Читать интересную книгу Иная реальность - Иван Катавасов

   -- Застал, значит, последнюю стадию коммунизма в зоне труда и отдыха?

   -- Застал. Аккурат в августе 91-го...

   Федор и Кирилл помолчали, вспоминая каждый о своем лагере. У Федора Хатежина воспоминания о лагерной молодости были не столь горькими, как у Кирилла Дербанова о пионерско-октябрятском детстве под железной пятой школы и родителей, поэтому хозяин оторвал своего гостя от политических раздумий, ума холодных наблюдений и сердца горестных замет, сделав роскошное предложение в русле дружеского общения:

   -- А давай-ка мы с тобой, дорогой мой Кирилл Валерич, слегка перекусим салатиками, хряпнем по ма-а-ленькой рюмашке и по партноменклатурной традиции закатимся в баньку с бабами. Банька у меня, сам знаешь, и раньше была со всеми удобствами, не хуже, чем в обкомовском охотхозяйстве. Теперь я финскую с сухим парком пристроил к старой русской с веничками. Мне их обе давно греют.

   -- Ну, если греют русскую, да по-белому, тогда пошли мы все в баню, Федор Михалыч.

   Банное времяпрепровождение Кирилл Дербанов в общем-то не считал полезным для своего организма. Но традиции, даже советско-бюрократические, гость чтил, потому и согласился, но предупредил радушного хозяина, что подвергать любимый организм лишней гормональной встряске, истекая без нужды тяжким седьмым потом и затем поглощая без меры горячительные напитки, он не намерен. Кирилл был уверен, что избыточные банные килокалории, принимаемые наружно и внутрь, до добра никого не доведут и ни в коей мере не способны избавлять от лишнего веса ревнителей горячего влажного пара и дубового веника. Напротив, благополучно изгнав из своих тел от кое-какие внутренние шлаки, заядлые приверженцы банного образа жизни тотчас же сводят на нет мизерную пользу от парилки, так как по обычаю, распарившись на верхнем парном полке, следует продавать с себя последние исподние подштанники, но обязательно выпить и закусить. Тем паче тепловые контрасты -- вроде того как из парилки в прорубь -- лишь способствуют возбуждению неумеренных нездоровых аппетитов и неизбежно ведут к послебанному бытовому пьянству и обжорству.

   Вместе с тем Кирилл находил и некоторую банную пользительность для мужского тела в виде проникающего гидромассажа гладкой и поперечно-полосатой мускулатуры распаренным горячим веником в русской бане. Одновременно он признавал и благотворно-косметическое воздействие сухого финского пара на женские тела, позволяющего прекрасному полу избавляться от излишков подкожного жира, а профессиональным культуристкам выпаривать воду из кожных покровов, чтобы было что показать любителям восхищаться женской мышечной массой. Кирилл даже был уверен в том, что несомненный эстетический эффект от интенсивной обработки женского тела веником и паром намного превышает оздоровительные и санитарно-гигиенические возможности банных процедур, поскольку предупреждает образование отвратного целлюлита на трепетных и нежных боках, ягодицах и бедрах. Если каждой женщине и девушке в качестве профилактики раз, а лучше два раза, в неделю всыпать в русской бане горячей березовой каши по мягким филейным частям, то это только способствует их добронравию, а также развитию взаимопонимания между двумя половинками рода человеческого. И более того, без зловредного целлюлита при летнем минимуме одеяний вид женщины сзади радует взоры зрелых мужей, горячит юношеские умы и вызывает ностальгические воспоминания у мудрых старцев, напрасно предполагающих, что старый конь борозды не испортит в дамской промежности.

   Кирилл с Федором полагали себя мужами в полном расцвете гендерных сил, эстетических наслаждений не чурались и, едва приступив к легкой трапезе, не преминули сделать своим дамам банное предложение в соответствующей форме, не приемлющей отказа. Дамы вели непринужденную светскую беседу о лошадях и седлах, и тема, внесенная на обсуждение небольшого общества, собравшегося за столом на веранде, поначалу не вызвала у них большого энтузиазма. В качестве возражений звучали дамские доводы: и так жара несносная, дальше ехать некуда и лучше всем идти купаться на пруд, как вчера. Но Кирилл Дербанов, как истинный джентльмен и дамский угодник живописал генеральше Наталье всю прелесть и необходимость банной профилактики целлюлита. Вирте, внимательно прислушивавшейся к аргументам Кирилла, естественно, тоже не захотелось иметь морщинистую задницу, как у беременной слонихи, опоясывающий тюлений жир вокруг талии и -- какой ужас..! -- пупырчатую кожу бородавочника в нижней части живота и на внутренней поверхности бедер.

