Рим же едва не сделался жертвой большого заговора, во главе которого стоял обремененный долгами аристократ Катилина, задумавший захватить государство в свои руки.
Против него выступил местный Цицерон и сгубил врага при помощи своего красноречия.
Народ был тогда неприхотлив, и на сердца слушателей действовали даже такие избитые фразы, как… «О tempora, о mores» [1].
Цицерону поднесли чин «Отца отечества» и приставили к нему человека с флейтой.
Юлий цезарь и первый триумвират
Юлий Цезарь по рождению был человек образованный и легко привлекал к себе сердца людей.
Но под его наружностью скрывалось горячее честолюбие. Более всего хотелось ему быть первым в какой-нибудь деревне. Но достичь этого было очень трудно, и он пустил в ход различные происки, чтоб быть первым хоть в Риме. Для этого он вступил в триумвират с Помпеем и Крассом и, удалившись в Галлию, стал завоевывать расположение своих солдат.
Красе вскоре погиб, и Помпеи, мучимый завистью, потребовал возвращения Цезаря в Рим. Цезарь, не желая расставаться с завоеванным расположением солдат, повел последних с собой. Доехав до речки Рубикона, Юлий долго юлил (51–50) перед ней, наконец сказал: «Жребий брошен» — и полез в воду.
Помпей этого никак не ожидал и быстро впал в ничтожество.
Тогда против Цезаря выступил Катон, потомок того самого Катона, который был уличен за греческой грамматикой. Ему, как и его предку, сильно не повезло. Это было у них фамильное. Он удалился в Утику, где и истек кровью.
Чтоб хоть чем-нибудь отличить его от предка, а заодно и почтить его память, ему дано было прозвище Утического. Слабое утешение для семьи!
Диктатура и смерть Цезаря
Цезарь отпраздновал свои победы и сделался диктатором в Риме.
Он сделал много полезного для страны. Прежде всего преобразовал римский календарь, который пришел в большой беспорядок от неточного времени, так что в иную неделю попадалось четыре понедельника подряд, и все римские сапожники допивались до смерти; а то вдруг пропадет месяца на два двадцатое число, и чиновники, сидя без жалованья, впадали в ничтожество. Новый календарь назван был Юлианским и имел 365 последовательно чередовавшихся дней.
Народ был доволен. Но некто Юний Брут, Цезарев приживальщик, мечтавший завести семь пятниц на неделе, устроил заговор против Цезаря.
Жена Цезаря, видевшая зловещий сон, просила мужа не ходить в сенат, но друзья его сказали, что неприлично манкировать обязанностями из-за женских сновидений. Цезарь пошел. В сенате Кассий, Брут и сенатор по имени просто Каска напали на него. Цезарь завернулся в свой плащ, но, увы, и эта предосторожность не помогла.
Тогда он воскликнул: «И ты, Брут!» По свидетельству историка Плутарха, он при этом подумал: «Мало я тебя, свинью, благодетельствовал, что ты теперь на меня с ножом лезешь!»
Затем он упал к ногам Помпеевой статуи и умер в 44 г. до Р. X.
Октавий и второй триумвират
В это время вернулся в Рим племянник и наследник Цезаря Октавий. Наследство, однако, успел уже прихватить друг Цезаря пылкий Антоний, оставив законному наследнику одну старую жилетку. Октавий был, по свидетельству историков, человеком небольшого роста, но тем не менее очень хитрым. Полученную им от пылкого Антония жилетку он немедленно употребил на подарки ветеранам Цезаря, чем и привлек их на свою сторону. Перепала малая толика и престарелому Цицерону, который принялся громить Антония теми же речами, которыми громил некогда Катилину. Опять выехало на сцену «О tempora, о mores». Хитрый Октавий льстил старику и говорил, что почитает его за папеньку.
Использовав старика, Октавий сбросил маску и вступил в союз с Антонием. К ним примазался еще некто Лепид, и образовался новый триумвират.
Пылкий Антоний вскоре попал в сети египетской царицы Клеопатры и впал в изнеженный образ жизни.
Клеопатра переворачивала его в своих сетях, как ревельскую кильку, и часто, вместо обеда, угощала куском жемчужины в уксусе.
Этим воспользовался хитрый Октавий и пошел на Египет с несметными полчищами.
