Читать интересную книгу Офицеры и джентльмены - Ивлин Во

Ветер вдруг стих. Вот он, торжественный момент. В наступившей тишине Гай встал и официально принял книжку. Дух Эпторпа был умиротворен.

Гай спустился вниз и вышел на улицу. Было холодно, но ветер растерял всю свою ярость. Небо очистилось. Даже показалась луна. Он спокойно вернулся в отель, где было полно командос.

Его встретил Томми.

– Гай, у меня плохие новости. Тебе придется сегодня пообедать в замке. Старый черт предъявил уйму жалоб, и я послал было Энгуса заключить мир. Ему не удалось повидать помещика, но оказалось, что он ему какой-то родственник, и на следующий день я получил официальное приглашение отобедать в замке вместе с Энгусом. Отказаться уже невозможно. Больше никто не хочет идти. Остаешься только ты. Иди и быстро переодевайся. Отправляемся через пять минут.

Придя в свою комнату, Гай суеверно запрятал все экземпляры расписки Чатти в разные места.

7

Резиденцию полковника Гектора Кэмпбелла Маггского местные жители называли новым замком в отличие от старинного и более живописного здания, которое занимали управляющий и Чатти Корнер. Кэмпбеллы Маггские никогда не были богаты, но в какой-то момент в середине девятнадцатого века, благодаря то ли женитьбе, то ли продаже земельного участка на большом острове – вересковой пустоши, подлежащей застройке, то ли наследству от родственника, эмигрировавшего в Канаду или Австралию, – одним словом, благодаря приращению богатства одним из способов, распространенных среди помещиков, тогдашний Магг заполучил денежки и приступил к строительству. Богатство растаяло, но зато появился новый замок. Снаружи он был выдержан в германском стиле, скорее к бисмарковском, чем в вагнеровском. Невелик по размеру, он был способен выдержать осаду любым оружием, кроме самого новейшего. Внутри замок был отделан желтой сосной, а своими украшениями был обязан больше набивщику чучел, чем скульптору или художнику.

Не успели Гай и Томми выйти из машины, как двустворчатые двери нового замка распахнулись. Высокий молодой дворецкий в килте и с густой бородой, похоже, произнес несколько приветственных слов, но они потерялись во взрыве музыки. Рядом с ним стоял одетый еще ярче волынщик, старше по возрасту и ниже ростом, – квадратный человек с рыжей бородой. Если бы между ними возник спор, то деньги, несомненно, достались бы волынщику. Дело в том, что он был отцом дворецкого. Все четверо прошли в дом и проследовали наверх в большой зал.

Со стропил свисала люстра, состоящая из концентрических, постепенно уменьшающихся колец из потускневшей меди. Горел лишь с десяток из бесчисленных гроздьев электрических лампочек, с трудом вырывая из мрака большой круглый обеденный стол. Пышную строгость камина с закопченными геральдическими украшениями и остальной обстановки смягчала группа стульев, обитых выцветшим испачканным ситцем. Повсюду были гранит, желтая сосна, шотландская ткань и украшения из оленьих рогов. Шесть собак разной величины – от пары шотландских борзых до почти безволосых шпицев – подавали голос в обратной своим размерам пропорции. Покрывая шум, из глубин дымного облака раздался зычный голос:

– Тихо вы, чертовы твари! Лежать, Геркулес! Назад, Джейсон! Тихо, сэр!

Заметались тени, послышались звуки ударов, пинков, рычание и жалобный вой. Потом опять заиграл волынщик. В зале было страшно холодно, и от торфяного дыма у Гая потекли слезы. Вскоре волынщик замолчал, и в мертвой тишине из дыма выступили пожилая дама и джентльмен. Полковник Кэмпбелл был увешан украшениями из рога и дымчатого кварца. Кроме шотландской юбочки на нем был бархатный камзол, высокий жесткий воротничок и черный галстук бабочка. На миссис Кэмпбелл не было ничего примечательного.

Рядом таким же медленным шагом шли собаки, молчаливые, но грозные. Гаю отчетливо представилась его вероятная судьба: ослепнуть от дыма среди кресел, замерзнуть насмерть в глубине широкого зала или быть растерзанным собаками на месте, где он стоял. Томми, истый солдат, быстро оценил обстановку и приступил к действию. Он подошел к ближайшей борзой, взял ее за морду и стал вертеть ей голову, что, по-видимому, подействовало на собаку успокаивающе. Длинный хвост ее завилял в дыму. Угомонившиеся собаки спрятали клыки и, приблизившись, обнюхали сначала его брюки, потом брюки Гая.

– Очень сожалею, что мы не могли поставить вас в известность вовремя, – сказал между тем Томми. – Сегодня с Энгусом Энстрадер-Керром произошел несчастный случай на скалах. Я не хотел, чтобы у вас за столом недоставало мужчины, и вместо него привел мистера Краучбека.

