Читать интересную книгу Чужого поля ягодка - Карри

Телекомм на запястье у Рольда тихо зажужжал, и парень, заканчивая беседу, встал:

— Простите, господин патрульный, если это всё, то вынужден вас оставить — дела. Было приятно и всё такое.

Он коротко кивнул и ушёл. Патрульный проводил его внимательным взглядом, некоторое время задумчиво порассматривал соседний пустой столик, после чего, наконец, встал и пошёл к своим, на ходу качнув головой.

Бен изумлённо округлил глаза:

— И что, вот так это работает?! Какие-то перепутанные шнурки… Нет, я вижу, но поверить всё равно не могу. Сказки это!

Миль с кривой — одним уголком рта — улыбкой кивнула, спрятала в карман своё рукоделие и опять завесила лицо чёлкой. Сколько Бен ни бодрился, а она чуяла его муку оттого, как сильно изменила её разлука, и его вину за то, в чём он не был и не мог быть виноват — не сумел оказаться рядом, защитить, принять на себя предназначенное ей… Он всё ещё привыкал видеть её новую — и всё пытался разглядеть за нынешним обликом ту, прежнюю девочку с круглыми щёчками да весёлыми глазками… А она никак не могла расслабиться — только не в пределах Города, в котором каждый второй служит если не в Десанте, то в Патруле, а не в Патруле, так в Медсовете… и не забудьте о Контроле…

«Вот не думала, что моя постоянная готовность к самозащите так бросается в глаза… — грустно думала она, искоса разглядывая своё отражение в плоскости окна. И, совсем тайком, даже от себя самой, с горькой обидой добавила: — и что ты, милый, так этого испугаешься…»

Да уж, мужчины — слабый пол. Нельзя на них вот так сразу вываливать всю правду, не говоря уже об истине… Так что Бену до сих пор, несмотря на двуединство, известно было не всё. Сама не зная, как, но крошечную часть информации Миль спрятала от него внутри него же. Захочет — найдёт…

Ну, что ж, ради тебя, белобрысик мой, я стану такой, как ты хочешь — при первой возможности…

— …Итак, Узлы прикрывают только от ищущего и враждебного внимания. Я правильно понял? А Периметр нам не враг, и не ищет тебя или меня — он просто отслеживает любые миграции. Значит…?

«Значит, мы будем видны на экранах… хотя и не отразимся в записи».

— Ну, вот… Так… иммиграция не наш случай… А вот всякий гражданин, решивший отправиться ЗА пределы Города, должен заранее сообщить об этом береговой службе, объяснив цель полёта. Обычно на такие вылазки смотрят сквозь пальцы — ну там, его, конечно, идентифицируют, установят, совершеннолетний ли он, нет ли на нём какого особого криминала… да и отпустят, а почему бы и нет. Я, например, регулярно летал на морскую рыбалку, и никаких препятствий мне не чинили. Женщин, правда, по понятным причинам выпускают крайне неохотно… Но сейчас, думается, просто так улететь вообще никому не удаётся — салон и багажник наверняка досматривают, причём, безо всяких дурных намерений, а с единственной целью найти нас с тобой. И, если нашу машину досмотрят…

«…мы с перепугу растаем в воздухе на глазах изумлённой публики. Выбора-то не будет…»

— И вряд ли эта публика станет изумляться долго — уж по-любому они все проинструктированы при всякой неожиданности немедленно включать стазисное поле, которое нас просто обездвижит. После чего никакие Узлы нам уже не помогут, так ведь? Н-да… Так что уходить мы будем с Кочевниками… если у тебя в арсенале нет чего поагрессивнее.

«Поагрессивнее?…» — Миль жалобно взглянула на мужа. Он понимающе кивнул и обнял покрепче, успокаивая. В крайнем случае она, конечно, могла и убить. Но убивать ни в чём не повинных служак, которые просто выполняют приказ, а так-то, в целом, отличные ребята, ничего плохого ей, в отличие от той же Лауры или Хейлы, не сделавшие… Насколько он понял, даром это ей не пройдёт.

Ну что ж, не на такой ли случай и существуют мужья…

… «А Джей?…»

«Вроде его мы сподобились не подставить. Он, конечно, пытался искать тебя по своим каналам, а я его остерегал, но он разве послушается…»

«Хоть бы не прокололся… Знаешь, не представляю, и как он тут один будет… а впрочем — у него здесь вполне налаженная жизнь».

«Не волнуйся за него так, он большой мальчик, и предпочитает всё решать сам. И потом — в отличие от тебя, он тут дома, это его родной мир, родной Город…»

«…Родной Десант и родной Контроль… Расскажи мне лучше ещё про дом…»

Бен улыбнулся в темноте. Этой просьбой она доставала его по нескольку раз за день — и, само собой, на ночь глядя…

Он подставил ей плечо — и она удобно устроилась головой во впадинке у основания его руки, заодно закинув на него руку-ногу.

