– Тебе ничего не угрожает, Лика, – чеканит Волков.
– Ты что, виделся с Данилом? Он сказал мне практически то же самое. Вы обсуждали эту ситуацию вместе?
Пальцы чуть сильнее сжимаются на моем горле. Боли не причиняют, просто рефлекторно надавливают. А уже в следующую секунду Глеб отпускает меня, резко отдергивает руку.
– Мы еще вернемся к этому разговору, – бросает он.
Направляется на выход.
– Ты нашел того, кто виновен?
Мужчина уже толкает дверь, но останавливается на пороге, услышав мой вопрос. Я физически ощущаю напряжение, которое от него исходит.
– Да, – раздается ледяной ответ.
– И где этот человек?
Глеб все-таки оборачивается. Резко очерченный профиль застывает на границе света и тени.
– Его нет.
Короткая фраза. Простая. И пусть никаких деталей мне не сообщают, становится очевидно: виновного реально уже нет. Нигде. Вообще.
Я обнимаю себя руками. Холодно. До жути. Нервная дрожь пробивает тело, накрывает мощными приливами. Ноги слабеют, и я прислоняюсь к стене.
Волков возвращается и привлекает меня к себе, сгребает в железных объятиях, сдавливает до боли.
– Только не надо переживать насчет того урода.
– Кто он? – спрашиваю тихо. – Кто?
– Не важно.
– Глеб, я должна знать.
– Зачем? – кривится. – Левый упырь. Рядовая пешка. Это не стоит твоего внимания. Забей. Важно лишь то, что никакая паскуда тебя не тронет.
Он задерживается ради меня, откладывает важное дело и остается рядом, пока я сама не шепчу:
– Тебе пора.
– Я не могу отменить встречу, – хмуро произносит он.
– Зачем отменять? – слабо улыбаюсь. – Езжай.
– Я быстро все порешаю.
Прижимается ртом к моим губам. Целует так дико и голодно, будто мы пару лет не виделись. В каждом движении его языка чувствуется испепеляющая тяга. Он бы вообще от меня не отлипал. Только дай волю.
– Не спеши, – говорю. – Я лягу раньше. Если тебе придется задержаться, то ничего страшного.
– Бэмби, да как не спешить? – оскаливается. – Я же знаю, что ты в моей постели. Голая. Горячая. К чертям гребаные дела.
– Я сплю в одежде.
– Не со мной, – ухмыляется.
У Волкова есть дурная привычка. Рвать мою одежду. Кажется, он специально дарит мне кучу комплектов белья, лишь бы только потом разодрать.
Одержимый. Безумный.
Мы прощаемся. Дверь закрывается, и я опять окунаюсь в мрачные мысли. Знаю, Глеб не поделится подробностями, но выводы можно сделать и без деталей.
Данил позвонил мне в тот самый день, когда Айдаров сообщил, будто Маша устроила покушение и сливала информацию Черному. Тогда бывший парень сказал, это ошибка. Откуда знал? Сам нашел виновного? Предупреждал, что враг еще на свободе?
Пока не выходит понять полную картину, но Дан точно пересекался с Глебом. На каком-то этапе они сошлись. Заключили сделку? Теперь оба спокойны насчет моей безопасности. Виновный наказан, уничтожен.
Меня передергивает от напряжения. Отправляюсь в душ, пытаюсь прояснить разум, но получается с трудом.
Я знала того человека? Он работал вместе со мной?
Бойко. Фамилия коллеги моментально приходит на ум. Мужчина угрожал мне, как раз перед случаем на стройке, его еще и в административный отпуск отправили. Он исчез. Жена подала в розыск.
Я зажимаю рот ладонью. Это что, и правда Бойко?
Выключаю воду. Тщательно вытираюсь и набрасываю халат. Выхожу из ванны и включаю первый попавшийся канал телевизора, только бы не находиться в тишине.
Нельзя решать вопросы такими методами. Через насилие. Нельзя.
Где сейчас Глеб? Куда он поехал? Заканчивает очередное дело? Вот такое? Или еще хуже?
Я усаживаюсь на диван, сжимаюсь в комок. Стараюсь дышать ровно. Я же понимала, с кем связалась. Я догадывалась о его методах. Теперь поздно удивляться и впадать в шок.
Кто-то пытался меня убить. Волков такое бы никому и никогда не простил. Он привык разбираться жестко. Но это против закона. Это неправильно.
– Наивная, – шепчу и усмехаюсь. – Чего я ждала?
Бандиты решают проблемы именно так.
