Черт. Горит все внутри. Сжимаю кулаки, чтобы сдержаться. Ей повезло, что она не мужик. Иначе бы уже ехала в больницу со сломанным носом. Представляю, о чем Лера сейчас думает.
— Не хочу, так что можешь идти.
Приходится взять ее за локоть и потянуть на себя, чтобы поднять. Пока веду к выходу, она умудряется обнять за шею и впиться в губы.
— Из гостиницы не выгоняю, — тут же отрываю от себя, — но завтра на форуме я тебя не жду. В понедельник придёшь и напишешь заявление. Ты уволена.
Открываю дверь и вывожу на коридор.
— Что я сделала? Ты сам намекал. И вообще у меня ещё контракт. Я тебя по судам затаскаю, если что-то сделаешь. Придумаю что-нибудь.
Захлопываю дверь перед ней и тыльной стороной ладони стираю остатки ее помады. Скорее беру телефон, чтобы поговорить с Лерой. Дьявол в ее голове знает только, что ещё успела наговорить эта больная. Мне давно не было так стыдно. И, если Лера сейчас не возьмет трубку и не ответит, бл**ть… Придётся все бросить и лететь в Москву. Ей же нельзя нервничать, а тут эта "здоровья не желаю". С**а. Я выдыхаю и набираю Леру. Давай, детка. Наконец начинаются гудки. Хорошо хоть телефон не выключила. Равномерные гудки касаются барабанных перепонок и все, о чем я прошу, чтобы она не наделала глупостей.
Давай же ответь….
Лера
Я смотрю на его фотографию до тех пор, пока телефон тихим вибрированием в руке настойчиво не призывает ответить на входящий. Он точно звонит, чтобы извиниться или оправдаться. Я не хочу сейчас горячиться, но, скорее всего, когда закончится больничный, я не вернусь к нему работать. Удаленно буду, но вот так смотреть на них и радоваться чужому счастью я точно не смогу.
Вызов прекращается, но через пару секунд телефон снова оживает.
Интересно, после моего с ней разговора прошло уже минут десять. Что они делали все это время? Может быть успели… Как раз в душе. Или она рассказала, а он разозлился. Или она не рассказывала, а он сам увидел, что я звонила.
Я провожу большим пальцем по экрану и отвечаю на вызов. Хуже уже не будет. Но достала эта недоговоренность. Лучше уж узнать все сейчас.
— Лера, привет, только не отключайся, — выдает на одном дыхании и замолкает.
— Принял душ?
Ничего более глупого и выдающего мою ревность я сказать, конечно, не смогла.
— В смысле?
— Ну, мне сказали, что ты душ принимаешь.
— Кто, — удивляется, но потом сам же отвечает на свой вопрос: — Вероника? Значит, вы всё-таки разговаривали. Послушай, я был в ванной и мыл руки. А она просто зашла скинуть мне фотографии. И решила, что ей можно отвечать на мой телефон.
— Не оправдывайся, Миша, это делает тебя слабым.
— Я не оправдываюсь, Лер, а объясняю тебе, что произошло. Что она тебе сказала?
— Видимо то, что ты не можешь никак сказать сам.
— Что я не могу сказать? Что она хотела от тебя?
Я опускаю подробности про их отношения и касаюсь только работы.
— Что без меня на фирме ничего не поменялось и я спокойно могу уволиться и лечиться дальше.
Мишу плохо слышно или он закрывает телефон, но это больше похоже на то, что он ругается.
— Слушай, с каких пор ты слушаешь, что говорит секретарша. Она тебя на работу принимала или может она тебе зарплату платит?
— Кто-то должен мне это сказать. А то ты будешь жалеть и платить зарплату ненужному тебе человеку.
— Лер, ну ты кого слушаешь? Дуру эту? Да я лучше ее уволю, чем тебя. Этим я, кстати, и собираюсь заняться в понедельник. И забудь, что она тебе наговорила. Я смотрю, у нее фантазия богатая.
— Я не смогу забыть. И она предупредила, что ты будешь все отрицать
— Что отрицать? — он переспрашивает так, как будто действительно не понимает и заставляет меня произнести это вслух.
— Что вы вместе.
— Что? — Он убирает телефон от уха, чтобы выругаться и чтобы мои уши не слышали всего этого. — Лера, что за бред? Какое вместе? Это она тебе сказала? — Я молчу и он все понимает. — Черт. Послушай, успокойся. Не думай о том, что она сказала. Это ерунда. Все, что она сказала, ерунда и бред. Слышала бы ты, как она тут врала мне, кто это звонил и что хотел. Я, к сожалению, слышал только последние пару фраз. Что… — Он молчит, видимо, припоминая, что он слышал. — Все понятно теперь. Я с ней и не собирался быть и увольнять я тебя не собирался. Лера-а-а? — Он тянет мое имя, смягчая голос. — Ты только не волнуйся, хорошо? — А я не могу его больше слушать и отвечать. Потому что наконец добрался до моих чувств. К горлу подступает боль. Как булыжник оправданий туда всунули и заставляют проглотить. — Лер, не плачь. Ну не стоит она того.
— Хорошо, — отвечаю шепотом, потому что только так не будет понятно, что я уже плачу и проплачу всю ночь.
- *лять, Лера, ну забудь ты, что эта дура сказала.
Они говорят вещи, противоречащие друг другу, а я уже и не знаю, кому из них верить.
— Лер, ну зачем мне она, если у меня есть вы? — говорит простую фразу и выбивает последний воздух из легких. “Мы…” Это ведь то, о чем я подумала. — Хочешь, я прилечу завтра?
Очень хочу. Безумно хочу, но ведь и работа для него важна. Всего один день подождать. Но с ней.
— Хочу, но не надо. Может, в эти дни ты заключишь какой-то выгодный контракт. Это же всего день. Все хорошо, правда.
— Точно?
— Да. — Я хочу много узнать, что значит его фраза. Хочу, чтобы сказал это в глаза. — Лучше заканчивай дела и прилетай. Мне так будет спокойней, что я не помешала тебе.
— Ты не мешаешь…
— Мне ужин привезли, — вру ему, глядя на закрытую в палату дверь. — Хочу успокоиться и побыть одна.