«Сначала мы будем долго-долго путешествовать по самым красивым местам на Планете, и я покажу тебе всё, что ты захочешь увидеть, пока мы не выберем место, которое нам больше всего понравится…»

«А нас там не найдут?»

«Ну, искать, конечно, будут. Но найдут вряд ли. Ты себе не представляешь, до чего неосвоена наша Планета. Все топчутся на одном Континенте, никому не хочется обживать дикие пространства… Да, так вот: а потом ты сделаешь самое главное — решишь, наконец, какой дом ты хочешь. И я его построю. Самое лучшее, что будет в нашем доме, ну, не считая тебя, разумеется — это что рядом не будет ни Города, ни Контроля… Дом на деревьях ты забраковала в прошлый раз. Хочешь, я выкопаю дом под землёй, а окошко будет в потолке? Все окна будут наверху, представляешь? И в коридоре, и в кухне, и в спальне…»

«И в туалете?»

«Ну… там мы сделаем матовое окошко. Или поляризованное, с односторонней прозрачностью».

«Как на флайерах?»

«Да, в точности как на флайерах. Это специальный пластик, он лёгкий и очень прочный, луч лайтера выдерживает запросто…»

Он расписывал ей их будущее жилище подетально, в подробностях, пока она не заснула со счастливой улыбкой. И только тогда он потихоньку вынул из её волос ненаглядный Гребень, с которым она не желала расставаться даже во сне — хоть ревновать начинай. Она уверяла, что Гребень не просто удерживает причёску, но и придаёт сил, успокаивает и защищает хозяйку. Так оно было или иначе, а смотреть, как его жена причёсывается этим гребешком, Бен мог сколько угодно… А уж за то, как славно и весело выглядела Миль всякий раз после этой церемонии, он готов был всячески благодарить дивную вещицу лично… но на ночь это немелкое украшение из её волос предпочитал удалять. Чувствуя при этом некое непонятно чьё неудовольствие: то ли и вправду — Гребень был недоволен разлукой с владелицей… а то ли Миль сквозь сон сердилась… но продолжала спать.

А Бен, покусываемый своим беспокойным «сторожем», ещё долго лежал на грани сна и не-сна, присматривая за её сновиденьями — ей снился дом, плывущий в облаках — и не мог уснуть: завтра поутру они намерены были присоединиться к уходящим Кочевникам, оставив Город горожанам. Миль умудрилась приобрести флайер очень вовремя — покупка избавила их от необходимости напрашиваться к кому-то на борт. Их бы, конечно, взяли — а почему не взять, если попутчики готовы были платить? Вот только в качестве оплаты могли потребовать вовсе не деньги, а всё, что угодно… А теперь можно было просто занять место в колонне.

Не спал Бен потому, что никак не мог решить, звонить Джею или нет. Один короткий звонок, как договаривались — ни одна служба не засечёт источник. Но именно против этого звонка возражал «сторож». А уехать, не отзвонившись — против этого возражала совесть… Промаявшись ещё полночи, Бен осторожно высвободился из объятий Миль, встал и всё-таки послал Джею маленькое сообщение. Всего три цифры: 2-0-9.

И совесть утихла. А «сторож» расстроился вконец и заныл, как больной зуб. Вот попробуй уснуть под такой аккомпанемент… И чего ноет, ведь всё равно ничего уже не изменить? Пришлось его заткнуть — и встретить утро.

59. Долгие проводы…

Рольд был хмуро-весел, провожая их, и старался не встречаться глазами ни с Миль, ни с её мужем. Маета его сочилась даже сквозь блокировку.

— Надеюсь, у вас всё получится с одного захода, — напутствовал он их. — Иначе я не уверен, что в следующий раз смогу вас отпустить… одних, — стеснительно улыбнувшись, добавил он. Ему страшно хотелось бросить всё и отправиться с ними. Хотя бы для того, чтобы найти родных. И уж точно — чтобы не остаться одному в Городе, неожиданно ставшем чужим, неуютным и даже опасным… А что, парень находился как раз в том возрасте, когда всё возможно, более того — когда и выбирать, как не в двадцать один год… Если бы не ответственность за «стаю»…

— А у тебя что — есть на кого бросить своих «волчат»?

— Сейчас нет. Но они так быстро растут… — он оглянулся: что правда, то правда — за его спиной, в некотором отдалении топтались пятеро чем-то очень недовольных старших «мальчиков». Ну, так сказать «мальчиков» — в возрасте от восемнадцати до двадцати лет их на родине Миль уже никак не сочли бы не только детьми, но и подростками. Тем более таких, как эти — рослые, крепкие, развитые… Рольд был старше своих подопечных всего-то на пару-тройку лет. Как уж ему удавалось с ними управляться — но слушались они его с полувзгляда, не то что с полуслова… Так что задайся он целью выбрать преемника — и наверняка с кандидатурой заминки не будет, кто-то уже сейчас готов сменить его… либо вот-вот будет готов.