Я бездумно смотрю на экран телевизора. В определенный момент попросту отключаюсь, сказывается усталость и напряжение. Проваливаюсь в сон, растягиваюсь на диване.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Грохот заставляет вздрогнуть, подскочить на месте. Сперва едва осознаю, что происходит. Лихорадочно оглядываюсь по сторонам.
Телевизор отключился. На часах далеко за полночь.
Глеб вернулся? Откуда такой звук раздался?
Шорох одежды. Тяжелая поступь слышится в коридоре.
Меня обдает ледяной пот. Сердце колотится будто бешеное. Инстинкты бьют тревогу. Я четко улавливаю: это не Глеб. Кто-то неизвестный, чужой.
Я уже узнаю шаги Волкова. Чувствую, если он оказывается рядом. А тут точно незнакомец.
Осторожно поднимаюсь, хватаю кочергу, которая стоит возле камина. Босиком продвигаюсь вперед, стараюсь действовать как можно тише.
Почему сигнализация не сработала? Здесь серьезная защита стоит. Тот, кто ворвался в квартиру, знал код?
Холод сковывает внутренности, а уже в следующую секунду я содрогаюсь от очередного гулкого звука.
Будто человек упал. Очень массивный. Тяжелый.
А дальше снова слышится шорох. Нечто крупное приваливается к стене. До меня долетает звук рваного дыхания.
– Не бойся, девочка, – раздается хриплый голос. – Я в гости. Мне Глеб нужен. Знаешь, когда вернется?
Я крепче сжимаю кочергу и делаю шаг вперед. Нервно сглатываю, ощущаю, как липкий пот струится по спине.
– Где… Глеб? – глухо бросает мужчина.
Он опирается о стену, оставляя кровавый след. На полу тоже прорисовываются багровые разводы. Темная одежда не позволяет разглядеть все, но ясно, что вещи насквозь пропитаны кровью.
Ужас. Крупные капли срываются вниз с черной кожаной куртки, расплываются кляксами.
– Я… я в порядке.
Смотрю на лицо мужчины. Черт, это не мужчина. Совсем молодой парень, пусть и очень мускулистый, высокий. Сколько ему? Хоть восемнадцать есть?
Такой бледный. Губы синеют.
Лихорадочно пытаюсь вспомнить тренинги, на которых нас учили оказывать первую медицинскую помощь.
– Тебе нужна “скорая”, – бормочу и тянусь за телефоном.
– Нет! – неожиданно резко рявкает парень. – Никаких врачей. Только Глеб. Найди мне Глеба.
– Хорошо, – киваю. – Тише. Сейчас я ему позвоню.
Быстро набираю Волкова. Чуть с ума не схожу, пока в трубке тянутся гудки. Стискиваю мобильный изо всех сил.
Ответь. Ну ответь же!
– Да, Лика.
– Приезжай, – выпаливаю. – Срочно.
Пауза. Я успеваю различить музыку, голоса на фоне, женские и мужские. Там что, вечеринка?
– Я еще занят, – говорит Волков. – Но скоро…
– Глеб, здесь парень истекает кровью, запрещает мне звонить в “скорую помощь”.
– Никаких врачей! – резко повторяет незнакомец.
– Макс? – вырывается у Волкова, он явно узнает голос ночного гостя. – Блять, какого хрена… проклятье, Лика, прости, дай ему трубку.
– Глеб, на разговоры нет времени, – отрезаю я. – Пожалуйста, приезжай, и еще скажи, как мне ему помочь, пока ты в дороге. Он потерял много крови.
Опять пауза. Слышится хлопок двери. Музыка резко обрывается, на фоне ничего не различить.
– Проведи его в операционную, – говорит Волков. – Точнее сперва на кухню, там есть рычаг. Возле плиты. Сейчас расскажу, куда нажать, чтобы открылась секретная комната.
Паника захлестывает, поэтому я едва ли удивляюсь таким распоряжениям. Глеб скрывает множество сюрпризов. Операционная, секретная комната.
Интересно, он собирался об этом рассказать?
– Пойдем, Макс, – подаю парню руку, пробую поддержать.
Тот решительно мотает головой. Черты лица искажены судорогой боли, но даже в таком состоянии замечаю внешнее сходство с Волковым.
Это и есть его племянник?
– Я сам, – твердо заявляет парень.
Его шатает и трясет. Но помощь он принимать отказывается, хоть и находится в чудовищном состоянии.
– Мой отец хирург, – начинаю я. – Мог бы помочь…