И, действительно, через пару минут в зал вошел король со свитой. Мужчины склонились в поклонах, я присела в реверансе. Заняв стоявшее по центру роскошное кресло, монарх быстро нас поприветствовал и кратко поблагодарил. Потом подозвал посла и вручил ему магический пропуск в королевскую библиотеку.
– Знаю, что вы, лорд Эйбрил, увлекаетесь древней историей, и хотели бы почитать рукописи эпохи правления Эдо, – с улыбкой сказал король.
– Вы осуществили мою мечту, ваше величество! – с восторгом посматривая на пропуск, произнес посол.
Он действительно был рад такому подарку. Затем настала очередь Ллойда.
– Я подумал над вашей просьбой, хранитель, и решил удовлетворить её. Регалии рода вы с собой принесли?
– Да, – кивнул Ллойд и достал из внутреннего кармана тонкую, длинную – примерно с пол локтя – палку с набалдашником.
Как он её там прятал?
– Теперь твоя очередь, Энри.
Я не сразу поняла, что его величество назвал моего отца по имени.
– Помню уговор, – просипел герцог и бросил мне: – подойди.
Сказать откровенно, не хотелось, но супруг утвердительно кивнул, и я сделала два шага вперед. Мне подумалось, что сейчас его вид отражал внутреннюю сущность – гнилой, неприятно пахнущий человек.
– Подойди ближе, – прошептал отец. – Неужели муж не сказал тебе, что задумал?
– Чего ты шепчешь? – разражено спросил король. – Проводи обряд, как надо. Иначе никакой милости.
– Я понял. – Он откашлялся и торжественно начал: – Сегодня, призывая в свидетели солнце и луну, небо и землю, под всевидящим оком Творца и в присутствии этих людей, я – Энрир Лидсвей, герцог Ранский – беру в свою семью Станиславу в девичестве Вирон, мою дочь, рожденную…
Я слышала слова принятия в род и не могла поверить в то, что это все происходит на самом деле. Когда-то давно мне казалось, что все проблемы решатся, как только отец официально признает меня дочерью. Только научившись читать, я нашла в библиотеке описание обряда и мечтала о том, что когда-нибудь это случится.
И вот сейчас, глядя на дрожащего, лысого старика, в которого превратился мой отец, я вспоминала ту глупую мечту, и понимала, что сейчас мне это совсем не нужно. Весь обряд прошел, как в тумане. Я встала на колени, принесла клятву, герцог дотронулся до меня скипетром, по телу пробежал холодок – принятие в род свершилось.
Ллойд помог мне подняться, а отец нетерпеливо сказал:
– Я выполнил все, о чем мы договаривались, теперь ваша очередь. Ори, ты обещал мне…
– Прямо здесь? – удивился король.
– Ты обещал незамедлительно.
– Хорошо…
– Ваше величество, мы с леди Станиславой тогда выйдем, – вмешался Ллойд. – Не думаю, что ей стоит видеть такое.
– Да, ладно! Она, должно быть, мечтает об этом…
– Не надо всех судить по себе, – выплюнул в лицо герцогу мой муж и, дождавшись кивка от короля, вывел меня из зала.
– Ллойд, что происходит? – поинтересовалась я. – Что за милость?
– Твой отец попросил быстрой смерти. Откат от нарушения присяги продолжает действовать. Проклятье с каждым часом крепнет. Чтобы герцог провел обряд, его накачали всеми возможными обезболивающими: напоили микстурами, повесили специальные артефакты и наложили чары. Но все это помогает только на короткое время. Последние три-четыре дня твой отец постоянно испытывает сильнейшие боли, но обезболивающих ему не дают, – объяснил супруг. – Говорят, этой ночью он орал так, что сорвал голос, и перед этой встречей герцогу восстанавливали связки. Прошло уже около получаса, обезболивающие слабеют.
– Какой ужас! Ему там сейчас отрубят голову?