Клеопатра выплыла на своих кораблях и участвовала в сражении, смотря на Антония то зелеными, то фиолетовыми, то пурпурными, то желтыми глазами. Но во время битвы царица вспомнила, что забыла ключи от кладовой, и велела кораблям поворачивать носы домой.
Октавий торжествовал и сам себе назначил человека с флейтой.
Клеопатра же стала расставлять ему свои сети. Она послала служанку к пылкому Антонию со следующими словами: «Барыня приказали вам сказать, что они померли». Антоний в ужасе пал на свой меч.
Клеопатра продолжала расставлять свои сети, но Октавий, несмотря на свой маленький рост, стойко отверг ее ухищрения.
Август
Октавий, получивший за все вышеизложенное название Августа, стал управлять государством неограниченно. Но царского титула он не принял.
— К чему? — сказал он. — Зовите меня сокращенно императором.
Диоклетиан был родом из Далмации и сыном вольноотпущенника. Одна ворожея предсказала ему, что он вступит на престол, когда убьет вепря.
Слова эти запали в душу будущего императора, и он многие годы только и делал, что гонялся за свиньями. Однажды, услышав от кого-то, что префект Апр настоящая свинья, он немедленно зарезал префекта и тотчас же сел на трон.
Таким образом, кроткого императора поминали лихом только свиньи. Но эти передряги так утомили престарелого монарха, что он процарствовал только двадцать лет, затем отказался от престола и поехал на родину в Далмацию сажать редьку, сманив к этому полезному занятию и соправителя своего Максимиана. Но тот скоро опять попросился на трон. Диоклетиан же остался тверд.
— Друг, — говорил он. — Если бы ты видел, какая нынче уродилась репа! Ну и репа! Одно слово — репа! До царства ли мне теперь? Человеку не поспеть с огородом управиться, а вы лезете с пустяками.
И действительно, вырастил выдающуюся репу (305 г. по Р. X.).
Римский быт и культура
Классы населения.
Население Римского государства главным образом состояло из трех классов:
1) Знатных граждан (nobelas),
2) Незнатных граждан (подозрительная личность) и
3) Рабов.
Знатные граждане имели массу крупных преимуществ перед остальными гражданами. Во-первых, они имели право платить налоги. Главное же из преимуществ заключалось в праве выставлять у себя дома восковые изображения своих предков. Кроме того, они имели право устраивать на свой счет народные торжества и празднества.
Незнатным гражданам жилось плохо. Они не имели права платить никаких налогов, не имели права служить в солдатах и уныло богатели, занимаясь торговлей и промышленностью.
Рабы мирно обрабатывали поля и устраивали восстания.
Кроме того, были в Риме еще: сенаторы и всадники. Отличались они друг от друга тем, что сенаторы сидели в сенате, а всадники на лошадях.
Сенат.
Сенатом называлось то место, где заседали сенаторы и царские лошади.
Консулы.
Консулы должны были иметь более сорока лет от роду. Это было главное их качество. Консулов всюду сопровождала свита из двенадцати человек с розгами в руках, на предмет крайней необходимости, если консулу захочется кого-нибудь посечь вдали от лесистой местности.
Преторы.
Преторы распоряжались розговым довольствием только на шесть, персон.
Военное искусство
Великолепное устройство римского войска немало способствовало военным победам.
Главную часть легионов составляли так называемые принципы — опытные ветераны. Поэтому римские солдаты с первых шагов убеждались, как вредно поступаться своими принципами.
Легионы вообще состояли из храбрых воинов, которые приходили в замешательство только при виде врага.
Учреждения религиозные
Между римскими учреждениями первое место занимали учреждения религиозные.
Главный жрец назывался pontifex maximus, что не мешало ему порой надувать свою паству разными фокусами, основанными на ловкости и проворстве рук.
Затем следовали жрецы авгуры, которые отличались тем, что, встречаясь, не могли друг на друга смотреть без улыбки. Видя их развеселые физиономии, я остальные жрецы фыркали себе в рукав. Прихожане, кое-что раскусившие в греческих штучках, помирали со смеху, глядя на всю эту компанию.
Сам pontifex maximus, взглянув на кого-нибудь из своих подчиненных, только бессильно махал рукой и трясся от дряблого старческого смеха.
Тут же подхихикивали и весталки. Само собой разумеется, что от этого вечного гоготанья римская религия быстро ослабла и пришла в упадок. Никакие нервы не могли выдержать такой щекотки.