Улыбка Дреша сделалась еще шире:
– Пожалуйста.
Дверь открылась. Ки шагнула к ней… и дверь снова захлопнулась.
– Да чтоб тебя, Дреш! Я с тобой не в игрушки играю!
– Правда? – Он засмеялся.
Ки захотелось сбить эту улыбку с его физиономии здоровенной затрещиной. Такой, чтобы губы нескоро опять выучились ухмыляться. Ей, однако, пришлось проглотить свою ярость.
– Чего ты от меня хочешь? – спросила она сквозь зубы.
– Рассчитаться, – объяснил он совершенно невозмутимо. – Только и всего. Если ты соблаговолишь сесть и послушать…
– Я лучше постою.
– Знаменитое ромнийское упрямство, – вздохнул Дреш. – Что ж, Ки, слушай. Слушай хорошенько. ИДИ СЮДА, КИ!
Собственное имя показалось Ки незнакомым. Она шагнула к нему, потом нахмурилась и решила остановиться. Но не смогла. Единственное, что ей удалось, это направить свое шагающее тело мимо него по кругу. Дреш потешался, наблюдая за ней. Как она ни старалась, круг постепенно делался уже. Сердце Ки колотилось у горла. Она сказала бы что-нибудь, но что тут говорить? Почему она раньше не замечала, какой у него взгляд? Бездушный, пустой. Она как могла пыталась замедлить шаги, упереться, шарахнуться в сторону… Ничего не вышло. Спустя какое-то время она стояла точно против него. И смотрела сверху вниз в его лицо, улыбавшееся холодной улыбкой.
– Вот так-то оно лучше. Сядь со мной, Ки, – последовал негромкий приказ.
Ноги Ки задрожали и сами собой подломились в коленках. Не ее, его воля двигала ее телом. Ей оставалось только пытаться сохранить равновесие, валясь подле него на подушки. Между тем ее тело уже льнуло к нему, падая в его распахнутые объятия. Разум Ки брыкался, словно необъезженный жеребенок, впервые почувствовавший узду, а губы уже приникали к его узким губам… Омерзительно!.. Ки ощущала запах бальзамических трав, которыми умащивают покойных. Рот у Дреша был холодный и мокрый. Отвращение и ярость воспламеняли рассудок Ки, а руки-предательницы знай ласкали его плечи…
– Ты не имеешь права! – сквозь зубы прорычала она.
Дреш запустил пальцы в ее волосы и отвел ее голову слегка прочь – достаточно, чтобы она смогла разглядеть его издевательскую улыбку.
– В самом деле? – сказал он. – Я же сказал, наши взаимные расчеты еще не закончены. А что, у тебя есть иные соображения по выплате оговоренной части аванса? Я же отлично знаю, что в карманах у тебя нынче ветер свищет. Вспомни-ка: благодаря нашей милой маленькой прогулке ты на целые сутки запоздала с доставкой порученного тебе груза. Причем доставлен он был, мягко говоря, не в самой лучшей кондиции. Так каким образом прикажешь взыскивать с тебя должок?
Ки почувствовала, как мышцы на руках заработали, притягивая ее поближе к нему. Дреш устроил ее голову у себя на груди.
– Погоди, я еще убью тебя, – от всего сердца пообещала Ки.
– И что радости в победе, если она не приправлена сопротивлением и борьбой? – радостно изумился волшебник.
Он опрокинул Ки на подушки. Ее пальцы порхали по его спине, проникали под одежду, ощущая тепло тела. Ки лишь внутренне содрогалась. Ее ум лихорадочно трудился, ища хоть какой-нибудь путь к избавлению. Каким оружием сражаться с подобным мерзавцем?.. Безысходное отчаяние придало ей красноречия:
– Ты и с Рибеке так поступал, Дреш? Уж не из-за этого ли она сбежала от тебя в Заклинательницы? Она, небось, тоже была для тебя игрушкой… куклой… хуже животного! Наверное, ты все приручал ее… унижал… Ничего удивительного, что она от тебя удрала! Удивительно другое: с какой бы стати ей посылать нам на выручку свой ветер и защищать нас, пока мы не добрались до Карн-Холла… Да, тот теплый вихрь точно пахнул ветреницами, Дреш!