– Нет. Задушат, или просто остановят сердце. Не думай об этом. – Ллойд меня обнял. – Он знал, на что шел. Успокойся, любимая. Сейчас мы подпишем договор. Раз герцогиня умерла, то опекунство переходит к старшему родственнику в семье. Ты вошла в род, значит, стала старшей родственницей, но поскольку ты подданная другой страны, обязанности доверяют старшему родственнику мужского пола*
______
В Велии женщина не переходит в семью мужчины полностью, поэтому у неё бывают некоторые права и обязанности по отношению к семье, в которой она выросла. Именно поэтому и был возможен этот обряд, несмотря на то, что Стана уже была замужем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
______
– А кто у нас старший родственник мужского пола? – Я поняла, что муж отвлекает меня от того, что сейчас происходило в зале.
– Старший родственник – король. Он назначит наместника, который будет следить за герцогством и…
– А можно мы заберем детей? – перебила я. – Мирта, Тоилена, Илаиду и Люсинду? Последняя хоть капризная и избалованная девушка, но, может, это пройдет? Я тоже в этом возрасте совершала глупости.
– Не знаю, – растерялся Ллойд. – Наверное, это можно будет сделать. Я постараюсь.
Дверь распахнулась, и из зала на кресле вывезли тело, прикрытое одеялом. Если не знать, что именно везут, никогда не подумаешь, что это было человеком. Я сглотнула комок в горле и возвратилась в помещение. Обсуждение договора прошло без моего участия, на меня напала какая-то апатия. Хотя мы не были близки с отцом, его смерть казалась чудовищной.
Я думала о том, что раньше герцог действительно был добрее. Вспоминала, как он помогал некоторым селянам, о том, как он однажды купил всем дворовым детям леденцов на праздник. Он не был таким циничным негодяем, как в последние годы жизни. Сейчас я просто не могу себе представить отца в роли жениха, которого скомпрометировала и женила на себе герцогиня. Может быть, если он воспитывался и жил в других условиях, то стал бы другим человеком?
Поэтому я, наверное, и вспомнила о детях. Если их попробовать правильно воспитать, может быть, у нас получится стать настоящей семьёй? Или хотя бы просто общаться без ненависти друг к другу?
Ллойд вывел меня из задумчивости, попросив подписать договор. Это был единственный раз за всю жизнь, когда я подписала документ, даже не прочитав его. Но сейчас мне хотелось только одного: поскорее уйти из комнаты, где только что был убит мой отец.
Когда, наконец, этот долгий день закончился, и я лежала в объятьях Ллойда, уставшая от ласк, тяжесть на сердце постепенно растворилась. Разве мне есть из-за чего печалиться? Со мной самый чудесный мужчина на свете! Все уже закончилось, и мы скоро вернемся домой к бабушке и Иржи. Я куплю мебель, новые шторы, обновлю лестницу. А еще можно во дворе поставить качели…
Теперь у меня есть магия, и впереди ждет интересная учеба. А еще есть друг и замечательный защитник – зверек из другого мира, прекрасный муж, собственный дом. Чего еще желать? А отец… это был его выбор. Он знал, чем может закончиться неудачный переворот и получил по заслугам.
Эпилог
Я сидела на удобном диванчике и, лениво кидая в рот засахаренные орешки, смотрела на разворачивающееся представление. Молодые девушки и степенные матроны время от времени подходили к столикам с закусками и соком, и, изображая радушие, старались напакостить своим соперницам.
Меня все эти дамы не видели, ведь я сидела на втором этаже за балюстрадой, а люди, как правило, редко смотрят вверх. Кроме того, нужно было знать, куда смотреть, чтобы увидеть мой наблюдательный пост.
Сзади беззвучно открылась дверь, легкий сквознячок донес знакомый запах парфюма.
– Ох, как же я устал от этого сумасшествия! – Рядом на диван плюхнулся Мирт. Схватил горсть орешков, одним махом засыпал в рот и с наслаждением захрустел. – Лучше б двадцать лиг в полной броне пробежал, чем терпеть это целую неделю. Мы точно никак не можем отказаться?
За прошедшие одиннадцать лет мой младший брат Мирт Лидсвей, герцог Ранский, вымахал выше Ллойда, окреп, освоил проснувшуюся магию, окончил академию, выучил четыре языка, съездил в экспедицию, подрался с пиратами и совершил еще множество подвигов, о которых (он так думает) я даже не догадываюсь. А недавно его величество вздумал женить парня, которому исполнилось уже двадцать два года.