   Федор Хатежин не был столь красноречив, но его обещание, как банщика с многолетним стажем, собственноручно заняться телесными профилактическими работами и техническим обслуживанием веников и парообразующих жидкостей окончательно убедило прекрасную половину компании, обсуждавшей медицинские и эстетические проблемы, в необходимости и желательности похода в финско-русскую хатежинскую баню в четвертом часу пополудни.

   Леон, всегда тщательно следивший, чтобы хозяин Кирилл не потерпел какого-либо непредвиденного вреда, тоже пошел в баню. Он проверил русское отделение, откуда вышел неодобрительно морща черный нос. Затем заглянул в сауну, немедленно ее оставив, тяжело дыша и до конца высунув длинный розовый язык.

   -- Кирилл, разве нельзя содержать тело в чистоте с помощью проточной воды в душе?

   -- Можно, Леон, но так принято, а банные обычаи следует беречь, как и всякие добрые традиции в наши изменчивые времена.

   -- Человеческие традиции это -- хорошо, но я лучше подожду тебя в предбаннике. Мое собачье тело не рассчитано на такие высокие температуры.

   Зато Наталье с Виртой запредельная температура в сауне была то ли нипочем, то ли они пренебрегли опасностью перегрева по косметическим обстоятельствам, решив подвергнуть свои тела целительному воздействию сухого пара свыше 130 градусов по шкале Цельсия, чтобы спустя несколько минут как ошпаренные рыбки выпрыгнуть из сауны, нырнуть и тут же вынырнуть из холодного бассейна, завернуться в простыни и продолжить светскую беседу на конноспортивную тематику на лежанках у бассейна. Федору и Кириллу бассейн пока был без надобности. Генерал в киргизском войлочном колпаке и в простыне, одетой на манер римской тоги, плеснув хлебного кваску на каменку, разложил своего оперативного дежурного на среднем полке и неспешно обмахивал двумя дубовыми вениками, равномерно распределяя горячий пар по всей обрабатываемой поверхности. Кириллова тела Федор еще не касался, терпеливо дожидаясь, когда у пациента заработают потовые железы. Федор Хатежин знал толк в механической обработке человеческих тел при помощи специальных инструментов: будь то дубовые и можжевеловые веники, заточка из напильника, саперная лопатка или огнестрел различного калибра. Березовые веники ему только предстояло пустить в ход, когда он еще поддаст пару, а пациенту будет предложено перебраться на полок повыше с сухой простыней.

   -- Так ты говоришь, Федька, что людей Евграфа на царскосельском грейдере не было. И кого же мы там поимели?

   -- Выясняем, их личности вы с Леоном, не слишком попортили. Пока могу предположить, что им понадобилась моя Наталья. А ты у них на дороге встрял, не пройти, не проехать. Я тебя, Дербан не зря вчера про Леона спросил. Наталья мне тоже очень дорого обошлась. Тебе скажу, но разглашать не советую, сам знаешь...

   -- Толстый, я -- не находка для шпиона и не подарок даже для Мефодия. В курсе?

   -- В курсе. Потому и хочу с тобой поделиться. Больше не с кем. Не поймут, азиаты. Как и твой Леон, моя Наталья круто модифицирована. Зимой на тренировке неудачно упала с брусьев, шейные позвонки, крестец, сам понимаешь. В больницу привезли -- клиническая смерть. Предложили за серьезные бабки дать ей жизнь и микропроцессор. Я согласился. Операцию делали далеко отсюда. Как видишь, успешно. Раньше думал: зачем? Натальи нет, а киборг, сам знаешь. Но она -- полностью человек, все свое, кроме спинного мозга. Раньше сомневался. Теперь знаю -- так было надо. Я ее люблю, она любила и любит меня. Взять ее у меня, значит, не только на бабки развести. Теперь понял, почему я снял вопрос о Леоне?

   -- А как прознал?

   -- Это я тебе тоже скажу. Переворачивайся-ка ты лучше на задницу, друг мой ситный. Пора тебя спереди разогреть. Значится так. На него, на Леона и на Наталью мои собачки в питомнике одинаково реагируют: сперва бояться, а потом ноль внимания, будто они и не люди вовсе. То есть она. Леон-то -- пес, всем псам пес. Диких ментов в пятницу утром на востоке тоже он разделывал?

   -- Он самый, боевой киборг. Но о его ТТХ, я тебе, Федор, извини, сказать ничего не могу.

   -- А я и не спрашиваю. Теперь держись, Дербан, не до разговоров тебе будет. Марш наверх!

   -- А может, не надо, Федя?