Читать интересную книгу Только про любовь - Ивана Трамп

К своему удивлению, Катринка отметила, что мысль о его отъезде огорчила ее.

– Когда вы должны там быть? – спросила она, не сумев сдержать себя. «Должно быть, я слишком много выпила, – подумала она, – шампанское, вино. Это уж слишком».

– Завтра, – улыбнулся он. – Хотя, если все сложится удачно, я смогу, видимо, остановиться в Мюнхене на обратном пути. – Было непонятно, что он подразумевал, говоря об удаче – то ли Катринку, то ли бизнес в Бремене.

С такими самоуверенными людьми, как Адам Грэхем, не так-то просто иметь дело, подумала Катринка, поскольку он – подобно Миреку Бартошу – считал более разумным, когда соглашаются с его планами, а не оспаривают их. Но если после одного только обеда мысль об отъезде Адама вызвала у нее ощущение такого одиночества, то что же будет, когда он переспит с ней? Не когда, а если, поправилась она. Наверное, было бы лучше вообще с ним не связываться.

– Не хотите ли бренди? – спросил Адам.

– Нет, – ответила Катринка. – Совершенно не хочу. Благодарю вас, – добавила она, так как ей показалось, что ее ответ прозвучал несколько резко.

На улице накрапывал дождь, и Катринка еще раз отметила, как это замечательно, когда тебя ожидает машина с водителем и можно уютно устроиться на удобных кожаных сиденьях, прежде чем ты успеешь промочить туфли или испортить прическу.

– Не хотели бы вы вернуться со мной в отель, чтобы принять чего-нибудь горячительного?

– Горячительного? – Она не уловила смысла этого слова.

– Это значит – выпить.

– О, я уже достаточно выпила, благодарю вас, – ответила она.

Адам дал водителю ее адрес, затем снова поднял стекло, отделяющее его от пассажиров, сел на свое место и обнял ее.

– Где вы остановились?

– В отеле «Фор Сизенз».

– Я там работала горничной. – Он дал ей возможность понять, насколько он был богат, а она, в свою очередь, – насколько она была бедна.

– Когда? – спросил он заинтересованно и без всякого намека на осуждение или разочарование.

– О, давно. В конце шестидесятых, когда я училась в университете и нуждалась в деньгах. А еще, когда я переехала в Мюнхен в 1972 году, но совсем недолго. Он засмеялся:

– Я давно здесь останавливаюсь. Вы никогда не убирали мою комнату? Я бы вас обязательно запомнил.

– Возможно, – ответила она. – Мир тесен.

Чем ближе они подъезжали к ее квартире, тем больше тревожилась Катринка, что было совсем на нее непохоже. Обычно она знала, чего хотела, и решительно шла к достижению своей цели. Но с Адамом она испытывала противоречивые чувства. Да, она хотела его, это несомненно. Но ее останавливало не только опасение, что он «завоевал» ее слишком легко, ее пугала физическая близость с мужчиной, который утром покинет Мюнхен и, возможно, вернется только через несколько месяцев, который может даже не позвонить ей больше, если учесть стремительный темп его жизни. И дело было вовсе не в том, что она недооценивала свои женские чары. Она всегда возбуждала у мужчин желание и хорошо это знала. Ей признавались в любви многие из тех, кому она не давала никаких надежд, кроме дружеской улыбки и вежливого интереса. Но она достаточно хорошо знала человеческую натуру: мужчины не ценят того, что легко им досталось.

Когда машина остановилась перед ее домом, водитель вышел, но почему-то не сразу открыл заднюю дверь. Адам, чья рука нежно сжимала ее плечи в* течение всей поездки, теперь притянул Катринку к себе и уткнулся лицом в ее грудь.

– Вы не хотите пригласить меня к себе? – спросил он, и его дыхание защекотало чувствительный участок кожи над ее правым ухом.

– Мне предстоит встать в пять утра. – Нужно было принимать решение, и опять она поступила так, как ей было несвойственно – излишне осторожно.

