– Пенелопа… – начала было Марджори, но та уже открыла дверь.
– Пойду прикажу горничной как следует отутюжить мое голубое шелковое платье, – сказала она. – Сегодня я хочу выглядеть как графиня.
Глава 51
Карета подкатила к дверям замка Крейглит, и Уилфред Эсмонд, маркиз Мерридью, принюхался и фыркнул. Он уставился на серые холодные камни, и они словно воззрились на него в ответ, настороженные и негостеприимные. Вокруг не было ничего примечательного, кроме разве что каменной башни с заостренной крышей, наполовину занесенной снегом.
Уилфред истосковался по комфорту отцовских поместий, великолепного герцогского дворца в одном из самых живописных уголков Англии. Он покрепче сжал набалдашник трости и сердито откинул ворох меховых одеял, оберегавших его от волчьего оскала шотландской зимы. В эту минуту он мог бы сидеть в роскошной гостиной поместья Лайаллов и потягивать горячий ромовый пунш – если бы не глупая девчонка, которая вынудила его задержаться здесь и нарушила все его планы.
И вот теперь ему придется провести отвратительное Рождество черт знает где, среди каких-то дикарей, судя по внешнему виду их дома. Какой же это замок? Они даже не знают, что означает это слово. Он еще заставит свою невесту поплатиться за все ее выходки.
– Надеюсь, в погребе у них найдется кларет, – пробормотал он, ожидая, когда кучер откроет дверцу и спустит подножку. А если не кларет, так бренди.
Собравшиеся вокруг простолюдины глазели так, словно никогда не видывали современных карет. Розовощекие оборванные мальчишки, полные женщины, мужчины с прищуренными глазами разглядывали герб на дверце, словно он свидетельствовал о бесчестных намерениях – или о превосходстве владельца.
Наконец подножка была спущена, и Уилфред выбрался из кареты, высоко подняв нос, держа трость наготове и всем видом показывая, насколько он важен. Не спеша, позволяя полюбоваться своей внушительной особой, он прошествовал через толпу к крыльцу.
Все молчали – пока маркиз не наступил на замерзшую лужицу. Он вдруг почувствовал, что сапог скользит. Раскинув руки, он повалился навзничь и приземлился на широкий зад. Бобровая шапка взлетела в воздух и упала ему на грудь.
Долгое мгновение никто не шевелился. Уилфред лежал на снегу и смотрел в свинцовое небо. Одно за другим над ним возникали незнакомые лица, разглядывали его скорее с любопытством, чем с участием.
А потом случилось кое-что похуже. Лакей протянул ему руку, Уилфред вцепился в нее, дернул, и слуга повалился на него. Бобровая шапка оказалась смятой. Тут-то крестьяне и накинулись на него толпой – мужчины, женщины, дети: они протягивали руки, дергали его, толкали, трясли, пока наконец не поставили на ноги. Чьи-то руки отряхнули с его пальто снег, кто-то протянул ему сплющенную шапку и трость. Никто не смел рассмеяться, но любопытство в глазах сменилось весельем. Уилфред почувствовал, что густо краснеет.
– Я хотел бы пройти в дом, – заявил он, ни к кому не обращаясь.
Словно по волшебству, дверь распахнулась. Осторожно переступая ногами, он поднялся по ступенькам.
– Добро пожаловать в Крейглит, – приветствовала его какая-то карга в потрепанном клетчатом платье.
– Где Леди Алана Макнаб? – осведомился он, не удосужившись приветствовать ее.
– Лорд Уилфред!
Каргу оттеснили в сторону.
– Я видела в окно, как вы подъехали. Добро пожаловать в замок Крейглит!
– Леди Марджори, – кивнул маркиз. Она зацепилась взглядом за снег на его пальто, сплющенную шапку, и приветственная улыбка дрогнула. Он пригладил ладонью растрепавшиеся волосы и вошел в дом.
Карга-шотландка дерзко оглядела его, и у нее засветились глаза.
– Так вы и есть тот лорд-англичанин, маркиз леди Аланы! – Она кивнула в сторону. – Вам будет удобнее в библиотеке.
Она провела его по древнему коридору, украшенному на варварский манер мечами и щитами. Полы здесь были выложены простой и толстой каменной плиткой. Замок оказался внутри таким же серым, как и снаружи. Марджори взяла гостя под руку.
– Вижу, мое письмо вы получили, – заговорила она. – А как поживает ваша матушка?
Карга распахнула двустворчатую дверь, гость вошел в библиотеку.
По крайней мере, эта комната напоминала об английских особняках, была обставлена шкафами с книгами и удобной мебелью. В камине приветливо горел огонь.
– Вам виски или чаю? – спросила карга, не выказывая ни почтительности, ни радушия.
– А где леди Алана? – вместо этого осведомился Уилфред настойчивым и бесстрастным тоном.
Карга задумчиво покачала головой.
– Ее здесь нет.
Он вопросительно повернулся к Марджори.
– Она… вышла, – объяснила та.
– Вышла? Но там же мороз, снег и сильный ветер, – ледяной тон Уилфреда был под стать погоде.
Дверь распахнулась, в библиотеку торопливо вошла хорошенькая девушка. Ее атласное платье зашуршало, она подошла к маркизу и низко присела перед ним. Он окинул довольным взглядом ее золотистые ресницы и пышную грудь, выставленную напоказ в низком вырезе платья. Неужели это и есть его невеста? Уилфред надеялся, что это так.
– Позвольте представить вам мою дочь, леди Пенелопу Карри, – заговорила леди Марджори, и Уилфред разочарованно нахмурился.
Он взял леди Пенелопу за руку и поцеловал ее. Она кокетливо заулыбалась.
– Добрый день, милорд, – промурлыкала она.
– О нет!.. Вы маркиз Аланы! – воскликнула еще одна девушка, вошедшая следом. «Эта слишком юна и вдобавок дурнушка», – подумал Уилфред.
– Моя младшая дочь Элизабет, – равнодушно пояснила леди Марджори. Вместо поклона Мерридью коротко кивнул. Девушка смело разглядывала его.
Дверь снова открылась, впуская дам из Дандрум. Деворгилла посмотрела по сторонам в поисках дочери.
– Ее здесь нет, – надменно сообщил Уилфред, не удосужившись поприветствовать ее. Леди Элеонора приподняла брови. Сорча за ее спиной громко ахнула.
– Тогда где же она? – спросила Деворгилла, обращаясь к остальным женщинам. Никто ей не ответил.
– По-видимому, вышла, – процедил Уилфред.
Дверь распахнулась, и маркиз поморщился, потому что Сорча взвизгнула, как банши, промчалась через всю комнату и бросилась в объятия рыжеволосой краса-вицы.
Уилфред встрепенулся. Может, это и есть наконец его невеста? Но когда Сорча отступила, он заметил округлый живот. Значит, снова не она. Тем лучше.
– Аланы здесь нет! – объявила Сорча рослому, широкоплечему и мрачному шотландцу, вошедшему следом за рыжей.
Шотландец уставился на Уилфреда в упор так злобно, словно намеревался просверлить его взглядом насквозь.
– Где моя сестра, Макгилливрей? – надвигаясь на маркиза, выпалил он.