…Ки отшвырнуло на подушки по другую сторону стола: колдун отринул ее с такой же легкостью, с какой только что тянул к себе. Гнев и боль были написаны у него на лице. Ки поняла, что зашла слишком далеко.
– Она сделала это только для того, чтобы меня попрекнуть! Чтобы унизить меня своим милосердием! Потому что она знала…
Его губы силились произнести непроизносимое, потом резко побелели.
– Ты уверен, Дреш? – торопливо поднимаясь, поинтересовалась Ки. – Как по-твоему, что сейчас учиняют над ней Заклинательницы Ветров, пока ты тут развлекаешься? Напряги воображение, Дреш. Может, перечень ее мук еще больше приправит твою победу надо мной, а?
Дреш молчал, не в состоянии выдавить ни звука. Если судить по глазам, он в один миг постарел на целую тысячу лет. И в то же время его взгляд был взглядом наказанного ребенка. Потом, однако, он справился с собой и в один миг натянул привычную маску холодного насмешника. Поднявшись, он одернул кожаную безрукавку, пожал плечами и язвительно засмеялся.
– Какое разочарование, – проговорил он. – Я-то надеялся, ты чинно-благородно ответишь на мои невинные поползновения. И уж во всяком случае соизволишь предварительно вымыться… Да, а ведь в самом деле могли бы роскошно провести часок-другой. Ты много потеряла, Ки. Могла бы столькому научиться… Что ж! Есть куколки и покрасивее чумазой возчицы-ромни.
Дверь стояла приоткрытой: Дреш про нее позабыл.
– Несомненно, есть куда как покрасивее, – бесстрашно ответила Ки. – Да только дело в том, что куколки никогда не принесут тебе удовлетворения, Дреш.
Говоря так, она понемногу пятилась к двери.
– Это одна из последних моих маленьких слабостей, – небрежно согласился Дреш. Ки очень не понравилась улыбочка, с которой он наблюдал за ее отступлением. – Когда я сумею окончательно истребить ее в себе, тогда-то и настанет час моего истинного могущества. Ах, это глупое уважение к человеческому духу, это идиотское сопереживание…
– Это последнее, благодаря чему ты еще остаешься человеком, Дреш. И ты, и Рибеке. И лучше бы ты держался за эту свою слабость, Дреш!
Нащупав позади себя дверную ручку, Ки молниеносным движением рванула ее, прыжком бросилась вон – и была такова. Наружная дверь Карн-Холла оказалась туговата для ее рук. Яростное усилие – и Ки вылетела во двор, залитый ослепительным утренним солнцем. И со всех ног помчалась по запыленной каменной мостовой.
…Позади нее громыхнула тяжелая дверь. Ки вертанулась, оглядываясь, не устояла и шлепнулась в пыль. Страх сковал ее, а сердце колотилось так, что сотрясалось все тело. Потом напряженные плечи обмякли и озадаченно опустились.
Погони не было. Дверь, оказывается, просто захлопнулась.
Еще одно чудо состояло в том, что фургон уже ждал ее в полной готовности и серые были запряжены. Вид у них был усталый, но отнюдь не загнанный. Ки нахмурилась. Значит, Дреш предвидел, что она захочет отбыть, и загодя приготовил фургон. Вот и изволь после этого понимать волшебников. Ки поднялась и отряхнулась от пыли, досадливо мотая головой: Дреш загадал ей последнюю загадку. На ее губах еще сохранялся вкус его губ, и Ки сплюнула в пыль. А потом, не теряя больше времени, пересекла двор и вскарабкалась по колесу на привычное место.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});