Последовав ее совету, я тем самым действительно спасла Павла от неминуемой гибели. И он, жарко поблагодарив меня за это, с удовольствием вновь устроился на диване.
Отобрав мою кружку, Романов решил, что мой чай должен принадлежать ему. Пришлось идти еще за одним.
Проведя с ребятами еще часок, мы с Димой решили остаться наедине, поднявшись наверх.
Я безумно ждала этого момента, потому что мне натерпелось вновь оказаться в самом центре его внимания.
Однако перед тем как подпустить его ближе, все-таки решила серьезно поговорить.
— Почему ты вечно цепляешь всех окружающих? — присела я на кровать.
— О-о-о, — судя по тому, как Дима закатил глаза, он отнесся несерьезно к моей попытке воспитать его.
— Не «о-кай»! — отмахнулась я от его рук, которые пытались схватить меня. — Ладно мальчики, но… девочкам же обидно…
— А чего им? — неужели он ничего не понимал?
— В смысле? Ты постоянно задеваешь их внешность. Кому это понравится? Причем, я уверена в том, что ты считаешь их отличными девушками, но почему-то… Ди-и-им! — я вновь вывернулась. — Ты можешь просто послушать меня?
— Ничего я там не считаю! Просто говорю как есть! — он был непрошибаем.
— Ну конечно! — состроила я ему физиономию.
— А ты думала? Если я говорю, что считаю тебя самой красивой — значит, это так, а если кто-то жирный… это уже… не мои проблемы!
Закатив глаза, я поняла, что мне придется серьезно работать над этим.
— Иди сюда! — наконец-таки умудрившись поймать за руку, он придавил меня к кровати, а сам оказался сверху.
Вновь принявшись наслаждаться друг другом, мы в который раз перенеслись в свой собственный мир, где все кроме нас становилось неважным.
Вдыхая аромат его кожи уже после того, как Дима опустился на кровать возле меня, я вновь решила поднять волнующую меня тему, только теперь… немного с другой стороны.
— А-а-а… — приподнявшись на локте и не скрывая улыбку, я спросила: — Раз я самая красивая, тогда скажи, что тебе больше всего во мне нравится?
— Что-о-о? Ха-ха-ха! — рассмеялся мой молодой человек. — Что за идиотские вопросы?
— Ну-у-у! — устроившись рядом с ним на подушке, разочарованно протянула. — Мог бы ответить, а не издеваться.
— Ага… ха-ха-ха! Мечтать не вредно!
Сделав вид, что обиделась, я несколько минут игнорировала его.
— Ха-ха-ха! — сев на кровати, Франк стал пристально рассматривать меня. — Ладно… я могу показать тебе кое-что… если ты действительно этого хочешь, — с интересом рассматривал он меня.
— М-м-м? — также приподнявшись, прижав к груди одеяло, я тотчас прислушалась.
— То что меня заводит, — прищурился он, — в тебе.
Я молча продолжала наблюдать за ним. Пересев ко мне поближе, Дима потянул вверх одеяло. Обнажив мою ногу, он положил мне на бедро свою ладонь.
— Видишь? — спросил Франк.
— Нет, — я ничего не поняла.
— Посмотри на свою ногу. На бедро.
Я лишь пожала плечами.
— Ты посмотри, какое оно худое. Мне почти одной ладони хватит, чтобы его обхватить.
Учитывая, что я не считала это своим достоинством, сказанное им, сильно смутило.
Водя теплой рукой по моей ноге, Романов не отрывал от нее своего взгляда.
— Меня сводит с ума то, что твои ноги безумно худые. Что коленка очень острая. Но, конечно, бедра — это мое самое слабое место. Потому что они у тебя настолько… настолько худые, что кажутся почти одинаковыми с икрами. Поэтому ноги выглядят очень хрупкими и, кажется, что их можно переломать в любой момент.
— Эй! — возмутилась я, а Дима лишь улыбнулся.
— Ха-ха-ха! Мне просто безумно нравится эта тонкость и хрупкость. У тебя сильно заметен позвоночник, — поднял на меня взгляд. — И это тоже заводит.
Проведя пальцами по моей спине, он остановился на выступающих ключицах.
— Я же не виноват, что мне нравятся чересчур худые, — пожал он плечами.
— Ну спасибо! — покраснела я.
— Каждому свое. Кто-то любит какие-то там формы, а я предпочитаю, чтобы были только кожа и кости.
