– Не знал, князь, прости. Не оказывал я ему княжеских почестей. Простым витязем считал, так и относился, – покачал головой Святослав.
– Да и я его не как княжеского сына воспитывал, он сам так хотел. Ну, то дело прошлое, – ответил Ольгерд. – Я-то думал, ты в крестовый поход сбежал, в сарацинских землях воюешь. – Он перевел взгляд на Ягайлу. – А ты, оказывается, вон где, у друга моего любезного на службе. Что ж, удивлен, хоть и приятно. Так что ты тут делаешь?
– Да. – Святослав подался вперед. – Как задание твое? Сполнил?
– Сполнил, – понурил голову Ягайло, с трудом входя в роль вестника беды после встряски, которую доставила ему неожиданная встреча с отцом. – Только порадовать мне тебя нечем. Погиб Глеб.
– Брешешь, смерд! – вскочил на ноги Святослав. И осекся. – Прости, Ягайло. И ты, Ольгерд, прости. Тяжело мне слышать те слова…
Отец и сын молча кивнули с разных концов зала.
– Как то случилось, где ты его нашел?
– Там же, где Акимка сказывал, у полесских болот. И того не сберег, князь. Убили его супостаты стрелами. – Ягайло склонил голову еще ниже. Казалось, отцовский взгляд Ольгерда зрил насквозь его лживую душу.
– А тело? – Святослав обессиленно рухнул на трон. – Где тело?
– Обезобразили его тело звери, так что не привезти было. Дней десять он там пролежал, так что только не… И медведи, и рыси, и собаки окрестные приложились.
– Так откуда ж ты знаешь, что то был мой сын? – снова возвысил голос Святослав.
– Ладанку я с его шеи снял. Узнаешь? – Ягайло достал из-за пазухи и протянул князю ладанку, еще теплую Глебовым теплом.
Князь вскочил, стремительно преодолел разделяющее их расстояние и схватил ее могучей дланью. Прижал к сердцу. Замер в скорбной позе.
– Помер, значит, Глеб? – раздалось из-за спины князя. – Я, значит, теперь наследник? – Из царившей за троном тьмы медленно появился Юрий. Глаза его на длинном бледном лице горели безумным пламенем.
– Ты что говоришь, сынок?
– Что есть, то и говорю, отец. Слаб был Глеб, безволен, как баба. Не такой смоленскому престолу наследник нужен, а сильный, несогбенный, как я.
– Да как же… Он же брат твой!
– Был брат, да весь вышел. Нет его теперь. Я наследник. – Юрий подошел к отцу, вырвал из его руки ладанку Глеба и повесил себе на шею.
В дверях раздался какой-то шум, тихая перебранка и вроде даже звук удара, а потом что-то упало и покатилось. Следом прозвучали неровные шаги. Припадая на одну ногу, в зал вошел болотный воевода, опираясь на огромную булаву. Завидев это чудовищное оружие, за троном охнули. Вперед выступил незаметный до того воин с коротким мечом в руке. Ягайло положил руку на рукоять сабли. Ольгерд подошел поближе и встал за плечом Святослава. Зачем? Помочь другу, если что, или приставить к спине клинок, если неприятности обернутся против его сына? Ягайло не был уверен.
Во всеобщем замешательстве болотный воевода проковылял к середине зала и встал плечо к плечу с Ягайлой, глухо бухнув в пол навершием булавы.
– Здрав будь, князь Святослав, – произнес он, стягивая с головы мягкую шапочку и кланяясь. – И ты здрав будь, княжич. – Он поклонился Юрию. И ты, боярин. – Он поклонился Ольгерду и повернулся к Святославу. – Знаешь, кто я?
– Догадываюсь, – буркнул Святослав.
– С недоброй вестью прибыл я к тебе, князь, – скорбно склонил голову воевода.
Уже получивший ту весть и даже немного смирившийся с потерей сына, закаленный в боях воин лишь едва заметно кивнул.
– Думаем мы, что пропал твой сын где-то в наших болотах. – Воевода напустил на свое лицо столь скорбное выражение, что Ягайло чуть не прыснул в кулак, невзирая на серьезность момента. – Ищем его уж какой день, а все найти не можем, но надежда, что жив он, еще осталась.
У князя от этих слов округлились глаза, а брови поползли вверх, под давно отступившие со лба волосы. Ольгерд оторопел.
– Что ты несешь? Лягушек там, что ли, объелся на своем болоте?! – вскричал Юрий.
Князь взглянул на сына и кивком головы велел воеводе продолжать.
– Наши охотники сказывают, видели его недавно в топях, дней пять назад.
– Вблизи? – спросил Юрий.
– Не, издаля. Но по одежде узнали.
– Так то ошибка может быть, не Глеб это. Ошиблись ваши рыбоеды. А может, за него разбойника приняли, что с мертвого тела кольчугу снял и шелом, – с облегчением выдохнул княжич.
– Юрий! – вскричал Святослав.
Тот запальчиво глянул на отца, открыл рот, но ответить ничего не успел. Проем распахнутой после прежнего визитера двери заслонила могучая тень. Не слушая возражения стражи, в зал величественно вплыл пан Браницкий. Внеся свое пузо, словно парус ганзейского корабля, он степенно поклонился всем князьям по очереди и, подкручивая вислый ус, произнес:
– Здрав будь, князь, и близкие его. Сын твой Глеб передать просил, что пани Кунигунда, дочь короля Казимира, так увлекла его сердце, что задерживается он в гостях еще. А может, и совсем не вернется, пришлет на свадьбу приглашение.
В отцовских глазах зажглась надежда.
– Какое приглашение?! Какая свадьба?! – взревел Юрий. – Он же мертвый! Мертвый, слышишь?!
– Какой же он мертвый? – удивился пан Браницкий диво как натурально. – В Кракове он, при дворе короля Казимира обретается. Сыт и счастлив с будущей женой. Совсем недавно я с ним разговаривал. Как вот с вами.
Пан воззрился на Святослава и пожал плечами, мол, не знаю, что у вас тут, но я в своих словах уверен.
– Он мертвый! – закричал Юрий. Было такое чувство, что сейчас его схватит падучая. – Мертвый! Мертвый!!! Поняли?!
Дверь зала снова распахнулась, и на пороге вырос ордынский посол. Он подошел к группе воинов посреди зала. Двигался степняк на удивление проворно для своего грузного тела.
– Сдраф путь, княсь, и фы фсе здрафстфуйте. Вижу, не в ратостный момент явился я к фам, у фас кто-то умер, та и моя новость, поюсь, фас не расфеселит, – мягко и вкрадчиво заговорил он.
Святослав и Юрий уставились на него, разинув рты. Ольгерд же смотрел на Ягайлу – и в уголках его плотно сжатых тонких губ зарождалась понимающая улыбка.
– Хан Мамай сахватил вашего княжича Глеба и тержит у себя в Орде. Натдеется на польшой выкуп. Я всял на себя смелость стать послом в толгих и трутных переговорах по его освопоштению и натеюсь на непольшое фоснаграштение от щетрот княся Святослава. – Посол опять поклонился.
– Глеб жив?! – вскричал Святослав.
– Глеб жив?! – вторил ему Юрий.
– Шив, сдороф и неплохо сепя чуфствует в Орде, – вновь поклонился грузный Эльдар. Распрямился, кряхтя и утирая рукавом выступивший на лбу пот. – Но если фы путете тянуть с фыкупом, ф его сдорофье могут случиться перемены к хутшему. – На круглом лице ханского посланца отразилась неподдельная грусть.