Ведь засмеяли бы.
А для меня душевный покой дороже.
Но рано я радовался моему покою. Через два дня со мной произошёл странный случай.
На улице, я шёл по дороге и вдруг услышал что кто-то зовёт меня по имени.
Я остановился, обернулся и вдруг прямо к моим ногами – со стены дома упал старый балкон,
Если бы я не остановился в тот момент – я бы погиб.
Но кто позвал меня?
Кто спас мне жизнь?
Кому я должен выставить бутылку водки за это?
Ответа на было. И тогда я решил что возможно мой новый друг – смерть, решила помогать мне в жизни, точнее – оберегать.
В общем, я перестал её бояться.
А она перестала меня стесняться.
Теперь она часто приходила ко мне – в мои сны.
Она делала это очень странно. Даже как-то нежно.
Обычно происходило это так:
в моих снах вдруг появились развалины каких-то зданий, я знал – это она приглашает меня. В гости.
Развалины внутри себя представляли какую-то большую церковь, наполовину разрушенную.
Пройдя через несколько залов я попадал в противоположный выход, это была вершина какой-то горы где на её склоне лежал тот самый загадочный камень который однажды чуть не убил меня.
Теперь он был мирный и спокойный.
Вот она и была за ним. Всегда ждала меня там.
Выходить ко не хотела.
Да я сначала особо и не настаивал.
Я рассказывал ей про все что происходило в моей жизни, а она показывала мне – свой мир.
Так сказать взаимно обогащались с ней.
Она действительно по характеру оказалась девочкой.
Причём девочкой весьма интересной.
Любила когда с ней шутят.
Любила когда её хвалят.
И очень любила хвастаться.
Показывала мне свой мир, который сама создала.
И ждала что я похвалю его.
Я хвалил его. Говорил – он красивый. А она – аж таяла от этого.
Ох как радовалась этому!
Ну просто как ребёнок который хочет что бы кто-то хвалил её наивные детские рисунки.
Вот я и хвалил.
А вообще, один вывод который я сделал – смерть по своему красива.
И она не черно-белая, как её иногда изображают.
Нет. Я видел многие её творения и в том что она создала – есть несколько цветов.
Я нашёл там одно место, под самым склоном горы, похожее на старое кладбище. Там стояли надмогильные памятники.
Высокие, строгие, светлые и серые.
Стояли в полной тишине где не было ни цветов, ни птиц, ни ветра…
Это место было невозможно забыть.
Она тайком наблюдала за мной, пока я бродил там, ждала когда я похвалю её за эту картину. И боялась отвлечь меня.
И вообще, потом она даже начала даже угождать мне по всяким мелочам. Соглашалась со всем что я говорю.
И смеялась когда я шутил.
А шутки у меня, признаюсь Вам, чаше всего – плоские.
А когда мне нужно было просыпаться то она волновалась,
Может быть думала что больше я не приду к ней,
– Ну чего переживаешь! – говорил я ей. – Я вернусь к тебе!
Она оставалась а я просыпался.
Всегда бодрый и хорошо высланный.
И вспоминал сон – церковь, дорогу там и камни.
Однажды мне показалось что я уже так хорошо знаю это место что даже смогу найти его в реальности а не в снах.
После поисков оказалось что похожее место было в районе новостроек и парка возле них. Отдельные детали совпадали но не более. И я прекратил поиски.
Потом, ночью, я шёл спать, а в снах – опять появлялись развалины на горизонте и я шёл туда, к ней.
Где она ждала меня, такая одинокая. И такая счастливая когда я приходил к ней.
Я так и сказал ей – ты маленький несчастный ребёнок.
Ты на девчонку похожа.
Она и вправду была девчонкой.
Я чувствовал на себе её взгляд, а так смотреть – только девчонки умеют. Когда влюбляются.
Как-то особенно они смотрят тогда.
Вот и говорил я ей – если я нравлюсь тебе то чего прячешься за камнем?
Выйди ко мне. Посиди рядом. Может хоть обниму тебя разок!
Но в ответ она только смеялась.
Смех у неё какой-то особенный был. Нравился он мне.
А однажды я не пошёл к ней, в развалины,
Потому что мне приснился другой сон – моя реальная подружка. Её зовут Света, мы с ней вместе в институте учимся.
Вот мне и приснилась Светка в ту ночь. И сон был просто замечательный – мы обнимались, целовались… и я знал что однажды так всё и будет. Ведь Света – живая. И она – реальность.
В общем, в ту ночь я не пошёл в развалины.
Предпочёл сон про Светку.
