– Прямо сейчас? – сомневаясь, спросила София.
– Я всегда об этом думаю. И буду думать в течение всего сезона. Кстати, учти, начиная со следующих выходных, мне придется много ездить.
– Знаю, – с непривычной резкостью сказала София. – Ты уже говорил.
– Когда турне двинется на запад, я, может быть, вообще перестану бывать дома на неделе, разве что в воскресенье вечером.
– То есть ты имеешь в виду, что мы будем видеться реже, а приезжая, тебе будет не до встреч со мной?
– Да, наверное. – Люк пожал плечами. – Скорее всего.
– Жаль.
– А что поделаешь?
– Попробуй не думать прямо сейчас о том, как пройдут следующие выходные. Давай сегодня наслаждаться жизнью, ладно? Раз уж ты собираешься разъезжать и я буду реже тебя видеть. Возможно, мы в последний раз проводим время вместе перед долгим перерывом.
Люк покачал головой:
– Да нет…
– Что – нет?
– Я не могу не думать о том, что предстоит, – ответил он, повысив голос. – У нас разная жизнь. Я не занят лекциями, прогулками по кампусу и сплетнями с Марсией. Я живу в реальном мире, и на мне большая ответственность. – София вздрогнула, но Люк продолжал, чувствуя, как с каждым словом в нем все сильнее разгорается негодование: – У меня опасная работа. Я давно не тренировался и знаю, что на прошлой неделе потратил впустую много времени. Начиная со следующих выходных я любой ценой должен побеждать, иначе мы с матерью все потеряем. Поэтому, разумеется, я буду думать о выступлениях, и только о них.
София моргнула, застигнутая врасплох этой тирадой.
– Ого. Кто-то сегодня в плохом настроении.
– Нормальное у меня настроение, – огрызнулся Люк.
– Мог бы и притвориться.
– Чего ты хочешь?
Тут впервые лицо у нее напряглось, и Люк понял, что София изо всех сил старается говорить спокойно.
– Ты мог бы сказать, что будешь рад повидаться со мной в воскресенье, даже если приедешь уставшим. Мог бы сказать, что, если ты задумаешься о чем-то другом, я не должна принимать это на свой счет. Мог бы извиниться и сказать: «Ты права, София, давай сегодня радоваться жизни». А ты говоришь, что твоя жизнь – жизнь в реальном мире – не похожа на учебу в колледже.
– Колледж – это не реальный мир.
– По-твоему, я не знаю? – выкрикнула София.
– Тогда отчего ты обижаешься?
София дернула за повод, заставив Демона остановиться.
– Ты издеваешься? Я обиделась, потому что ты ведешь себя как полный придурок. Намекаешь на то, что ты ответственный, а я нет. Ты сам-то понял, что сказал?
– Я просто ответил на твой вопрос.
– Оскорблением?
– Я тебя не оскорблял.
– И все-таки ты думаешь, что твои дела важнее моих?
– Они действительно важнее.
– Для тебя и твоей матери – да! – закричала София. – Хочешь – верь, хочешь – нет, но я тоже люблю свою семью! Я думаю о родителях! О том, чтобы получить образование! У меня тоже есть обязанности! И я хочу добиться успеха, точь-в-точь как ты! Между прочим, и я кое о чем мечтаю!
– София…
– Что? Вспомнил про хорошие манеры? Знаешь что, не утруждайся. Потому что я приехала сюда, чтобы побыть с тобой, а ты пытаешься завязать ссору.
– Я не пытаюсь, – буркнул Люк.
Но София не слушала.
– Зачем ты это делаешь? – спросила она. – Зачем так себя ведешь? Что вообще с тобой происходит?
Люк не ответил. Он не знал, что сказать, а София смотрела на него и ждала, а потом неодобрительно покачала головой. Она потянула за повод, развернула Демона и поскакала галопом в сторону конюшен. Когда девушка исчезла, Люк остался один в роще, гадая, отчего ему не хватило смелости открыть Софии правду.
Глава 22
София
– Значит, ты просто взяла и уехала? – уточнила Марсия.
– Я не нашла другого выхода, – ответила София, опираясь подбородком на руки. Она лежала на кровати, а подруга сидела рядом. – Я так разозлилась, что даже видеть его не хотела.
– Хм… я бы тоже разозлилась, наверное, – сказала Марсия с наигранным сочувствием. – Мы ведь обе знаем, что без диплома по истории искусств в современном обществе делать нечего. Это очень, очень серьезно.
София нахмурилась.
– Замолкни.
Марсия словно не слышала ее.
– Особенно если ты еще не нашла работу, которая приносит доход.
– Я сказала, заткнись.
– Я просто шучу, – сказала Марсия, подталкивая подругу локтем.
– У меня неподходящее настроение для шуток.
– Да ладно, не обижайся. Хорошо, что ты здесь. А то я уже смирилась, что весь день до ночи проторчу одна.
– Я хочу с тобой поговорить!
– Конечно. Я так соскучилась. Мы уже сто лет ни о чем не говорили.
– И не поговорим, если ты не перестанешь нести чушь. Мне и так нелегко.
– Что ты от меня хочешь?
– Чтобы ты послушала. Я сама не могу разобраться.
– Я слушаю, – ответила Марсия. – Очень внимательно.
– И?
– Честно говоря, я рада, что вы наконец поссорились. Самое время. Я считаю, что отношения нельзя назвать серьезными, пока не случилось настоящей ссоры. До тех пор это просто медовый месяц. В конце концов, никогда не узнаешь, насколько отношения прочны, пока не испытаешь их. – Марсия подмигнула. – Мне так нагадали.
– Нагадали?
– Между прочим, я права. Хорошо, что вы поругались. Если выдержите испытание, то станете сильней. И секс после примирения всегда слаще.
София поморщилась.
– Ты думаешь только о сексе?
– Не только. Но Люк?… – Марсия сладко улыбнулась. – На твоем месте я бы постаралась помириться поскорей. Он такой красавчик.
– Перестань увиливать. Помоги мне разобраться!
– А что, по-твоему, я делаю?
– Ты меня бесишь!
Марсия состроила серьезную мину.
– Знаешь, что я думаю? Если судить по тому, что ты рассказала. По-моему, Люк нервничает из-за того, что должно случиться в ближайшем будущем. Большую часть выходных он будет в отъезде, а ты скоро получишь диплом, вот он и боится, что ты здесь не задержишься. Может быть, он нарочно пытается отдалиться.
«Может быть», – подумала София. Какая-то доля правды в словах Марсии была, но…
– Он сильно изменился, – сказала девушка. – С ним что-то случилось.
– Ты о чем-то забыла упомянуть?
«Он боится потерять ранчо». Но София не рассказывала об этом подруге – и не собиралась. Люк доверился ей, и она не хотела пошатнуть его доверие.
– У Люка много работы, – сказала София. – И он волнуется перед выступлениями.