— В медпункт, быстро! — бросила на бегу. — Я вперед! Предупрежу.
Никогда не думала, что буду спасать человека, который меня ненавидит.
Неслась, захлебываясь мыслями, что могу не успеть, и того хуже — возложу на себя вину за это. Я не люблю чувствовать себя виноватой.
Вылетела с лестницы и едва не грохнулась.
— Убиться захотела? — бросил столичный, потирая плечо, в которое я врезалась.
Развернулся.
— Кара, ты летать учишься или самоубиться решила?
— Шутки по самоубийство расскажи Фиф, она себе вены перерезала. Где медпункт?
Вся веселость разом сошла с лица Дрейка. Топот сверху оповестил о парнях, несущих пострадавшую.
— Какого… — он смачно выругался и бросился к ним.
Даже про поврежденную ногу забыл, будто и не хромал.
Так действует адреналин, да?
Дрейк забрал Фиф и понесся по коридору, до конца. В считанные секунду преодолел приличное расстояние, толкнул дверь.
Хлопок, и звенящая тишина опустилась на всех нас. Больше не вялого мычания Фиф, ни топота шагов. Универ словно вымер на несколько долгих секунд.
Звуки постепенно заполняли уши смехом из центрального холла, разговорами на лестнице. Жизнь не заканчивалась. По крайней мере для нас.
— Надеюсь, с ней все будет в порядке, — произнес Патрик.
— Хочется верить, — выдохнула я и поплелась наверх.
Я сделала, что от меня зависело. Только на душе все равно паршиво.
* * *
В гостиную столичных мы с Нэнси пошли вместе. Она зашла, когда я неизвестно сколько времени просто смотрела в потолок.
Мне не хотелось ничего делать. В душ я так и не вернулась. Одна мысль зайти туда снова доставляла дискомфорт.
Снова и снова перед глазами прокручивалась Фиф в воде, полной крови.
Вариант ночевать у Макса перестал казаться плохим. Там точно не произойдет ничего подобного. Ванная только для двоих. Никаких сломленных людей вокруг.
Завернули в корпус столичных, спустились вниз. Гостиная находится рядом с памятным бассейном.
Негромкие голоса сплетались в один нестройный звук, с перепадами то выше, то ниже. Столичные расселись, где им было удобно, а приезжие, как обычно, стояли в сторонке грузной кучкой. Застыли в томительном ожидании.
Мы, похоже, пришли последними. После нашего появления Стив два раза хлопнул в ладоши, привлекая внимание.
— Сегодня пройдет этап под названием "Обмен без денег". Что это значит? Хозяева на один день обмениваются слейвами. Каждый сам решает, кого взять — ограничений нет, кроме личных договоренностей между хозяевами. Баллы выставляет тот, с кем вы проведете день. Озвучивайте по одному, кто кого берет?
Стив держал планшет, видимо, чтобы записать.
Тревожность от Нэнси доползла и до меня, пока первый столичный озвучивал имя. Вторым вклинился Макс:
— Карина Шерп.
Понятно, почему он сказал, что это легкий этап. Мне и впрямь повезло. А Нэнси?
Пальцы Скама неторопливо перебирали по краю подлокотника, от него несло диким напряжением. Даже не видя глаз, чувствовала в них опасность. Он точно убьет любого за свою пару.
— Нэнси Глин, — имя прозвучало с усмешкой.
Дрейк отсалютовал Аштару и тот заметно расслабился, искривил губы в улыбке.
Нэнси подергала меня за руку.
— Дрейк нормальный, — заверила ее и услышала шумный выдох.
Фонить тревогой стало меньше.
Скам, на удивление, взял Мадину. Она наблюдала за всеми с показательным равнодушием, и неясно: или ее в самом деле никак не заботит происходящее, либо она хорошо маскирует эмоции.
Когда все распределились, начали расходиться. Макс ухватил меня за руку и повел за собой. Уверенно, не сомневаясь, что пойду с ним. У меня и выбора-то нет, он ведь теперь официально мой хозяин. На один день. Но мог хотя бы объяснить, что задумал.
Впрочем, и без вопросов понятно, что он собирается уехать из универа.
— Куда? — только и спросила, выходя в главный холл следом за Максом.
— Пообедаем, мы толком не завтракали. Заедем к Кристмалу.
— Зачем? — выпалила непроизвольно.
