Рубашка, реквизированная из шкафа Макса, за ночь измялась, задралась.
— Издевательство, — недовольно простонала в голое плечо. — Никогда больше не стану спать с тобой на этой кровати.
Я выспалась, но цена этого сна — гудящее тело. Слишком дорогой сон вышел.
— Согласен.
Хрип Макса с утра как особая симфония сексуальности. Непроизвольно слегка надавила ногтями чуть ниже плеча, пальцы в ответ сжали мое бедро. Тонкий плед, накинутый на Макса по пояс, волнами спадал с восставшего ото сна Малина-младшего.
Свободной рукой Макс потер глаза, зевнул.
— Будем у меня ночевать. Эта кровать как отдельный вид пыточного орудия.
— Я не соглашалась, — заявила почти твердо.
Черт. И как перестать смотреть? Ладонь еще бедро поглаживает, мысли туманит…
Я ходила в душ после Макса, он уже лежал и почти спал, когда я легла. Укрываться не стала: в комнате тепло и от Макса жарко.
— Ты без трусов? — показала на колыхающийся стояк по пледом.
Глаза прорезать, и членопривидение получится. Можно театр кукол устраивать.
Малин то ли не до конца проснулся, то ли не понял суть претензии.
— Какого черта, Макс?!
Во рту топталась толпа невысказанных слов. Попридержала. Ненадолго. В ожидании вынесения оправдательного или обвинительного приговора.
— Утро без разборок от Кары — утро впустую, — Макс приподнялся на локтях, его лицо оказалось возле моего.
В бледно-желтых глазах сплошная уверенность в своей правоте.
Он назвал меня сокращенным именем? Почему-то в его исполнении резануло слух.
— Здесь нет моих пижамных штанов.
— И что?
Аргумент не засчитан. Оправдание не принято.
— Не люблю, когда меня во сне что-то стягивает. Мы уже спали голыми в одной постели, к чему трагедия?
Весь сонный флер ушел из его голоса, уступив напряжению. Крылья носа раздувались, грудная клетка вздымалась все чаще. В глазах повышенное желание. Взгляд скользнул по мне вниз, задержался на голых ногах, на груди без белья под рубашкой.
Жадный сдержанный взгляд пустил ток венам.
Здесь жарко и пахнет Максом. Сильнее, чем обычно. Я уже успела привыкнуть к собственному спокойствию.
Отклонилась назад, увеличивая расстояние. Облизнула свои губы, смотря на его.
— Тот раз не считается. Мы были опьянены друг другом.
— Из нас двоих ты наиболее трезвая.
— Это упрек? — прищурилась, поджимая губы.
— Это факт, — обрубил Макс и дернул меня на себя.
Уткнулась взглядом в мелкие ранки на сгибе шее. Память подсыпала эмоциональных воспоминаний. Эйфорию, чувство собственничества, волну удовольствия…
Кажется, от меня скрыли нечто важное и интересное.
— О каком оргазме шла речь? В сообщениях.
Ладонь замерла на ягодице, сжала. Выгнулась непроизвольно навстречу руке, оставляя выдох на приоткрытых губах Макса.
Он на секунду нахмурился, а после рассмеялся. Если бы не напряжение, это был бы фантастический смех.
— Если ставить метку во время секса, тот, кто ставит, испытывает лучший оргазм, — голос бархатом ласкал уши и шею.
— Я упустила свой лучший оргазм, да? Ты знал, мог предупредить, — упрек вышел с улыбкой.
Как и прошлым утром, сдержать ее не получилось.
Макс приподнял брови.
— Это бы повлияло на твое решение не заниматься сексом?
Небезосновательное сомнение отразилось в подергивающихся уголках его губ.
Хлопнула по голому плечу.
— Когда ты успел так хорошо меня изучить?
С коротким вскриком оказалась прижата спиной к постели. Довольное лицо Макса застыло в нескольких сантиметрах.
— Ты мне интересна, я наблюдаю, запоминаю…
В уголке губ остался чувственный поцелуй, от которого пальчики на ногах поджались.
— Анализирую, делаю выводы… Пока ты бессмысленно пытаешься от меня убегать.
— Ты упираешься мне в бедро, — выдохнула рвано.
