будет. Все, что я прошу, это остаться наблюдателем за твоей жизнью. Даже… скорее теперь – вашей жизнью.
- Вот как. Неожиданно. – говорю я: - но, желание умирающей барышни – закон. Я не против. И извини, что пропал из поля твоего зрения.
- Не извиняйся – отвечает она: - я знаю, что ты был занят. Откуда? Твоя ниндзя тоже пропала. Обычно, когда вы оба пропадаете – кто-то пропадает в городе, верно? Не хмурься, ты же знаешь, что у меня нет намерений выдать тебя или ее правосудию. Это было бы неинтересно… и они наверняка не допустили бы меня в камеру – наблюдать за тобой. Ты интересен мне и я сделаю все, чтобы у тебя было больше свободы действий. А о так называемой справедливости я не переживаю. То, что я умираю, а ты будешь жить – несправедливо. То, что кто-то будет видеть рассветы и закаты, а я нет – несправедливо. Так что мне плевать на справедливость… кого бы вы там вместе с ней не убивали – так им и надо. Я – маленькая песчинка, унесенная ураганом жизни и мне стоит беспокоится о своей жизни и смерти.
- На редкость здоровое восприятие действительности, если ты меня спросишь. Обычно люди всегда взывают к справедливости и правосудию. Конечно, я считаю, что мои поступки морально обоснованы и этически безупречны, но ведь так любой убийца скажет, верно? Так что я не буду подтверждать твои подозрения и не буду опровергать их. Так как тебя интересует совсем другое – то пусть это останется непознанным и неизвестным. – вздыхаю я.
- Вообще-то… вообще-то я хотела попросить тебя об услуге – говорит Натсуми: - раз уж ты все равно Робин Гуд. Или Робин Бэд? Интересно, как быстро люди забывают о том, что Робин Гуд по сути своей был убийцей, разбойником и вором. Стрела из длинного английского лука с бронебойным наконечником – легко пробивает не только кольчугу, но и латы… а за всеми этими фэйри тэйлс как то забывается что солдаты шерифа Шервуда – тоже люди.
- Никому не интересны лузеры – киваю я: - когда ты не главный герой фильма, а третий справа солдат с алебардой, ты никому не интересен. Чтобы стать героем – надо выжить и преуспеть. Хотя, погоди. Сорок семь ронинов – они не выжили. Но они преуспели в своей миссии.
- Накано Такэко, глава «Женской армии». Она тоже погибла, но осталась в истории как героиня.
- Роджер Янг. Что? Да, воевал против Японии на островах, но все же совершил подвиг. Oh, they’ve got no time for glory in the infantry – пропел я: - Oh, they’ve got no time for praises loudly sung… But in every soldier’s heart in all the infantry - shines the name, shines the name of Roger Young!
- Мне как-то ближе наши, японские герои. И, кстати, лучше совершить подвиг и остаться в живых. – замечает Натсуми: - интересный факт, Кента-кун. Ты знал, что вчера вечером был арестован некий Ногучи Рио?
- Ногучи Рио? – делаю вид, что ничего не знаю. Но… это же Натсуми. Она в игры «знаю что знает» - играла с пеленок и раскусывает меня моментально. Она даже не говорит ничего, просто хмыкает. Вот интересно, с момента как я сюда попал, с того момента, как я в классе сидел и на фотку Томоко в чате пялился – прошло всего ничего, а столько поменялось. И я теперь совсем другой и все, кто меня окружает – тоже меняются. Кента-кун – вырос, поднял свой социальный статус, имеет знакомства в разных местах, у него сама Бьянка в подружках, а еще у него своя шиноби, воин-тень есть. Деньги, связи, знакомства. Но одно не изменилось – по-прежнему при встрече с Натсуми – я испытываю дрожь в коленках. Словно рядом со мной ходит сильный и быстрый хищник, который нарочито медленно обнюхивает меня и никто не знает что у него на уме. Она умирает? Да. Но… еще вопрос, не умрете ли вы все раньше.
- Да. Тот самый Ногучи Рио. Мне жаль, что ты и твоя ручная ниндзя не успели его подвесить к потолку. Жаль, что вы не успели сделать это и с его дружками. Всего вчера было произведено пять арестов, и все – на основании видеозаписей и прочих материалов с жесткого диска ноутбука Обы Иошито, студента Политехнического Университета, который взял и повесился однажды в своей маленькой квартирке. С чего бы это? Наверное не перенес вида твоей ниндзя, она умеет быть чертовски серьезной.
- Вот черт. – говорю я. Ногучи Рио и его дружков арестовали. У меня были на них планы.
- Не беспокойся, они никуда не денутся – говорит Натсуми, видя мое лицо: - если такое всплыло, то никто ничего не будет на тормозах спускать. Это будет показательное дело и все получат по максимуму. И если они получат срок вместо петли – это будет сюрпризом. В полиции говорят, что материалов на диске – очень много. И многие такие, что если это выплывает в том виде, который есть – им не избежать линчевания. Везде. На свободе или в тюрьме. Но я так полагаю, что свобода им не светит. Видишь, как с тобой интересно? Со мной – тоже. Я – полезная. Я пригожусь тебе. Взамен – просто возьми меня с собой, в ближний круг. Я хочу участвовать во всем.
- Неожиданная просьба. – отвечаю я. Натсуми смотрит прямо на меня и я решаю взять тайм-аут. Такое с кондачка не решают.
- Мне это приятно слышать, да и ты действительно пригодилась бы… во всех аспектах. Но я тут не один решаю, мне надо будет у Бьянки спросить, ее голос решающий тут. – говорю я, решив потянуть время. Натсуми и правда слишком много знает и … я не знаю что с ней делать.
- А почему бы нам у нее и не спросить? – задается вопросом Натсуми и встает с шезлонга. Кланяется в сторону выхода и слегка повышает голос: - Безмерно прошу прощения, Бьянка-сама! Эта ничтожная особа просит разрешения присутствовать в вашей жизни и жизни своего бывшего одноклассника!
- Что? – хмурюсь я. Из люка, ведущего на крышу – поднимается Бьянка. Конечно, она все слышала. Она поднимается медленно, шаг за шагом, вырастая на глазах и как будто становясь все больше. Интересно, она