Мы смотрели друг другу в глаза.
— Так получилось, что вторая наша встреча произошла на пляже, — прищурился Франк. — И возможно, из-за этого я уже тогда не мог держать себя в руках.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Прикусив губу, я прижалась носом к его плечу.
— Но кстати, удивительно, — продолжил Дима. — При том, что ты очень худая, у тебя есть задница!
— Конечно! Я же работаю над ней! — подтвердила его слова. — А вот чтобы я не делала с ногами, шире они не становятся. В плане бедра. Они…
Я хотела показать ему, что имею ввиду, но Франк отмахнулся, вновь согрев мою ногу своими руками.
— Ничего не надо делать, мне нравится именно то, что есть.
Наблюдая за ним, я решила обнажить вторую ногу.
— Ха-ха-ха! — рассмеялся Романов, притянув меня поближе, чтобы была возможность положить мои ноги на свои.
Поцеловав коленки, он посмотрел на меня:
— Видишь, какие они красивые. Мне нравится, что ты гибкая. И я фанат твоей растяжки. Потому что девяносто процентов баб, которых я знаю, так не смогут никогда в жизни.
Дотянувшись пальцами до моего лица, Дима коснулся его своими пальцами.
Согрев его ладонь своей, я поцеловала ее.
— У тебя тонкие ручки и длинные пальчики, — перебрав их, пробормотал Романов.
— Ау! — воскликнула я, когда он резко сжал мое запястье. — Больно!
Усмехнувшись, он отпустил мою руку.
— Не делай так! — растерла я пострадавшее место.
— Не буду, — поцеловал он меня в плечо.
— Сам говоришь, что я хрупкая и слабая, а потом…
Воспользовавшись тем, что я, обеспокоенная рукой, отпустила одеяло, тотчас спустившееся вниз, Дима прижал меня к себе, обняв со спины, при этом накрыв руками мою грудь.
Мне было приятно ощущать его поцелуи. Он прикасался губами к моей шее, к спине и плечам.
А потом, поддавшись соблазну, я позволила ему то, что хотелось нам обоим.
В этот раз я все-таки уговорила Диму подняться с кровати и сходить в душ. Хоть ему явно этого не хотелось, он был вынужден подчиниться, потому что я пригрозила ему тем, что он, такой грязный, будет спать на полу — отдельно.
Вернувшись к себе, не переставая шутить над чем-то, мы хотели продолжить болтать, пока сами по себе не заснем.
Наблюдая за тем, как Франк забирается под одеяло, сменив обычные трусы на более просторные, которые вызвали во мне смех, ни капельки им не оцененный, я, поправив свою пижамку, надетую после душа, решила присоединиться к нему.
— Эй-эй-эй! — но столкнулась с препятствием. — Ты чего это?
— Что? — не поняла я его.
— Что это такое? — указал на мою одежду Дима.
— В смысле? Моя пижама, — растерялась я, не понимая, что ему не понравилось в моей футболке и шортах.
— Нет-нет-нет, — покачал он головой. — Снимай!
— Что-о-о? — опешила я, на автомате прижав руки к груди.
— Сними верх. Шорты оставь.
— Зачем?
— Затем, что иначе я с тобой спать не буду, — мерзко улыбнулся мне Дима.
— Да иди ты! Ау!
Этот засранец не пускал меня под одеяло и даже пытался спихнуть с кровати.
— Дима!!!
— Я тебе сказал, — добрался до меня Романов. — Снимай!
Сердито фыркнув в его сторону, я прикрылась одеялом:
— Ты же все равно будешь спать!
— И что? — развел он в стороны руки. — А если я среди ночи проснусь и испугаюсь?
— Ха-ха-ха! В смысле? — не поняла я его. — Чего?
— А так сожму в руке твою мягкую теплую грудь и успокоюсь, — улыбнулся он.
— Дурак! — замахнулась я на него, но потерпела неудачу.
Поцеловав меня, устроившись рядом, Франк естественно расположил свою руку именно там, где я не хотела, чтобы она была. Прижатая к нему спиной, я пыталась освободиться, но делала только хуже.
— Все! Перестань! — устала я смеяться из-за того, что он щекотал меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— А нечего! — пробормотал он мне на ухо.
Шумно вздохнув, я сдалась, позволив обнимать меня так, как ему хотелось.
— Молодец, — похвалил Дима.