Читать интересную книгу Толлеус, искусник из Кордоса - AllexOld

Пока кучер пребывал в раздумьях, наглый старикашка подошел совсем близко и, звякнув монетами, велел отвезти его на окраину в один из дешевых трактиров под названием «Толстяк». Заработать, конечно, хотелось. Жена со щами подождет. Однако ехать через весь город на ночь глядя в бедные районы на дорогой хозяйской карете как-то боязно. Да и человек какой-то странный. Вроде как плюнешь — зашибешь — такой старый, но стоит, не качается. И голос такой повелительный, будто император собственной персоной. А если судить по одежде — так какой-нибудь цеховой подрядчик.

— Денег не хватит, любезный! — гаркнул кучер, махнув рукой на прибыль. — Иди своей дорогой!

Вновь из подсознания надвинулась жена в исподнем и с миской пирогов в руках. Так явственно, так заманчиво — аж внутри все затрепетало. Но толстяк в сером плаще и не думал уходить:

— Хорошие деньги предлагаю! Две серебряные монеты даю почти даром.

Аппетитные женские формы в голове кучера тотчас же превратились в серебряные кругляши, а те в свою очередь обернулись другими простыми, но обильными человеческими радостями.

— Уф! — хрюкнул возница, но тотчас тряхнул головой, разгоняя морок. «С дыркой в голове во рву найдут, а не деньги дадут», — неутешительная мысль, тотчас подхваченная воображением, совсем напугала кучера. — Не повезу! Дорогу! — взвизгнул он, замахиваясь кнутом. Старик даже не пошевелился, только посох в его руках вдруг пугающе засветился, а вокруг него закружились в танце болотные огоньки. Лошадь тревожно заржала, силясь сдвинуть с места карету, у которой отчего-то враз перестали крутиться все колеса.

— Не делай того, о чем пожалеешь! — голос чародея стал недовольным. — И не расстраивай меня! — При этих словах один огонек оторвался от посоха и повис в опасной близости от головы возницы, пульсируя, точно сердце. — Ну так что?

— Садитесь, господин! — не своим голосом пискнул кучер. Вся его красивая красная ливрея пропиталась потом. Шутка ли, так разговаривать с чародеем? Страшное проклятие было совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки! Пропади пропадом карета вместе с лошадью! Только навряд ли чародею она нужна. Наверное, ему и в самом деле просто нужно по своим важным делам съездить на окраину. В любом случае стражники проверят метки обоих, когда карета будет выезжать за Серебряное Кольцо. Если что случится, они подтвердят, что внутри был чародей. И тогда к простому кучеру все вопросы отпадут сами собой.

* * *

На постоялом дворе «Толстяк» ничего не изменилось: дверь после продолжительного стука открыл тот же звероподобный хозяин, стряпня его также была на удивление хороша, все та же химера противно булькала в конюшне. Грустный Оболиус нашелся там же, он сидел, поджав ноги и глядя на пламя свечи в фонаре.

— Это хорошо, господин, что вы пришли, — печально сказал он старику: — У меня совсем кончились деньги, и завтра утром нужно съезжать.

Толлеус согласно кивнул: в Палатке впопыхах он сунул в руки помощнику лишь одну монетку. Неизвестно, какая мысль взбрела бы в голову оболтуса завтра. Может быть, ему пришло на ум продать одну лошадь и съесть химеру или наоборот. Проверять предположение на практике не хотелось. Впрочем, с химерой и в самом деле надо что-то делать. Пока что она лишь ест и не приносит никакой пользы. Подросток тем временем продолжал:

— У меня с нитями совсем не ничего не выходит. Вот смотрите: я ее создаю, но она получается никакая. Ни зацепить ее, ни связать… Вообще никак не использовать! Господин, почему так? — на искусника уставилась пара больших зеленых глаз.

Старик нахмурился, разглядывая творение помощника. Действительно, это была самая настоящая искусная нить. И не важно, что она была в своем простейшем варианте, без свойств. Главное, что подросток как-то умудрился сформировать плетение и запитал его маной, причем он сделал это без посоха! Да, прежние искусники работали именно так. Но не от хорошей жизни, а элементарно из-за отсутствия жезлов. Толлеус еще в пору своего обучения знал о такой возможности и, как и все ученики, даже сдавал экзамен на формирование нитей своими силами, без подспорья в виде посоха или других искусных инструментов. Но это так — дань истории. Ходят байки, будто академики с легкостью плетут вязь без посоха. В молодости старик даже верил в это: могучие академики могут все! Однако время расставило все по своим местам: за всю свою жизнь ничего подобного ему видеть не приходилось.