– В таком случае не стоит и ложиться, не так ли? – Он начал целовать ее, и решимость Катринки слабела; она чувствовала, как его губы касаются ее шеи, глаз, рта. Когда она ощутила, как его язык раздвинул ее губы, сердце ее застучало еще сильнее. Она понимала, что, если сейчас он снова попросит, она уже не сможет ответить ему «нет». Но он только произнес:

– Я уезжаю утром. И у меня нет времени, чтобы ухаживать за вами так, как полагается. – И тут она поняла, почему не решалась лечь с ним в постель.

Она осторожно высвободилась из его объятий.

– Грустно, когда все портят спешкой, – сказала она.

– Я не знаю, когда мне удастся вернуться.

«Что это – угроза или подкуп? – размышляла Катринка. Неужели он забыл, что говорил ей раньше – о том, что он может остановиться здесь по возвращении из Бремена? Или он теперь хотел подчеркнуть, что не станет этого делать, потому что «все» складывается не очень хорошо?»

– Вы очень занятой человек, – неопределенно ответила она.

– Я не смог вычеркнуть вас из памяти. Вы же знаете, что я остановился в Мюнхене только для того, чтобы увидеть вас.

Довольная, она улыбнулась, хотя понимала, что, возможно, это и не так.

– Я этому рада.

– Глядя на вас, этого не скажешь, – мрачно заметил он.

– Мне жаль, что вы так думаете, потому что мне действительно очень понравился сегодняшний вечер. Мне было с вами очень приятно.

«Если бы ты только знала, насколько приятно», – подумал он, но решил промолчать. Вполне естественно было домогаться желаемого и при случае взять его. Но выклянчивать не стоило. Как не стоило и выказывать раздражение, что свидетельствовало бы о плохих манерах.

Значит, так тому и быть, – сказал он, вновь обретая присущий ему шарм. – Как-нибудь мы снова это устроим.

– Хотелось бы надеяться. – Она наклонилась к нему и легко поцеловала в губы, затем повернулась к двери, собираясь ее открыть. Дверь тут же распахнулась, и шофер протянул ей руку, помогая выйти из машины.

– Благодарю вас, – сказала она, улыбнувшись и поражаясь его превосходному чутью. Как он догадался, когда надо вступить в действие?

Адам направился вслед за Катринкой к дому, вежливо дождался, пока она повернула ключ в замке, затем распахнул перед ней тяжелую дверь. Катринке было интересно, попросит ли он разрешения войти. Большинство мужчин поступили бы именно так. Но Адам не стал этого делать. Обнял ее и поцеловал, но поцелуй его теперь был не страстным, а дружеским.

– Я вам позвоню, – сказал он.

«Когда?» – подумала она, но ничего не спросила. Сколько пройдет времени, прежде чем он вернется в Мюнхен?

– Я прекрасно провела сегодняшний вечер, – сказала она.

– Я тоже, – ответил он, осознавая, что он действительно гак думает, хотя вечер прошел не совсем так, как он планировал. Он подождал, пока за ней не закрылась дверь, затем вернулся к машине и попросил водителя отвезти его в отель. Ему, как и Катринке, тоже нужно было встать рано утром и к семи уже быть в аэропорту, но он боялся, что не сможет заснуть. «Как неудачно все получилось», – подумал он, испытывая одновременно и сожаление, и раздражение. Секс всегда помогал ему расслабиться. Раздражение его еще больше возросло, когда он осознал, что все три его встречи с Катринкой заканчивались ничем и что вместо того, чтобы образумиться и не тратить на нее больше свое драгоценное время, он уже снова мечтал о новой встрече с ней. Адаму теперь стало ясно, чем его так заинтересовала Катринка, и конечно, дело заключалось не только в ее внешности. Александра была не менее, а может быть, и более красивой, чем она. Но в Катринке было то, что притягивало его больше, чем красота: она была умна, энергична, деятельна. Вот что вызвало его интерес к ней еще тогда, в вагончике подъемника, как только он заметил эти потрясающей голубизны глаза и эту великолепную фигуру. Она казалась доброжелательной, сияющей и полной жизни. А когда она умчалась от него на лыжах, он почувствовал, что, как и сейчас, его охватили противоречивые чувства раздражения и восхищения.