Я не успеваю следить за всеми его частями тела! В частности руку, пробравшуюся к намокшим трусам, как-то пропустила…
— Это не бессмысленно, я не строю иллюзий, Макс, — скатилась до шепота, закусывая губу.
Горячие пальцы и горящий взгляд способны меня расплавить. Мне достает мужества это признать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Рассказывай, — строго припечатал Малин, расстегивая рубашку на мне одной рукой.
Вторая продолжала погружать мозг в туман, а тело — в удовольствие.
Что ему рассказать?.. Иллюзии?
От губ на соске выгнула спину, пропуская жесткие волосы между пальцев.
Макс неторопливыми поцелуями спустился ниже, одним движением оставил меня без белья.
— Рассказывай, — повторил с нажимом, вынуждая смотреть в бледно-желтые глаза.
Все-таки есть что-то невероятно волнующее, когда лицо шикарного мужчины оказывается между ног.
Закусила палец, чтобы заглушить стон.
Проклятье… Я пары слов связать не смогу, не то что разразиться длинной речью.
— Макс…
Все, что смогла прошептать под натиском его губ… языка…
Несколько рваных стонов подряд наверняка услышали за стенкой, но стыдиться этого некогда.
— Не то, — усмехнулся Малин, по нежной коже побежали мурашки. — Хотя как ты стонешь мое имя мне нравится.
— Можно… не болтать?
Умелое движение языка в такт с пальцами выбили все секундное недовольство.
— Нельзя, у нас идеальный момент для душераздирающей беседы.
Да он издевается… Издевается же?
Сжала его волосы в кулак, от приятной, заполняющей волны по телу. Желание чувствовать больше, ощущать Макса всего, целиком, погребло под собой.
Прежде такого не было…
Неясная мысль мелькнула на задворках, подсказывая…
Неконтролируемый громкий стон сорвался с губ.
Черт…
— Нас услышит весь корпус, — довольно хмыкнул Макс.
Мне кажется или его это вовсе не смущает?
Подалась навстречу пальцам, языку, поглощенная нарастающими ощущениями. Лишь бы не останавливался, лишь бы… был рядом.
Распахнула веки, уставилась в белый потолок, потеряв связь с телом.
Что я… о чем я подумала?
О чем… проклятье! Чтобы был рядом?
— … слышишь меня? — улыбка чувствовалась в голосе, вернувшем меня из странного ступора.
Ощущения немного ослабли, пик остался где-то впереди, а я будто откатилась назад.
Макс о чем-то говорил, а я не слышала.
— Что? — облизнула губы от плотно обосновавшейся в животе истомы.
— Что тебе мешает?
Закусила губу от очередного стона. Яркость вернулась, добавив новых красок.
— Ты — выдала на выдохе. — Не даешь мне кончить.
— Да, — бессовестно согласился Макс, — только я не об этом.
Очередной откат назад с привкусом разочарования и желание убить одного несносного… столичного.
— Я уже все тебе сказала. Все! В прошлый раз.
Сладостные ощущения вернулись болезненно остро, словно их долгое время держали в заперти и вдруг выпустили на волю.
Если он остановится…
Если только попробует…
Моя месть будет жестока.
Подалась бедрами, следуя за его языком.
По белому потолку пробежали несколько ярких кругов. Задрожала, удерживаемая Малиным, с десятком мелких сокращений в ногах. Тепло пушистым пледом укутало с головой, захотелось прижаться к Максу и полежать еще часок-другой.
Малин осторожно навалился сверху, опираясь на локти.
— Пока в твоих глазах блестит оргазм, я скажу, а ты послушаешь.
Возразить может и хотелось, но точно не моглось.
— Ты подашь заявку на рассмотрение Правителями твоего статуса.
Вяло мотнула головой, смотря в серьезные бледно-желтые глаза.
— Да, Карина. Подашь. Если откажут, решишь: доучиваться или отчисляться. С последним проблем нет, я заплачу. Захочешь доучиться — не вопрос. Жить будем вместе, в универ буду тебя возить, закончишь — уедем. Я за это время подготовлю нам… наименее болезненный отъезд.
Последнее далось Максу слишком напряженно. Он шумно выдохнул, и даже улыбнулся.
— Твой укус на моей шее не просто так красуется. Я не собираюсь тебя отпускать, смирись с этим. Я даже готов разрешить твоей суке навещать нас два раза в неделю и один раз по праздникам.