Искусник по-новому посмотрел на своего помощника. Вот перед ним сидит рыжее дарование, которое без какого бы то ни было обучения вообще предъявляет экзаменационную работу последнего курса, да еще жалуется на некоторые трудности. У парня явный талант к Искусству, вдобавок есть желание этот талант развивать. Или тут кроется какой-то подвох?

— Где ты взял фрагменты? — подозрительно спросил он, вперив немигающий взгляд в ученика.

— Я ничего не брал! — надулся пацан и на всякий случай спрятал руки за спину. Толлеус, поморщившись, отмахнулся:

— Да не по-настоящему взял. Ты говоришь, что эта нить — твоя. Когда ты ее плел, из чего формировал структуру?

Оболиус, все еще насупившись, пожал плечами:

— Так ведь я много раз видел, как вы это делаете. Запомнил…

Искусник недоверчиво покачал головой. Потом сформировал рядом с нитью помощника свою — аналог простой веревки, только невидимый.

— Смотри внимательно, видишь разницу? — для пущего эффекта старик ткнул посохом в ученика. Тот боязливо попятился:

— В-в-вижу, — неуверенно ответил он.

— Повтори!

Оболиус зажмурился и аж покраснел от натуги, однако в самом деле сформировал третью нить, весьма похожую на образец. Толлеус смотрел во все глаза: никаких секретов, просто аура ученика колыхнулась, выдавая на-гора необходимые для плетения фрагменты.

Конечно, плести вязь одной лишь аурой — это позапрошлый век. Но для оробосского мальчишки это, пожалуй, единственный вариант. Не гоже зарывать такие способности. Если уж посох для него взять негде, то пусть осваивает это направление. Глядишь, что-нибудь да получится.

Толлеус. Дареный конь

Утром искусник уже был у ворот посольства. Оболиуса, само собой разумеется, внутрь не пустили. Оробосским гражданам не место на суверенной территории Кордосской Империи. Хорошо хоть дипломатам не возбранялось общаться с местными. И то правда: самые лучшие шпионы и информаторы — люди, которые всю жизнь прожили здесь, знают все ходы-выходы и не вызывают подозрений.

Рыжему помощнику предстояло теперь ежедневно дежурить у посольства на случай, если Толлеус надумает куда-нибудь отправиться. Ничего страшного — парень молодой, цел будет. Это у старика отвалятся ноги, если каждый день заставлять их ходить столько, сколько вчера.

Свои вещи искусник решил оставить в «Толстяке» и ночевать там же. Пускай далековато, зато дешево. Когда-нибудь потом, когда жизнь устаканится, можно будет озаботиться приобретением жилья в Широтоне или поиском гостиницы поближе и покомфортней.

Маркус сразу же вызвал своего штатного големщика и хорошенько отчитал за вчерашний прогул. Не то, чтобы старику запрещалось покидать посольство в рабочее время — совсем нет. Испытания голема, заказ новых деталей или другая служебная необходимость — пожалуйста. Но обязательно нужно было докладывать о своих перемещениях секретарю лично или по искусной связи и не покидать посольство без сопровождения. Если же планировалась работа с големом на местности, предписывалось обязательно вызывать дополнительно пару охранников.

— Враги кругом! — бушевал профессор: — А ты в одиночку по городу бродишь! Мало тебе проклятий, еще захотелось?!

В словах начальника был смысл: любого представителя дипломатического корпуса в чужой стране могут подстерегать неприятности, а Толлеуса — в особенности. Однако у него почему-то сложилось впечатление, что Маркус больше недоволен тем, что потерял контроль над своим новым подчиненным. Как искусник успел заметить, в посольстве все друг за другом присматривали. Наверное, этому были свои причины.

Закончив распекать своего големщика, начальник сбавил тон и перешел к хорошим новостям. Вчера он не сидел без дела и успел арендовать мастерскую в цеховых кварталах. Посол хотел, чтобы старик сделал еще две копии Паука. Отчасти, на всякий случай, отчасти же он тоже опасался какой-нибудь каверзы от ремонта неведомого искусника и хотел подстраховаться на этот счет. Деньги, мана, амулеты — в средствах старик был почти не ограничен. Правда, требовалась строгая отчетность, но это совершенно не смущало Толлеуса. А когда Маркус пообещал выписать из запасников два архейских амулета для создания новых големов, старик чуть его не расцеловал.

Искусник был бодр и доволен, как никогда. Нежданно-негаданно судьба дала ему почти все, о чем он месяц назад мог только мечтать. Даже память о видениях слегка поблекла, и червячок недовольства поутих.