исключительно деловой подтекст?
— Мне тебя поблагодарить?
В этом вопросе под иллюзией сдержанности прорвались горечь и ехидство: «благодарить» Леакрэ я предлагала за все те воистину «немыслимые» усилия, на которые он шел ради «спасения» меня от гнева Алади.
— Не стоит. Кстати, Колючку я уже тоже покормил.
Молниеносно оказавшись на ногах, неймарец отвернулся, отправляя остатки своего завтра в утилизатор. Не видеть неизменно безразличного выражения его лица оказалось большим облегчением. Сейчас я больше всего желала его вообще не видеть. Уж слишком жалкой чувствовала себя в сравнении. Срочно требовалось время, чтобы уложить все в голове и успокоиться.
Словно бы это было кристально ясно капитану, он не оборачиваясь бросил:
— Пора на мостик. — и шагнул к выходу.
— А…
— А ты здесь по велению богини. Продолжай свою миссию.
И Леакрэ исчез из поля моего зрения. На удивление, гирденции тоже нигде не было видно.
Вот это утро после ночи любви… Избавиться от ощущения театральности и какой-то абсурдности происходящего не получалось. Или мне положено быть польщенной, что снизошли до пояснений? Могла бы ведь и вовсе по утру обнаружить записку: не принимай все всерьез!
Мало было потрясений для одного утра — вдруг заявила о себе и Алади. Да так явственно: не дав мне времени на рефлексию, проявив себя, богиня заставила подняться и спешно последовать за неймарцем.
Ааа…
Как же они меня замучили. Но собственное тело, вновь испещренное проступившими узорами силы и действующее независимо от моих желаний, спешно умывалось, одевалось… Алади буквально не терпелось вытолкать меня с капитанской территории. Она заставит меня ходить за ним хвостиком? Зачем же ей это? И мне теперь будет вдвойне неловко от такого навязчивого преследования.
Чего она так активизировалась? Мы же сделали то, что ей так надо? Или… не сделали?
На последней мысли руки невольно скользнули к животу. Леакрэ же твердил про ребенка! Ох, нет…
Уже без всяких понуканий, я выскочила из апартаментов капитана, едва дотерпев до момента, когда отъехала в сторону дверь. А за ней меня уже ожидали. На сей раз — Тергю, назначенный Леакрэ сопровождающий.
— Доброе утро!
Ухватившись за тарнианина как за повод успокоиться, сменить фокус внимания, завязать хоть какие-то еще контакты, неожиданно осознала, что воспринимаю его как пустое место. Смотрю на его лицо и не вижу черт, вслушиваюсь в голос и не различию оттенков интонации. Как разговаривать с привидением — все тает в непонятной ряби и сглаживается шумовым фоном.
Или это Алади безразличен всякий член экипажа на «Эндорре»? Конечно, кроме неймарцев.
— Проводите меня к месту работы исследовательской группы.
Всеми силами цепляясь за понятное и нормальное, я старалась следовать внутреннему плану. Должна же я попытаться «излечить» жертв эйшавый? Разве не из-за этой миссии я на звездолете конфедерации?
— Следуйте за мной.
С очевидным автоматизмом Тергю развернулся и… направился к соседним жилым апартаментам. Они точно принадлежали Найгуру и Осолии. И это точно не был путь к… закрытому сектору, где трудилась исследовательская команда.
— …
Всполошившись, я вскинула руку и собралась остановить сопровождающего: он вел меня не туда. Но или богиня «опомнилась», или срок действия «привилегии» истек за неимением надобности — Тьер-Тенга рядом не наблюдалось, но немота проявилась вновь. Как я не силилась — из-за губ не прорвалось и звука.
Больше того, тело послушной дерганьям кукловода марионеткой бодро зашагало за тарнианином. Пара десятков шагов, и рядом появилась неймарская супружеская чета — неизменно улыбающийся одними губами Найгур и Осолия с бесконечной пустотой во взгляде.
— Рады визиту. — кивнув Тергю, который остался за дверью личной жилой территории супругов, первый помощник приглашающе махнул мне рукой.
Мысленно умоляя Леакрэ заметить отсутствие второго по значимости члена экипажа, я безропотно последовала указанию — Алади желала, чтобы ее жрица оказалась внутри. Остаться наедине с этими двумя, отрезанной от всего экипажа «Эндорры» стенами, было… тревожно.
В этот миг я призналась себе настоящей, что вовсе не желаю никуда выселяться с капитанской жилплощади. Вопреки непониманию и странности большинства поступков Леакрэ, с ним рядом… спокойно.
Окружающий мир слился в серо-белесое пространство — я не замечала ни внутреннего убранства, ни расцветок, ни наполнения. Все что составляло обычный быт, его материальная составляющая — абсолютно не интересовало богиню. Оттого и мне не было позволено замечать «лишнее». Так я ничего не запомнила и не осознала на чужой территории, пока… не оказалась напротив капсулы медитека.
Такая же имелась и в санитарной зоне капитана. И как не трудно мне было вспоминать о месте, откуда вчера мы отправились в баню, но намерения супругов смущали куда больше. Они же не о состоянии моего здоровья пекутся? Уж точно не стали бы поднимать из-за него подобной суеты…
Тело, послушное желаниям Алади, немедленно погрузилось в исследовательскую капсулу. Сквозь прозрачный экран я могла наблюдать неизменно лишенные эмоций и с пристальным выжиданием замершие напротив лица неймарцев.
Зачем им обследовать меня?
Еще настораживало молчание. Если я не могла спросить, то что мешало этим двоим хоть как-то пояснить свои действия? Это же ненормально, вот так перехватывать другого члена экипажа, уводить к себе и молча подвергать полному медосмотру.
Но вели они себя так, словно бы ничего из ряда вон выходящего не происходило, а мне пояснения и вовсе не требовались. Еще и ледяной огонь Алади гудел внутри, непривычно вибрируя в осязаемом ожидании. Может ли быть, что и сейчас интерес неймарцев и богини совпадает?
— Она пустая!
Эта фраза вновь прозвучала в моей жизни. И вновь приговором — озвучивший вслух интересовавший результат Найгур впился в меня немногим не обвинительно-обличающим взглядом.
И я поняла то, что уже заподозрила ранее — проверка состоялась из желания выяснить, не сотворили ли мы с Леакрэ новую жизнь. Эта перспектива не устраивала парочку? Впрочем, облегчения в их реакции не ощущалось. Особенно зловещим