— Прости, — наконец, сказала я, потому что теперь, как мне казалось, знала, что делать.
Он покосился на меня. Капюшон был опущен, волосы сверкали серебристым в свете звезд.
— Я больше не буду сопротивляться. Я просто боюсь. Того, что может случиться с королем и Земией. Того, что я могу сделать вместе с тобой. Это… слишком огромное. Не для тебя, но ты же понимаешь лучше, чем я.
Он остановился, и я вместе с ним. Приложил ладони к моим щекам, поднял голову и заглянул в глаза.
— Конечно, — медленно сказал он. — Этого и следовало ожидать. — Его пальцы коснулись моей нижней губы и замерли. Я не шевелилась. — Но, — продолжил он, слегка улыбаясь, — ты всегда была очень сильной. Скоро ты узнаешь мои планы и свою роль.
Мы сделали еще несколько шагов. Я надеялась, что моя рука не вспотеет, выдав меня.
— И вот еще что, Нола, — сказал он легко, едва ли не радостно, — если ты мне лжешь, я тебя покалечу. Сильно, хотя и поправимо. Впрочем, наверняка ты это знаешь.
Мне удалось улыбнуться и сжать его ладонь. Мы отправились дальше, к гробнице Раниора.
Даже на расстоянии холм выглядел выше, чем в последний раз: обман зрения из-за темноты или страха. Когда я посмотрела на вершину, мне показалось, что камень падает, и я вздрогнула.
— Ну-ну, — сказал Телдару. — Мы ведь уже это делали.
— Конечно, — я засмеялась, словно от смущения.
Огней мы не зажигали, но он без колебаний вел меня внутри холма. «Что теперь? — думала я. — Покажи хотя бы образ, одно быстрое видение, намек на Узор и Путь». Но вокруг была только глубокая, влажная темнота и его рука в моей.
Я поднялась за ним по ступеням к внутренней двери. Он повернулся, мгновение постоял и провел рукой по моим волосам. Я слышала, как он вздохнул, подумала, что он собирается что-то сказать, но он просто открыл дверь.
От яркого света факелов глаза мгновенно наполнились слезами. Я вошла, ничего не видя, поэтому яснее всего был звук — тихий сломленный стон, отражавшийся эхом от расписанных камней. «Что это?», подумала я и несколько раз моргнула, сосредотачиваясь.
Платье Селеры больше не было белым, хотя плющ из драгоценных камней блестел ярче, чем при свете солнца. Она лежала на боку у подножия саркофага. Запястья и лодыжки были связаны золотистой веревкой. Должно быть, она услышала наши шаги, подняла голову и посмотрела на нас из-под спутанных волос. Ее лицо было покрыто кровью.
— Нола, — прошептала Селера. — Нола… — Она опустила голову на пол и заплакала.
Глава 31
Селера плакала недолго. Пока я глядела на нее, она вновь подняла голову и села, опираясь на камень и прижимаясь спиной к саркофагу.
— Нола, — выдохнула она, повернувшись. — Я должна была догадаться. Ты всегда мне завидовала… да сожжет тебя твой Путь до самых костей, ты… — Слова вырывались так быстро, что я едва их понимала. Ее рот был в крови.
Телдару поставил у входа мою сумку.
— Селера, — сказал он, — ты не должна винить Нолу. И не будешь, когда поймешь, что мы собираемся делать.
— И что же это, о великий Телдару? — Я поглядела на него. — Сумею ли я это понять?
— Не дерзи, — он нахмурился. — Конечно, сумеешь. Я намеревался приберечь это до более позднего времени, когда Халдрин и островная шлюха поженятся и какое-то время поживут вместе. Я думал, терпение послужит нам лучше, если мы узнаем, как начнется их общий Путь. Но когда я вновь увидел Земию, — он облизал губы, и я подумала, осознает ли он это движение, — то понял, что надо торопиться. Мы должны знать, сможем ли это сделать.
— Грасни, — произнесла я тихо, хотя мысль о ней возникла, словно вспышка. — Где она?
Он подошел к Селере и опустился на колени. Прижав кончики пальцев к окровавленной щеке, медленно прочертил на ней две полосы. Она смотрела на него, не шевелясь. Ее глаза были такими же черными, как его.
— По пути в Нарленел, — ответил он. — Как я тебе и говорил. Хотя, — продолжил он, на миг приложив пальцы ко рту, а затем вновь коснувшись ими ее лица, — я подумывал о том, что призвать на помощь ее. Над этим мне пришлось поразмыслить. Но в конце концов я решил, что тебе больше понравится, если это будет Селера.
— Понравится что? — спросила я.
Селера прислонила к нему голову, а он положил руку ей на щеку.
— Лаэдон и Борл, — произнес он. — Скажи Селере, что ты с ними сделала.
Я рассмеялась.
— Я не могу, разве ты забыл? Нет, погоди, дай попробую. — «Я использовала Видение на крови и убила Лаэдона; я использовала его с Борлом и вернула его к жизни. — С обоими я дружила. — Я вновь засмеялась, и мне было все равно, что этот смех звучит как смех безумца.
Селера согнулась и положила голову себе на плечо. Телдару поднял ее вновь.
— Она расплела Пути Лаэдона, используя Видение на крови, — сообщил он ей. — Я научил ее этому. — Глаза Селеры расширились. — Да, — сказал он, словно она что-то у него спрашивала. — Понимаю, ты удивлена: еще одна запретная вещь. О, моя прекрасная глупышка, как сложно было сохранить это от тебя в тайне. А потом, когда Борл умер, и Нола возродила его Пути, молчать стало еще сложнее. Но мне пришлось. Я ждал этого.
Он встал и протянул мне руку. Я подошла; глаза мои бегали туда-сюда. «Факелы слишком высоко, — думала я, — хотя, может, я смогу достать один, если встану на крышку саркофага… если сумею дотянуться, если он отвернется… Я знаю, куда ударить: ведь у меня получилось с тем стражником, с бутылкой Ченн».
Он сжал мою руку.
— Мы с Нолой убьем тебя, — сказал он Селере. Его пальцы дрожали; я стиснула их изо всех сил, но он даже не шелохнулся. Он присел перед Селерой, потянув меня за собой. — А потом вернем обратно. Мы разрушим тебя и восстановим, и однажды об этом узнает весь мир.
Он замолчал. Мы оба смотрели на Селеру, глядевшую на свои связанные руки. Она медленно подняла их, бросилась на него и трижды ударила в грудь, прежде чем он схватил ее за запястья.
— Это должна быть я, — прошипела она и внезапно закричала, плюясь розовой слюной. — Я! Почему ты выбрал ее… это должна быть я… ненавижу тебя, ненавижу!..
Он ударил ее кулаком в челюсть, и этот звук был громче ее криков. Она сложилась пополам и осела у саркофага. После этого она не издала ни звука.
— Нола, — тихо сказал он. — У тебя сейчас месячные?
— Да. — Нет смысла отрицать, да и зачем? Все равно он пустит мне кровь.
— Хорошо. Ты ранишь Селеру…
— Но она уже ранена.
— Я вижу. Теперь ты ее ранишь, и мы вместе отправимся в Иной мир.
— А тебя мне не надо ранить? — лукаво спросила я, пытаясь сдержать дрожь в голосе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});