— Я принимаю ваши извинения, — торжественно объявила она.
— Правда? Отлично! Тогда все в порядке.
— Скажите, Хоуки, почему вы спрыгнули с поезда ночью посреди прерии? Должна вам признаться, мне это показалось странным.
— Я оставил свою лошадь на ранчо неподалеку от того места, — сказал он, не поднимая на нее глаз. — Быстрее было спрыгнуть там, чем ехать до ближайшей станции, а затем возвращаться назад. Кроме того, я слышал, что в том районе заметили стадо бизонов.
— Зачем вы это делаете?
— Что делаю?
— Охотитесь на бизонов.
— Все очень просто. Должен же я как-то зарабатывать себе на жизнь.
— Но это не особенно легкий способ обеспечить себя. И не самый продуктивный. Человек вашей квалификации мог бы найти себе множество других занятий.
Он засмеялся.
— В чем дело? Что такого смешного вы нашли в моих словах?
— Вы сказали «человек вашей квалификации», как будто я владею многими профессиями. По правде говоря, я ничего или почти ничего не умею делать. Я могу охотиться, ставить капканы, идти по следу, говорить на трех индейских наречиях — и это все. — На его лице появилось задумчивое и слегка удивленное выражение. — Знаете, перечисляя все мои способности, я подумал, что жизнь может пройти мимо меня. Все мои таланты могут оказаться ненужными.
— Не могу в это поверить, Хоуки, — смущенно рассмеялась Рейчел. — И я еще ругаю вашу профессию! Я, владелица публичного дома! Когда я выхожу на улицу, люди с презрением отворачиваются, а у меня еще хватает наглости осуждать вас за то, что вы охотитесь на бизонов! Прошу прощения, у меня нет никакого права критиковать вас.
— Вам не за что извиняться. Но раз уж вы сами затронули эту тему, Рейчел, я хотел бы у вас кое о чем спросить. Почему вы занимаетесь этим? Я не осуждаю вас, поймите, просто мне интересно знать.
— Я делаю это ради денег.
Он кивнул и заглянул ей в глаза:
— Полагаете, это того стоит?
— Да, стоит. Для меня — да. Вы не знаете, что такое остаться без денег и надеяться, что кто-то поможет тебе.
— Конечно, я ничего об этом не знаю, — засмеялся Хоуки. — Я прямо-таки Джей Гулд[3].
— Да, понимаю, что вам приходится много работать за совсем небольшую плату. Но у мужчин есть свобода, и вы можете поехать куда угодно, заняться почти всем, чем пожелаете, и никому не будет до этого никакого дела. Женщины так не могут. А я в особенности — из-за маленького Уилла. Муж хотел, чтобы у его сына было больше возможностей, чем у него самого, и я намерена обеспечить своему ребенку достойную жизнь!
Хоуки вскинул брови, уловив нотки непреклонности в ее тоне.
— Даже если он вырастет рядом с матерью, с которой никто не разговаривает?
— Даже так, — твердо ответила она.
К этому времени они подошли к «Ля бель фам» и на секунду остановились, разглядывая ее. Со стороны бордель казался обычным жилым домом, разве что выглядел чуть лучше остальных. Он был белым, с голубой отделкой, затейливыми окнами и пышной лепниной. Со всех сторон дом окружал белый штакетник.
— Не хотите ли зайти на минутку? — неожиданно спросила Рейчел и, усмехнувшись, добавила:
— Сейчас нерабочее время.
— Спасибо, пожалуй, да. Я не раз собирался зайти к вам. Похоже, теперь подходящее время.
Было около полудня. Одни девушки еще спали, другие сидели в гостиной, читали и разговаривали. Это было единственное время, когда они общались. Рейчел настаивала, чтобы они были прилично одеты, когда выходят на улицу и даже дома в нерабочие часы.
Резвая Лань сидела в гостиной на тахте и внимательно следила за девушками, играющими с ребенком. Подняв глаза, она заметила Хоуки, и ее лицо расплылось в радостной улыбке.
— Как я рада тебя видеть, Копье-в-Боку! — обратилась она к нему на своем языке. — Я Резвая Лань. Ты меня помнишь?
— Разве я могу забыть Резвую Лань? Он действительно помнил ее — подробности той ночи в вигваме отчетливо запечатлелись в его памяти.
— Резвая Лань, — быстро сказал он, — мое сердце наполняется печалью, когда я думаю о твоей семье.
— Твои слова облегчают мою боль, — официальным тоном ответила индианка.
— Отлично! — воскликнула Рейчел. — Я вижу, вас не нужно представлять друг другу.
— Нет, не нужно. Я знал Резвую Лань еще в то время, когда она была ребенком. Мне приятно видеть, что вы подружились, Рейчел.
— Привет, Хоуки, — произнес мужской голос, и Хоуки, обернувшись, увидел показавшегося из вестибюля Дэвида Спенсера.
— Как дела. Спенсер? — кивнул он. — Кто-то мне говорил, что ты играешь здесь на пианино.
— Ну вот! — удивленно воскликнула Рейчел. — Вы тоже знакомы?
С тахты поднялась Джуди. Она потянулась, словно кошка, и выгнула спину, демонстрируя свою пышную грудь.
— Я не знаю этого парня. Почему вы не познакомите меня с ним?
Рейчел сжала губы. Она почувствовала укол… чего-то такого, в чем сама не могла разобраться.
— Джуди, это Хоуки Смит.
— Привет, Джуди, — улыбнулся Хоуки.
— Привет, — ответила девушка и взглянула на него из-под опущенных век. — Послушай, Хоуки. Если у тебя есть настроение…
— Сейчас нерабочие часы, Джуди, — резко оборвала ее Рейчел.
— Роуз никогда не делила часы на рабочие и нерабочие, — заявила Джуди. — Она всегда говорила, что дело есть дело, и не важно, день это или ночь.
— Я не Роуз Фостер! — огрызнулась Рейчел. — Здесь я устанавливаю правила!
— Все в порядке, Рейчел, — засмеялся Хоуки и коснулся ее руки. — Спасибо, Джуди. Ты прелестная женщина… но это не входило в мои планы.
— Да? — сказала Джуди и надула губки. — Ладно, но если ты передумаешь, я буду неподалеку.
— Я запомню.
— Ты бы лучше принял предложение Джуди. Та, кто тебя интересует, Смит, недоступна, — вмешался Спенсер.
Хоуки оценивающе посмотрел на Дэвида, и взгляд его стал жестким:
— А откуда ты знаешь, кто именно меня интересует?
— Предположим, я догадливый парень.
— Предположим, ты прав. А почему ты думаешь, что она недоступна?
— Потому что я так сказал. — Правая рука Дэвида легла на рукоятку пистолета.
Хоуки заметил его движение. Он был невооружен, но внезапный приступ гнева заставил его забыть об осторожности:
— А что, если я не соглашусь с этим? С опозданием догадавшись, что является предметом их спора, Рейчел рассвирепела:
— Джентльмены, я не желаю, чтобы обо мне говорили как о чьей-то собственности! И если я недоступна, мистер Смит, то только потому, что я так сказала. И у мистера Спенсера нет никакого права говорить за меня.
— Вот как? — Хоуки расслабился и лениво улыбнулся ей. — Вы хотите сказать, что с вами нельзя пропустить стаканчик и мило побеседовать?