– Ну, это не проблема, – произнес Верлойн, отворачиваясь.
Можно было бы использовать Хинсала... Но пока об этом рано говорить.
– Проклятие, – проворчал Канар. – Надо бы сходить вниз, промочить горло элем. В этом трактире, должен сказать, прекрасный эль, лучший на восточном берегу Ридела!
Макадор причмокнул.
– Ты прав, Канар, тысячу раз прав! Если на трезвую голову нам ничего не приходит на ум, то, может, на хмельную что-нибудь да придет!
Верлойн развел руками.
– Ну что ж, если других блестящих идей нет, пожалуй, следует спуститься вниз и поискать ответ в кружке эля.
Барон обратил внимание, что Лэнарда нахмурилась, взглянув в окно. На улице смеркалось – удивительно, но почти весь день ушел на бесплодные поиски решения. Мысль о том, что через час в трактире закипит ночная жизнь, не радовала девушку – десятки пьяниц, вопящих песни, отвратительные запахи, пьяные драки и смрадный табачный дым вовсе не прельщали Лэнарду, которая уже имела несчастье познакомиться с этими прелестями.
Лэнарда рассказала не всю историю о своем побеге от телохранителя. В ту ночь они зашли в трактир, рыцарь напился как свинья и стал к ней приставать. Это совсем не понравилось девушке, и Лэнарда сбежала. Так что предстоящая буйная ночь вызывала у нее вполне понятное чувство отвращения.
Путники собрали вещи и покинули комнату, отправившись в главный зал трактира.
* * *
– Да здравствуют славные рыцари Свана! – заорал кто-то, и этот лозунг подхватила еще дюжина глоток.
Оглушительный рев перешел в отдельные выкрики:
– Эй, еще вина сюда!
– И эля, толстяк, побольше эля!
– Где баранина, которую я заказывал?
– Пива мне!
– Ура мессиру Санарду!
– Ура! Ура! Ура!
– Эй, а вы чего молчите? А ну кричите: «Славься, мессир Санард!» Или вы не уважаете нашего полководца? – проорал пьяный горец, обращаясь к четверке путников, сидевших у открытого окна.
Путники молчали и хмурились. Верлойн пил третью кружку эля, размышлял, как проникнуть в город, и почему-то совсем не беспокоился о том, что их окружают сотни горцев, которые, прознай, что путники сочувствуют гулэрцам, мигом перережут им глотки. Вскоре, однако, Верлойн убедился, что не волнует это не только его.
Услышав обращенный к ним крик, Канар спокойно ответил:
– А почему я должен пить за прихвостня захватчика, который вероломно вторгся в эту страну?
На секунду в зале повисла почти осязаемая тишина – только дрова трещали в камине. Затем какой-то пьяница рыгнул, и тут же на путников обрушился вал воплей, криков и угроз. Горцы орали, хватаясь за рукояти кинжалов и мечей, опрокидывали скамейки и кувшины, успевая при этом ругать негодяя, дерзнувшего оскорбить великого Санарда.
Канар спокойно поднялся, обвел полным презрения взглядом зал и откинул полу плаща. В его руке сверкнула тусклая сталь секиры. Поигрывая мускулами, Канар рыкнул:
– У кого-то есть возражения?
И опять в прокуренном воздухе трактира повисла тишина. Горцы вдруг увидали, что перед ними стоит огромный человек, закутанный в плащ, и в его руке – ужасающего вида секира с остро отточенным лезвием. Взгляд Канара не предвещал ничего хорошего, и горцы невольно задумались – а стоит ли ставить на место этого негодяя? «Стоит!» – решил один из самых пьяных горцев и вышел вперед, громко сказав:
– Ты, проклятый черноскалец... ик! – вдруг икнул он, затем продолжил: – За свои дерзкие слова ты поплатишься жизнью. Никто не смеет оскорблять великого Санарда!
– Я смею, – гордо сказал Канар. Несколько минут назад он опорожнил четыре огромные кружки эля, и теперь ему было все равно – один горец на него нападет или сотня. – А ты, пьяная свинья, – обратился он к горцу, бросившему вызов, – иди лучше проспись!
Горец издал ряд неразборчивых звуков, похожих на ругань, и, с трудом вытащив меч из ножен, пошел на Канара. Тот хмыкнул, наблюдая за пошатывающимся горцем, и, шутя, повращал секирой, разминая мышцы. Свист закаленной стали, рассекающей воздух, заставил горца остановиться и вновь икнуть. Воины Свана встали полукругом, ожидая схватки, – противники встали друг напротив друга, держа оружие наготове.
– Небо, – прошептала Лэнарда. – Я так и знала!
Верлойн, услышав ее слова, быстро взглянул на девушку и улыбнулся. Рука барона под столом нащупала рукоять Лодрейста, и Верлойн в случае чего мог легко обнажить клинок. Раз уж Канар решил сразиться с горцем, ему может понадобиться помощь.
Горцы подбадривали своего товарища криками – они ожидали схватки, и та состоялась. Однако она была недолгой – горец, которому поддержка товарищей придала решимости, шагнул вперед, бестолково размахивая мечом, потом раздался свист, и горец упал. Сначала никто ничего не понял. Потом все догадались, что Канар плашмя ударил горца лезвием секиры по голове – этот удар был настолько быстрым, что его почти никто не заметил. Казалось, что Канар беспечно вертит секирой, потом вдруг его рука с зажатым в ней оружием описала круг, и... горец упал.
Когда воины осознали, что произошло, они оторопело посмотрели сначала на Канара, а потом на валявшегося на полу горца. Раздалось несколько невнятных восклицаний, которые вдруг заглушил громкий голос:
– Эй, смотрите-ка, что у нас тут! Не иначе как заварушка!
Верлойн резко обернулся. В дверях стоял человек в плаще с опущенным капюшоном. Одежда мешала рассмотреть его фигуру и внешность. Глубокая тень, отбрасываемая капюшоном, скрывала верхнюю часть лица; видны были лишь искривленные в усмешке губы, усы и борода. Незнакомец шагнул вперед, его плащ чуть распахнулся, и Верлойн увидел сверкнувшую под ним золотую чешуйчатую кольчугу.
– Алдруд? – воскликнул Верлойн.
Незнакомец замер, словно пораженный молнией, и, обернувшись к барону, сбросил капюшон. Это действительно был Странник – на его заросшем лице застыло выражение крайнего удивления, когда он увидел Верлойна. Барон поднялся и, бросившись к Алдруду, радостно воскликнул:
– О Небо! Какая удача! Я-то думал, что никогда вас не найду!
– Верлойн? – Алдруд, казалось, не верил своим глазам. – Вот уж не надеялся увидеть тебя здесь!
Друзья обнялись.
– Где ты пропадал все это время, Верлойн?
– Это долгая история, Алдруд. Очень долгая. А где остальные? С ними все в порядке?
– Да, все превосходно. Наши друзья недалеко, отдыхают. Мы рассчитывали встретить тебя в Гулэре, но, клянусь, я не думал, что ты найдешься в трактире!
Верлойн усмехнулся.
Алдруд огляделся и наконец заметил злобные физиономии горцев. Воины Свана стояли молча, и в их головах роились путаные мысли. Похоже, что у наглеца и его друзей появился союзник, причем, судя по виду, чрезвычайно опасный. Алдруд действительно выглядел грозно. Он, мрачно усмехаясь, оглядел толпу и, уперев кулаки в бока, хмыкнул:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});