Она снилась мне до самого утра. А утром ко мне прибежала напуганная Светка и сказала что ночью у нее был приступ астмы, она два раза теряла сознание и вообще чуть не умерла.
Я все понял.
Девочка по имени Смерть оказалась ревнивой.
Выбирать между двумя девочками? Имя одной из которых – Смерть?
На следующий день я лёг пораньше спать и когда в моем сне появились развалины – я сразу побежал туда.
Дорогу я прекрасно знал и пробежав развалины церки я подбежал к камню, туда где она обычно пряталась… я начал говорить ей что Светка – реальность, и что я хочу жениться на ней…
Но и ту девочку, что сейчас прячется за памятником – я тоже люблю и не хочу терять.
Я люблю Вас обоих – сказал я.
И тогда вдруг что-то метнулось от памятника.
Она убегала от меня что-бы скрыться в развалинах церкви.
Но я не хуже неё теперь знал все комнаты в церкви, я там много раз был.
Я искал её, бегал по церкви открывая все комнаты, просил выйти… поговорить со мной…
И вот, последняя комната где она могла прятаться от меня эта девочка по имени Смерть…
и
тут зазвенел будильник.
Громко, как колокол над ухом…
Церковь стала стремительно удаляться от меня. И я понял что просыпаюсь…
А когда я проснулся то понял что что-то изменилось в моей жизни.
Она больше никогда не появлялась в моих снах. Ни церковь, ни кладбище.
Я скучал за ней, ложился раньше спать, даже специально переедался жирной едой перед сном но все было напрасно.
Она не вернулась в мои сны. Никогда больше.
А потом, мы со Светой поженились.
И у нас все хорошо,
Вот в принципе, и вся история. Только вот… одно меня волнует… несколько раз я должен был погибнуть – авария была, тонул 2 раза, травился грибами.
Но всегда оставался живым. Каким-то чудом.
Значит помнит меня еще Смерть.
Как и я её… помню.
И люблю – тоже.
Так и передайте ей.
Если кто встретит.
Диктатор
Писать я буду – не о конкретной стране.
А о самом понятии – диктатор.
Я много раз пробовал представить себе – что может чувствовать диктатор пришедший к власти?
Свободу? Радость и полноту жизни? Вседозволенность и эйфорию?
А может желание делать реальные реформы? Оставить своё имя навечно в истории державы? Да так что бы оно произносилось народом с любовью и уважением?
Долго я анализировал различных диктаторов живших в различные исторические эпохи.
И понял – что диктаторы меняются по мере их нахождения у власти.
И первые их стремления – часто благие. На пользу народу.
Кто первый разочаровывается из них – в этом брачном союзе?
Чаще всего – сам диктатор.
Когда на первые его шаги на пути к народу – он видит встречные плевки и обвинения.
От оппозиции.
Под прикрытием что это мол – демократия.
И тогда диктатор наносит первый удар по морде демократии.
В ответ за оскорбления, непонимание и унижение.
И с удивлением он видит насколько демократия была хилой и беззащитной.
Она тут же валится ему в ноги, корчась и унижаясь от боли.
Молит о прощении и готова выполнить любой каприз диктатора.
И тогда наступает перерождение диктатора.
– Это Вы меня сделали таким! – Позднее говорят многие из них в порывах отчаяния (к примеру – Иван Грозный).
Отчаяние. Откуда оно приходит?
Когда демократии уже нет. Никто не плюет в лицо, не обвиняет и не критикует.
Откуда ты берёшься? А ещё хуже – если страх вылазит наружу.
Откуда-то изнутри, из подсознания…
Почему?
Потому-то там, где народная масса – стоит нечто огромное, бесформенное, пытающееся изобразить улыбку и покорность в глазах.
Но вглядываясь в них – он вздрагивает от ужаса…
что-то ещё есть в её глазах.
Похожее на угрозу и насмешку…
Потому что масса и диктатор знают.
Она, масса – вечна. А ему, диктатору – судьба даёт жизни при власти лет 20 или 30.
И конец.
После чего эта масса превращается в зверя. Она выкидывает все свою лють, недовольство и злобу – на остатки диктатора.
Эй, Вы, Василий Сталин! Как быстро тебя упекли в тюрьму после смерти отца диктатора?
И сколько тебе дней дали пожить после освобождения?
Бороться с этой аморфной массой – бесполезно.
Можно бить её, наказывать и унижать. Она лишь покорно пригибается, кивает головой и ждёт… ждёт… ждёт… когда ты диктатор – подохнешь.
Она не говорит тебе про это вслух, но это желание – спрятано где-то в её краешках губ, в странном блеске её глаз. В льстивой улыбке когда её гладишь по спине.