Гай уже успел заметить, что между немногими стульями у стола зияли пустоты, и счел такое объяснение своего присутствия далеко не достаточным для образа жизни помещика. Миссис Кэмпбелл мягко пожала ему руку.

– Магг будет разочарован. Мы, знаете, больше ценим родню, чем вы там, на юге. Кстати, он немного глуховат.

Однако Магг крепко пожал ему руку.

– Я никогда не встречался с вашим отцом, – начал он, – но знал его дядю Керра из поместья Геллиок еще до того, как его отец женился на Джин Энстрадер из Гленалди. Вы не похожи ни на того, ни на другого. Гленалди был замечательный человек, хотя, когда я его знал, он был уже стариком и все жалел, что у него нет сына, кому можно передать поместье.

– Это мистер Краучбек, друг мой.

– Возможно, возможно, не помню. Где же обед?

– Кейти еще не пришла.

– Она сегодня обедает внизу?

– Ты же знаешь, что да, друг мой. Мы уже говорили об этом. Кейти – внучатая племянница Магга из Эдинбурга, она у нас гостит…

– Гостит? Она живет здесь уже три года.

– Она слишком усердно готовилась к экзаменам, – пояснила миссис Кэмпбелл.

– Ждать ее не будем, – распорядился Магг.

Когда уселись за круглый стол, пустое место, предназначенное для Кейти, оказалось между Гаем и хозяином. Томми сразу завел оживленный разговор с миссис Кэмпбелл о местных приливах и берегах. Помещик взглянул на Гая, решил, что дистанция между ними непреодолима, и, удовлетворившись, принялся за суп.

Вскоре он опять поднял голову и спросил:

– Пироксилин есть?

– Боюсь, что нет.

– Алебардист?

– Да.

Он кивнул в сторону Томми:

– Колдстримец?

– Да.

– Из одной части?

– Да.

– Поразительно.

– Видите ли, у нас смешанная часть.

– Я сам, разумеется, из Аргайлского. Там никакого смешивания. В конце прошлой войны нас пытались назначать в другие части. Ничего не вышло.

Подали рыбу. Полковник Кэмпбелл ел молча, поперхнулся косточками; закрыв лицо салфеткой, он вынул зубы и наконец привел себя в порядок.

– Маггу теперь очень трудно справляться с рыбой, – заметила миссис Кэмпбелл во время этой процедуры.

Между тем хозяин с явной хитрецой взглянул на Томми и сказал:

– А я позавчера видел каких-то саперов.

– Должно быть, это наши.

– У них есть пироксилин?

– Да, наверное. У них много имущества с отметкой: «Опасно».

Помещик перевел суровый взгляд на Гая.

– Вы не думаете, что было бы честнее сразу признаться?

Томми и миссис Кэмпбелл прервали разговор о местах высадки и прислушались.

– Не полагаете ли вы, что, когда я спросил, есть ли у вас пироксилин, я имел в виду, что вы носите его с собой? Я спрашивал: привезли ли вы пироксилин на мой остров?

Вмешался Томми.

– Надеюсь, сэр, у вас нет жалоб на его неправильное использование?

– Или динамит? – продолжал помещик, не обращая на него внимания. – Пойдет любая взрывчатка.

Разговор прервал волынщик. За ним следовал дворецкий, неся огромный кусок оленьей туши; он положил его перед хозяином. Волынка не умолкала. Полковник Кэмпбелл отрезал кусок от задней ноги. Дворецкий продолжал обход, неся поднос с джемом из красной смородины и картошкой в мундире. Только когда стихла волынка, Гай, сидя перед полной тарелкой, заметил, что на соседний стул скромно проскользнула молодая женщина. Он, как мог, поклонился через запутанное переплетение оленьих рогов, украшавшее его стул. Она непринужденно ответила на его приветственную улыбку.

Он решил, что она лет на десять – двенадцать моложе его. То ли она была веснушчатая, что казалось маловероятным в этих местах и в это время года, то ли ее лицо было забрызгано торфяной водой, что было еще менее вероятно, если учесть, с каким вниманием она отнеслась к остальной части своего туалета. «Возможно, родимые пятна, – подумал Гай, – неожиданно появившиеся на Магге как свидетельство давних приключений ее предков – мореплавателей у Молуккских островов». Она была густо нарумянена поверх бурых пятнышек. Короткие черные кудряшки были перехвачены клетчатой лентой, заколотой брошкой из тех, что, как считал Гай, делаются специально для туристов. На ней было легкое платье, подвергавшее ее в этом зале опасности замерзнуть. У нее были правильные, словно высеченные из мрамора черты лица, а глаза – большие, блестящие и озорные.