Раньше я не могла добиться, чтобы Макс с ним связался, а теперь… Ну, таблетки нам пить уже поздно, для чего к нему ехать?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Малин с хитрым прищуром покосился на меня.
Что ты так смотришь? Я не переживаю. Просто не вижу смысла.
— Хочу узнать, что он нашел в моей крови.
Осень все крепче входила в свои холодные права. На подходе к воротам закапал холодный дождь, подул пронизывающий ветер.
Макс распахнул передо мной дверцу авто, подождал, пока сяду. Быстро обошел машину и занял свое место. Звук капель, барабанящих по металлу и окнам, хмурое небо… Атмосфера теплого пледа и горячего чая. Жарких объятий, возможно.
— Мы могли пообедать в универе, и потом поехать, — стянула кеды, подогнула под себя одну ногу, вторую.
— Я знаю место получше, — Макс завел авто, включил печку.
Тепло мягко, почти бесшумно, подуло, заполняя салон.
Странно, но к этой машине я уже привыкла.
Неловкость от тишины, заполняемой только стуком капель, вынуждала ерзать на сиденье. Терпения хватило ненадолго.
— Почему Скам скрывает лицо?
Нам предстоит провести вместе весь день, успеем намолчаться.
Вопрос интересный, любопытный. На него хочется получить ответ.
— Прямой взгляд в глаза пробуждает агрессию, желание подавить, подчинить. Скаму сложно сопротивляться неподготовленным, — невесело усмехнулся Макс.
Припомнила, как ноги перед Аштаром буквально приросли к асфальту, ни одной мысли сопротивляться его воле в тот момент не возникло.
Передернула плечами, отгоняя тяжелое наваждение.
— А ты? Тоже так можешь?
— Хочешь проверить?
— Нет, — уверенно мотнула головой. — Просто интересуюсь.
Макс плавно вписался в поворот. Впереди, под косым дождем, стояли сканеры между районами. За стеной воды оранжевый неон размылся, превратившись в неясные цветные пятна.
Довольный вид Малина подмывал сказать что-нибудь забористое, но я лишь хмыкнула.
— Так же или нет — не знаю, я не могу сравнить, — спокойно ответил Малин.
В Оранжевом дождь или утих, или не был таким сильным. Тонкие струйки бежали по стеклу, перекатывались то вверх, под давлением, то вниз.
— Ты считаешь себя сильнее или слабее?
Уловила очередной косой взгляд.
— Малая, я не сравниваю себя с братом. У нас свои слабые и сильные стороны, не надо пытаться ставить их на одну линию.
— Извини, — бросила сухо и потянулась включить музыку.
Тишина заполнилась неспешным ритмом с умиротворяющим пением.
— Ты не сказала ничего, за что стоит извиняться. — Широкая ладонь сжала мое бедро.
Вздрогнула от приятного прикосновения. Не так, как прежде. Дико, но я даже скучаю по той реакции. Это было… остро. Множество ощущений. Ярких. Незабываемых.
Я все-таки чокнулась на фоне истинности.
— По какому поводу недовольство? — Макс усмехнулся, следя за дорогой. — Выпускай суку, давно по душам не болтали.
Звучит, будто у меня раздвоение личности.
— Она вне зоны доступа.
Я не хочу признаваться в том… в чем я не хочу признаваться. Так вот!
— И где ее искать? Я соскучился.
Специально ведь выводит. Намеренно. Знает, что начну раздражаться.
— Минуту подожди, она явится на твой зов.
Вцепилась в кисть на моем бедре. Отбросить? Или наоборот сжать, поощряя? Или все же скинуть?
Неопределенность только больше бесила. Чего я хочу? Простой вопрос, для тех, у кого есть ответ. У меня его нет.
— Жду с нетерпением.
Подергивающиеся уголки губ Малина зрелище, конечно, цепляющее. Его проявления эмоций можно зарисовывать, чтобы сохранить в веках для демонстрации эталонной красоты.
— Ты меня раздражаешь.
— М-м, — покивал Макс, — ты данным талантом тоже не обделена. Продолжай, я жду суть сиюминутной проблемы.
Нет, я не стану говорить. Это ведь бред! Полнейший.
Проклятье.
И молчать не могу…
— Ты заставил меня поставить метку, — заявила с видимым спокойствием, сгорая от недовольства внутри.