мог видеть или слышать рядом Нину из-за продолжающегося шипения. Однако мне казалось, что я кожей чувствовал её напряжение.
— Температура нормализовывается, — сообщил один оператор. — Уже девятьсот пятьдесят градусов.
— Все вражеские меки уничтожены взрывом, — сообщил другой. Все выдохнули, кажется это сделало даже моё кресло.
— Все системы ПВО и гаубицы на верхней палубе и первой палубе выведены из строя, — сообщил третий оператор.
— Кукша, — я приложил палец к наушнику. — Ты жив?
— Едва, — тяжело дышал он. — В последний момент удалось убраться. И рвануло… я думал будет меньше.
— Надо восстанавливать гаубицы и ПВО, мы же запасли детали, — скомандовал я.
— Да, я думал, что так может получиться, все сгоревшие компоненты сейчас заменим, минут двадцать-тридцать, ремонтные бригады уже спешат, — ответил мой советник.
— Штурмовые силы, движущиеся в нашу сторону, отсутствуют, — сообщил оператор, следящий за полем боя. — Первые наземные мотострелковые подразделения врага достигнут черты города примерно через двадцать пять минут.
— Пусть штурмовые автоматоны занимают позиции и окапываются, с флангов их прикроет гвардия и боевые автоматоны. Также выведите на позиции танки, — я глянул на Всеволода и тот кивнул. — В город не пускаем, сейчас Кукша восстановит артиллерию, и мы их «закидаем» за чертой города.
— Если вы там закончили, то может поможете мне? — раздался в наушнике голос Кузьмы.
— Что у вас? — поднёс я палец к уху.
— У нас осталось три боевых на крыше и два штурмовых сейчас рвутся на мостик. Мне уже их нечем останавливать, они просто громят мою крепость, — серьёзно проговорил дед.
— Чёрт, — а я то думал, что у нас всё в порядке. — Вылетаем.
Глава 24
Я сел внутрь одного из переделанных боевых меков. Три мека повесели на себя по два штурмовых автоматона. Итого шесть автоматонов. Не густо, но достаточно. Мне главное, чтобы меня прикрыли, а там только успевай принимать новую технику. И нет, я не умел управлять боевым меком, но тот и сам прекрасно справлялся после моего «усовершенствования». Так что я был своеобразным пассажиром.
Прыжковые ранцы вознесли нас на высоту птичьего полёта. Отсюда город был виден как на ладони. И его вид меня расстраивал. Все наши старания шли прахом. Город горел от многочисленных упавших штурмовых летательных аппаратов, попаданий собственных снарядов и прочего осыпавшегося мусора. А ведь ещё даже не началась наземная битва. Если до неё дойдёт.
Моё внимание приковала верхняя палуба передвижной крепости Кузьмы. Почему я думал, что у него дела обстояли лучше чем у меня? Ах да, «он же старше, значит должен лучше знать, что делает. И конечно, Кукша хуже изобретатеть, чем Кузьма. Кукша же моложе. А нам же нужно вооружение Парамоновых». В общем сейчас, всё это вооружение громили три штурмовых автоматона. Они разбили на крепости Парамоновых всю противовоздушную оборону и на моих глазах оторвали последнюю гаубицу, скинув её вниз с крепости.
Я мысленно отдал приказ на пикирование. Все три моих автоматона сорвались к верхней палубе крепости Кузьмы. И вступили в бой.
Из оставшихся в строю вражеских меков только один был модели «Гвардии Ворона», остальные — легкобронированные, для боевых костюмов, кончено. Я мысленно сосредоточил огонь на них, и стопятидесятимиллиметровые орудия отправили «мелочь» в свободный полёт с края крепости. На оставшегося мы налетели втроём, и он едва успел выставить руки. Мой мек схватил его и тут я ощутил, что отлично ощущаю своим даром и через броню.
— Было три, стало четыре, — произнёс я сам себе, когда перепайка была завершена.
* * *
К сожалению, боевые меки, в отличие от штурмовых, не могли попасть внутрь крепости из-за своих размеров, поэтому пришлось покинуть чрево бронированной машины, где я чувствовал себя относительно спокойно.
Внутри крепости Кузьмы творился сущий кошмар. Его гвардия попыталась остановить продвижения врага, но для них это было нереально. Прорвавшиеся меки были явно необыкновенными. Они спалили весь коридор. И мне почему-то вспомнился мек, посланный Якуниным, чтобы разграбить убежище Варгиных. Тогда нас спасла удача и смелость (или отбитость) Нины. (Хотя, скорее всего, и то и другое).
Теперь же я побаивался продвигаться вперёд. Щит мне точно не помощник. Огонь просто обволочёт его и прокоптит меня за считанные секунды в собственном соку. Должна быть идея. Я глянул на долговязого Джо и отдал ему ментальный приказ идти вперёд, а сам замедлил шаг. Всё же автоматоны менее подвержены обгоранию, чем мешки с костями, каким являюсь я.
Впереди в проходе забрезжил свет. Отчего мне стало не по себе. Всё таки, это не тот свет, который я бы хотел увидеть в конце тоннеля. Этот был тёмно-оранжевым, практически адский.
Они просто проплавляли дверь. Я остановился и приказал остановиться своим автоматонам. Да, такое пламя и их превратит в лужицы расплавленного металла за считанные секунды. Нападать сейчас — это не верно.
Однако, не смотря на мой приказ, Долговязый Джо метнулся в сторону врага. На полном ходу он пристегнул к своему пулемёту штык-нож весьма странной конструкции и с ходу вонзил его в сочленение на плече штурмового мека.
Эффект от этой атаки не заставил себя долго ждать. Пилот, видимо не ожидая, что ему в плечо может что-то вонзится, с криком стал разворачивать свою машину, не отпуская рукояти управления оружием. Струя напалма, следуя за направлением дула, окатила его напарника с ног до головы. Тот, видимо, тоже не ожидая такого поворота, а может из-за того, что в консервной банке, на огне может резко стать неудобно, развернул свою машину к бывшему товарищу.
Воспользовавшись замешательством, Долговязый Джо сиганул в прожженную в железной бункерной двери дырку. Она была небольшой, штурмовой мек в неё пролезть ни за что бы не смог. Но вот Джо, прекрасно нырнул в неё дельфинчиком.
Два орущих друг на друга огнемётчика никак не могли отпустить свои гашетки. То ли у них что-то заклинило, то ли жар поплавил им мозги.
Понимая,