Тем временем подъехали Кирилл с Тамарой. Та, едва чмокнув в щеку мать и довольно сухо поздоровавшись с Ириной Станиславовной, тут же побежала в комнату Софочки. То ли соскучилась по сестре, то ли посплетничать нужно было. А может, просто не хотелось сидеть рядом со свекровью.
Кириллу, впрочем, тоже было не особо интересно оставаться с женщинами.
— Ма, а где отец?
Вместо Ирины Станиславовны ответила Изида Натановна:
— Они, Кирилл, в кабинете Семена Львовича, это на третьем этаже, справа от лестницы.
— Да, я знаю, спасибо, — поблагодарил Кирилл. — Пойду поздороваюсь.
Не спеша поднялся на третий этаж, без труда отыскал нужную дверь, постучал:
— Я не помешаю? Новое поколение сюда пускают?
К его недоумению вечно напыщенный Зельдов словно бы и не заметил его появления. Зато отец откровенно обрадовался:
— О, Кирюха, заходи! Приветствую, сын! С наступающим тебя! Как Тамара? Садись.
Кирилл присел рядом с отцом на массивный кожаный диван, одним углом примыкавший к письменному столу. Зельдов, кажется, по-прежнему не заметил появления зятя.
— И вас с наступающим, — поздравил присутствующих Кирилл. — Она к Софье зашла. Мама с Изидой Натановной стол уже накрыли. А вы тут чего притихли?
— Да мы тут, — как-то неуверенно протянул Александр Никанорович. Повернулся к Зельдову: — Семен Львович, ты не возражаешь, если я Кирилла посвящу в тему? Мы ведь одна семья, рано или поздно все равно узнает.
Зельдов неопределенно махнул рукой, мол, делай, как знаешь, и по-прежнему не сказал ни слова.
— Что-то случилось? — нахмурился Кирилл.
— Случилось… Собственно, ничего особо страшного не произошло. Слышишь, Семен Львович? Ничего ведь такого уж страшного, правда? Главное, все живы-здоровы. А деньги… Что деньги? Жили ведь раньше без денег, и нормально ведь жили. Да не печалься ты так, Семен Львович. Все будет нормально. Дом продашь — тебе этих денег до конца жизни хватит!
— Какой хватит?! — прохрипел Зельдов. — Его ж хрен продашь за ту сумму, которую я в него вбухал! Как минимум четверть цены потеряю — где еще такого дурака, как я, найдешь?! Вот ты, скажи, купил бы дом за миллион?!
— Нет, — честно признался Андрианов. — И никому бы не советовал. На кой он мне, такой огромный? Мы вот с Ириной жалеем, что четвертая комната у нас пустует, нам с ней и трех больше чем достаточно, а ты говоришь — дом. Честно сказать, я удивлялся, на хрена ты его затеял, этот особняк? Я было решил, наверное, стоишь очень крепко, деньги уже вкладывать некуда. А оно вон как оказалось. Ничего, Семен Львович, не переживай. Ну продашь чуть дешевле. Вложишь куда-нибудь по-умному, только не так, как ты в завод свой вложил, и все будет тип-топ, вот увидишь!
— Да что там уже вкладывать? — махнул тот рукой. — Мне ж еще с кредиторами рассчитаться надо. Там от дома — шиш да маленько в лучшем случае останется. Дай Бог, чтоб на квартиру приличную хватило. А жить-то на что?!!
Андрианов-старший невесело усмехнулся:
— Так ты у меня пол-лимона на жизнь просил? Лучше бы так и сказал, открытым текстом. Честнее было бы. Впрочем, результат бы от этого не изменился.
Кириллу казалось, что у него волосы дыбом становятся. Зельдов собирается продавать дом?! Зачем?! Ах, с кредиторами рассчитаться?! Ни фига себе! Что?!! От дома только на квартиру и останется?!! У отца полмиллиона просил?! Ни хрена себе! Так это что ж такое выходит, а?
— И… давно? — осмелился он. — Проблемы — давно?
Александр Никанорович тоже вопросительно взглянул на хозяина:
— А правда, Семен Львович, давно? Когда это началось?
