Читать интересную книгу Господин Пруст - Селеста Альбаре

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 68 69 70 71 72 73 74 75 76 ... 95

—     Да так, пустяки. Сама знаешь, биржа и все прочее... Но Одилон не умел притворяться и тут же добавил:

—     Да, вот еще... Ты вроде сказала, что хочешь уйти, и он просил меня на­стоять на том, чтобы этого не было.

Я объяснила мужу, в чем дело: г-н Пруст, несомненно, считает, что я не так быстро все делаю, особенно когда ему случается диктовать мне для своей книги или что-нибудь искать. Но раз мы оба уже слишком утомились, в его же интересах найти себе более подходящего человека.

—     Может быть, и так, — ответил Одилон. — Хотя он считает по-другому. Сказал, что понимает тебя, но попросил: «Одилон, уговорите ее остаться. Она знает все мои привычки и все мои бумаги. Если ей в помощь нужен еще человек, даже два или три, я возьму их. Но, главное, удержите ее. Так и скажите — если она уйдет, я просто не смогу работать».

Как ни странно, но тогда я не поверила ему, думая, что это всего лишь неже­лание менять свои привычки. Тем не менее я осталась и никогда не пожалела об этом.

Единственно, кто помогал ему, кроме меня и моей сестры Мари, была еще моя племянница Ивонна, прожившая на улице Гамелен около месяца, чтобы печатать деловые письма и рукопись «Пленницы».

Все мои труды и заботы вознаграждалось уже одним только удовольствием приходить иногда по вечерам на звонок и видеть г-на Пруста довольным своей ра­ботой. Несмотря на усталость, его затененное лицо светилось доброй улыбкой.

—     Ах, Селеста, как я устал.. Но вот, смотрите: одна, две, три...

Он показывал написанные страницы, поглаживая голову.

—     Сегодня очень удачный день. Я хорошо поработал. Да, получилось со­всем неплохо. Я доволен собой.

И мне было тоже приятно видеть eгo в хорошем настроении. Конечно, случались дни, когда дело совсем не шло, и он звал меня, прекратив свои занятия:

—     Бедная Селеста, с меня хватит. Я старался, но все без толку. И очень недоволен собой.

Листы перед ним были все исчирканы поправками, и он уже не показывал их. Я утешала его:

—     Ничего, сударь, завтра все пойдет хорошо.

Взглядом он благодарил меня с такой нежностью, что даже и в эти неудачные дни было какое-то удовлетворение просто быть рядом с ним, разделять и усталость, и сожаление и, несмотря ни на что, восхищаться им.

XXIII

ДВА ДНЯ ТРЕВОГИ И СТРАХА

Вспоминаю один странный случай, который так и не разъяснился впоследствии и о котором г-н Пруст сохранял полное молчание. Много лет думая о происшедшем, я пришла к заключению, что это связано с самим духом и содержанием его труда.

Если бы я вела дневник, гак предлагал мне сам г-н Пруст, то, конечно, могла бы установить и точную дату. Во всяком случае, это, несомненно, произошло еще на бульваре Османн, в самом конце войны, скорее всего в 1917 году, потому что жила тогда без Одилона и без сестры Мари.

Я выделяю этот случай особо именно из-за произведенного на меня столь глубокого впечатления, что я волнуюсь всякий раз, вспоминая о нем и думая о его значительности.

Вот что случилось.

Однажды вечером — а не следует забывать, это означает около шести-семи часов утра, потому что он уезжал, а потом «немножко» поболтал со мной, — я ушла, договорившись, как всегда, о часе, когда подавать ему кофе.

Я легла спать и встала, как обычно, около полудня или часа. К нужному вре­мени приготовила кофе и молоко — круассанов тогда уже не было, поставила ко­фейник на водяную баню и стала ждать звонка.

Проходит час, еще несколько часов. Ничего.

Продолжаю ждать, занимаясь разными делами: бельем, уборкой кухни и своей комнаты — не помню уж что еще.

В общем, всяческие мелочи, от которых не бывает шума. Именно это самое страшное, потому что г-н Пруст слышал буквально все. Как только он ложился отдыхать, до тех пор, пока не было никаких признаков жизни, воцарялась неподвиж­ность.

А с неподвижностью нарастает беспокойство. Невозможно оставаться спо­койной, сидя на стуле с вязаньем и стараясь убить время. Тем более что и во всем доме стараются не шуметь, чтобы не помешать г-ну Прусту. Наступает ночь и вместе с нею уже полнейшая тишина. Наверху, на третьем этаже, опустел и заперт кабинет дантиста Вильямса. Под нами доктор Гагэ с женой и кухаркой госпожой Шевалье. Все они ранние птички.

Уже полночь. Беспокойство перерастает в страх. В голове проносятся мысли: почему он не звонит? Что случилось? Боже, неужели приступ болезни... А вдруг он умер? Что же делать?

Потом насочиняли множество басен по этому поводу: будто я чуть не сошла с ума, бегала разбудить г-жу Шевалье, чтобы спросить совета, а она сказала, что надо нарушить запрет г-на Пруста и войти в его комнату. Все это, как и многое другое, не более чем еще одна глава в собрании приписываемых мне всяческих измышлений. Благодарю покорно!..

В конце концов я не выдержала, но все-таки не осмелилась бы переступить самый священный запрет г-на Пруста и перешагнуть порог его комнаты без звонка.

Наступила полночь, и я решилась на самую крайность — выйдя из кухни, по­шла обычным путем, стараясь идти на цыпочках, чтобы не было ни малейшего шума.

Подойдя к двери его комнаты, остановилась и, задерживая дыхание, прислу­шалась. С другой стороны дверь была заглушена еще и портьерой.

Ничего не было слышно, совершенно ничего.

Я пошла обратно по малому коридору, где была туалетная комната и дверь, располагавшаяся почти рядом с его кроватью.

Прислушалась опять. Ничего.

Возвратившись к себе в комнату, легла, но вряд ли много спала. Еще никогда не было, чтобы он так долго не звонил; да и впоследствии это ни разу не повторялось. Я утешала себя лишь тем, что, быть может, он решил дописать до конца главу. И тем не менее впервые г-н Пруст не пил свой кофе. Или он так устал, что все еще спит или отдыхает?

Но когда и на следующий день, да еще к вечеру, он так и не позвонил, я уже перепугалась по-настоящему и совершенно не знала, что делать.

До сих пор не могу понять, как я только удерживалась. Надо было иметь мою тогдашнюю молодую голову, чтобы окончательно не свихнуться.

И только в одиннадцать вечера на второй день он, наконец, позвонил.

Стоит ли говорить, как я бежала, испытывая и беспокойство, и любопытство, и облегчение. Он лежал в постели, бледный и молчаливый, как всегда бывало после окуриваний, и только знаком руки попросил кофе. Я не могла нарушить обычай и заговорить первой, тем более спрашивать его о чем-то. А чтобы он сказал что-нибудь сразу после пробуждения — для этого нужна была какая-то очень важная новость, и случилось это за все мои годы всего один раз, о котором я еще расскажу. Кроме того, при виде моего лица он мог еще ради развлечения нарочно ничего не говорить; на такое поджаривание г-н Пруст был вполне способен.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 68 69 70 71 72 73 74 75 76 ... 95
На этом сайте Вы можете читать книги онлайн бесплатно русская версия Господин Пруст - Селеста Альбаре.

Оставить комментарий