные с ней безобразия и интриги мало интересовали её сейчас, приходилось запоминать и откладывать в памяти те сведения о существующем Статус Кво, чтобы воспользоваться при необходимости, и не сесть в лужу, брякнув что-нибудь из положения стран Европы в её время. И, особенно – не дай Бог, о Новом Свете, которого нет и в помине, и даже легенды про что-то такое пока не существует.
Через два дня неторопливой езды они достигли Цюриха. Зрелище этого города наполнило её ностальгией – почти так же он выглядел на фотографиях, целую пачку которых ей подарили отдыхавшие здесь знакомые. Вот это строители! Возводили на века. И – красиво и практично.
Отдыху и экскурсии по этому «историческому центру» Катарина посвятила целый день.
С утра её сопровождал в неторопливом обходе беззлобно ворчавший Пьер, после обеда – тоже ворчавшая Мария. (Их-то достопримечательности нимало не интересовали.) Ей же город понравился.
Местные жители, впрочем, могли бы быть и поприветливей. Сразу видно – туристов привлекать ещё не надо, деньги и так есть. То, что они есть, недвусмысленно доказывали добротные дома и хорошие товары. Впрочем, покупать она не стала ничего. Багажа и так везли достаточно…
На всякий случай они продолжали придерживаться схемы два плюс один, да и Мария уверенней себя чувствовала в женской одежде. Сердито брюзжать «на нерадивых Поля и Анри» получалось без проблем, единственное, что ей ещё не слишком хорошо удавалось – командный дворянский тон в обращении со слугами, имена которых она всё время к тому же путала.
Ещё бы: Катарина иногда и сама не помнила, как её зовут сегодня с утра. Впрочем, они с Пьером были вполне дисциплинированны – у «хозяйки» не было причин пожаловаться на их исполнительность.
Более-менее наладилось с общением – Катарина и Пьер выучили несколько десятков самых ходовых слов на местном диалекте, и заказывали комнаты и еду без мучений первых попыток, почти всегда умудряясь получить то, что хотели.