Читать интересную книгу Поводырь в опале - Андрей Дай

Пришлось, как бы этого и не хотелось, упомянуть о начавшемся строительстве нового торгового тракта от Барнаула, через Бухтарму в сторону китайского Синьдзяна. Я лично считал этот прожект бесполезной тратой ресурсов и денег. Экономически целесообразнее было бы начать этот маршрут от Оренбурга. Прямиком на Верный, и далее на Ташкент. Тогда и снабжение войск в Туркестане стало бы много удобнее и дешевле, и существенно облегчился бы путь для торговых караванов, вывозящих с вновьприсоединенных к Империи территорий хлопок.

Но Фрезе-старший рапортовал об огромном интересе торгового люда к новой дороге. Рад, если это окажется правдой, а не фантазиями начальника АГО. Он бы лучше озаботился спрямлением путей из Кузнецка в Бийск, и из Кузнецка в Мариинск. Заодно и новые земли для расселения стали бы доступнее…

Написал и это. Я имею в виду потребность в спрямлении почтовых трактов. Обосновал сокращением времени в пути, что давало прямую экономическую выгоду. Уточнил, что на юге Кузнецкого округа может быть достаточно много месторождений полезных ископаемых, и устроенные дороги обеспечили бы доставку сырья к Гурьевскому и Егорьевскому заводам АГО. Пусть в столице сравнивают концепции. Я же о генерал-майоре Фрезе и слова плохого не написал.

«Состояние разных ветвей хозяйства и промышленности». «Только в землях Томского гражданского правления за год добыто руд железных — 39243 пудов, по 1 Ќ коп., на сумму 480 р. 53 Ў к., и доставлено к заводу в Тугальской. Вызжено угля древесного 9806 коробов, и перевезено 1492. Каменного угля добыто 215676 пуд. по 42 коп., на 4736 руб. 93 Ќ коп., а перевезено 114279 пуд., по 2 коп., на 2293 руб. 78 Ќ коп. Вызжено коксу 100000 пуд. по 26 коп., на 26000 руб., из коего продано в Уральские заводы 60000 пуд. по 55 коп. на 33000 руб. Добыто и перевезено флюсов 41250 пудов. Огнепостоянной глины 752670 пуд. Футероваго камня 95786 пуд. на 6006 руб. 60 Ґ коп. Сделано кирпича…» Читаю, и думаю — поймет ли царь, или кто там еще будет это читать, что именно здесь перечислено? Это я знаю, какой ценой все это появилось на свет. Я видел, как в совершенно диком месте, чуть ли не посреди тайги, вдруг появились поселки и каторжные остроги. Как выламывается непокорная руда, как улыбаются чумазые, чернолицые люди, выбираясь из угольной шахты на поверхность.

Статистика. Всеподданнейший отчет не требует написания повести о суровых буднях безымянного мастерового. Правителям нужна статистика. Показатели. Сводки. Павлуша Фризель именно их и привел. «По выделке кирпича годовой рост составил 212 %, по выварке сахара и патоки 78 %, по винокурению 34 %, по выделке чугуна и железа 100 %». Кирпич — да! Это у нас пока лидер производства. В строительной и смежных отраслях в Томском округе у нас теперь четверть населения трудится. Пароходовладельцы жалуются, что, дескать, грузчикам вдвое платить приходится. Иначе грозятся на стройку уйти. И уходят. Строители, особенно грамотные — дефицит. Артели со всей Сибири, и даже из-за Урала стали приходить. Весной начнем котлован под «Двухкопеешный» вокзал рыть, так вообще…

Мысли скачут. Нужно как-то по порядку, что ли…

Долго думал, но так и не смог выделить какое-то событие, случившееся за год, как главное. Все важно. Все нужно. Расширение заводов, в первую очередь — кирпичных и стеклянных, прошло как-то обыденно. Незаметно. Просто, обращаешь вдруг внимание, что на месте привычной трубы из цеха торчит теперь две, а во дворе появилась целая баррикада из коробов — по сути корзин — с углем. А несколькими днями спустя, появляется новая вывеска — «кирпич печоный от Никонорова». Налетай-покупай.

Томск, за двести пятьдесят лет своей истории такого масштаба строительства еще не видел. Народ будто с ума сошел! Строились, или, по крайней мере, перестраивались, чуть ли не все. Ну уж вдоль центральных улиц — точно все. Даже думать страшно, что бы вышло из этого бума, если бы мы вовремя не вмешались, и не взяли ситуацию в свои руки. Я выдал указ о том, что в центральных районах дозволяется строить только из камня или кирпича. В целях улучшения ситуации с пожарами, конечно. Все для блага народа! Архитекторы — задали требования к благоустройству. Обязали Магистрат проследить за исполнением, и наказать непокорных. Отцы города и рады стараться! У них в голове идея с освещением возникла, и они головы ломали, как удачнее из обывателей деньгу выдавить. А тут такой повод…

Но весь этот ажиотаж, вся «перестройка» была бы решительно невозможна без денег. И тут как нельзя лучше пришелся наш с Сидоровым и Асташевыми Томский Промышленный банк. Полтора миллиона живых денег для региона испытывающего постоянный денежный голод! Это важно? Еще бы!