Зельдов молчал. Андрианов-старший выждал для порядка несколько мгновений, потом вновь спросил:
— Что, выходит, и правда?..
Высказать догадку словами так и не осмелился. Зельдов поднял мрачный взгляд на свата:
— Какая теперь уже разница? Мы теперь крепко повязаны, Ляксандр Никанорыч. Кровно. Твоего внука, между прочим, моя дочь вынашивает, а не кто-нибудь. Мы теперь одна семья…
Вот теперь ни у кого никаких вопросов не осталось. Всё предельно понятно…
— Да, Семен Львович, ты прав. Мы теперь одна семья. Только для тебя это ничего не меняет. От внука, естественно, мы отказываться не собираемся — да, Кирилл? Как и от Тамары. Она — Андрианова. Вы с Изидой Натановной — ее родители. Если будет совсем невмоготу, если не сможешь найти работу — так и быть, помогу. Только на расстегаи с икрой да на рябчиков в ананасах не рассчитывай. Я сам никогда денег на ветер не бросал, и ты от меня на баловство хрен получишь. А вот с голоду не помрешь ни ты, ни Изида Натановна. Правда, Софью твою, извини, на баланс не приму — здоровая девка, пусть сама зарабатывает. Всё, мужики, пошли за стол. Там нас бабочки заждались. Да только смотрите мне — чтоб никто за столом не проболтался. Сегодня новый год, о проблемах — ни слова, поняли? Иди, Кирилл, зови девчонок — и за стол. Наговорились уже, хватит. Давай, Семен Львович, вычухивайся. А то Изида Натановна тебя такого увидит — скорую придется вызывать для обоих. Иди, Кирилл, мы подтянемся.
Кирилл вышел из кабинета, не видя и не слыша ничего вокруг. Так вот оно что, вот почему Тамара в него мертвой хваткой вцепилась! Вот почему от развода отказалась! Вот почему так радуется своей беременности!!!
Так, с тяжелыми мыслями, добрался до Софочкиного "закутка". Внешняя дверь, ведущая в ее гостиную, была приоткрыта, а потому стучать не стал, прошел внутрь. В комнате сестер не было. Кирилл уже собрался уходить, уверенный в том, что Софья с Тамарой уже, должно быть, сидят за столом, да тут услышал приглушенный голос из-за жалюзи, отделяющих гостиную от маленького углового "аппендикса", выполняющего роль кабинета. Подошел ближе, чтобы позвать, да так и остановился на полдороги.
— Бедная, — жалостливым тоном произнесла Софочка. — Как я тебе сочувствую! Ну кто бы мог подумать, что он окажется таким жлобом! Только знаешь, Том, чего я не понимаю. Ну ладно, ну пролетела — с кем не случается. Ну ошиблась. Так чего ты столько времени-то терпишь?! Теперь вот еще и рожать от этого быдла собралась! Оно тебе надо?! Можно ж было сразу и развестись, как поняла, куда вляпалась.
— А я и хотела, — глухо отозвалась Тамара. — Я ж его уже через две недели знала, как облупленного. Тогда же и решение приняла. Мне папа не позволил.
— Папа?! — удивилась Софочка. — Фи, с какой это стати папа вдруг будет нам указывать, что делать? И ты послушалась?!
— Дура ты, Софочка, — огрызнулась Тамара.
— Сама дура, — ответила сестра. — Уж я бы ни за что не осталась с таким козлом! И никакой папочка мне не указ!
— Вот я и говорю — дура, — повторила Тамара. — Вот и сама виновата. Я ничего не хотела тебе говорить, да и папа просил не тревожить вас с мамой раньше времени. Короче, дорогуша — прощайся со своим Мерсиком. А заодно и с домом. А если и дальше хочется красивой жизни — почаще моему козлу в ножки кланяйся. Потому что Андриановы теперь нами, как котятками играть могут. Потому что папочка наш последним лохом оказался. И последние полгода мы в долг живем, поняла? Идиотка сладкая, папочка ей не указ! Жрать захочешь — еще какой указ будет! И замуж пойдешь, как миленькая, за любого козла, которого он тебе подыщет. Еще и радоваться будешь, что вовремя фамилию поменяла!