Кстати, настоящим открытием для меня был щит, установленный в операционном зале нашего банка, на котором указывались ставки учета векселей. По сути — таблица зависимости надежности того или иного купца, на величину дисконта при обмене выписанных им долговых обязательств на наличные деньги. Думаете, рейтинги в двадцатом веке придумали? Ничего подобного! Вот они — в самом классическом своем виде! Причем, приказчики ежедневно эти записи подправляли. Приятно было видеть и свое имя среди десяти самых надежных, а значит — обналичиваемых под минимальный процент.

После открытия Томского отделения Государственного банка, а особенно — после того, как в новое, только в августе достроенное, здание провели отдельную линию телеграфа, наметилась тенденция к избытку денег в регионе. Цены поползли вверх. Тут, надо думать, и известия о втором подряд неурожайном годе у западных и юго-западных соседей, сказалась. Но, и два активно конкурирующих в кредитовании, крупных банка сыграли немаловажную роль. Благо, уже к зиме, с открытием санного пути в Ирбит, ситуация стала выправляться.

Деньги — деньгами, но и аукцион, как аванс на будущее промышленное развитие края, тоже не последнее событие года! Продано двенадцать концессий. По условиям участия, от победителя требовалось оплатить государственные сборы на три года вперед. И тут удалось собрать свыше двухсот тысяч!

Да чего говорить, если только гербовыми сборами десять тысяч казна получила! За месяц до объявленной даты в губернской столице начался натуральнейший дурдом. Я, честно говоря, и сам не ожидал такого ажиотажа.

Как ни странно, наибольший интерес вызвали три месторождения известняка. Те, что в мое время назывались Яшкинским и Искитимским, и третье — небольшое — неподалеку от Мариинска. Известняк — это ведь не только, и не столько, цемент, сколько — известь. А она, с началом строительного бума, стала весьма востребованным материалом, как связующее для кирпичной кладки.

На втором месте прочно удерживались два небольших месторождения олова рядом с Колыванью. В моем мире их посчитали слишком мелкими для рентабельной промышленной разработки. Но сейчас, при нынешней цене на этот металл в Сибири — за лот проходили нешуточные схватки.

Не вызвали ожидаемого интереса разработки меди в Чуйской степи и нефти на севере. В конце концов, купили и то и это, но торгов практически не было. Зато интересно было наблюдать процесс того, как битву выигрывают большие батальоны. Пришел Попов — Александр Степанович — тот самый, с которым мы однажды в покер у Бутковской игрывали, и одним махом раздавил всех конкурентов. Дело касалось свинцово-цинкового месторождения, и ни с кем делиться этот купец в третьем поколении не желал.

А потом в Ведомостях появились статьи о каждом победителе. О его планах, о мнении касательно самого аукциона и выставленных губернским правлением требованиях. Ну и, совсем немного, о кредитах, которые принял на себя обязательство предоставить Промышленный банк, для победителей. Немного рекламы еще ни одному банку не вредило.

Вполне предсказуемо, большая часть претензий участников торгов, касалась социального пакета для работников образовываемых предприятий. С десятичасовым рабочим днем они еще худо-бедно могли смириться, ибо оправдывали мы это тем, что при более длинной смене существенно растет число несчастных случаев. А присутствие обязано было проявлять заботу о жизни и здоровье подданных Его Императорского Величества.

Гораздо труднее было оправдать необходимость страхования работников от несчастного случая. Все в руцах Божиих! Причем тут хозяин? Но тут уж я уперся и настоял. Купцы подумали, почесали тыковки, и решили, что таким образом я продвигаю услуги своего собственного страхового общества. И согласились. Это им было понятно. Взятки же с них никто не требовал…

В общем, я этой затеей с распродажей концессий был вполне доволен. И все-таки, не считаю для себя, это событием года. Куда больше эмоций у меня вызвал серый и невзрачный, корявый брусок, который брякнул мне на стол налетевший коршуном Чайковский.

— Вот, Герман Густавович! Полюбуйтесь! — вскричал он так, что из караулки даже конвойные прибежали с кольтами наголо. Думали, должно быть, старый генерал меня тут этой непонятной штуковиной убивает.