У меня был для Медведика особая мантра, такое заклинание, которое я снова и снова повторял нараспев:
– О-о-очень споко-о-ойная и умиротворе-е-е-енная зверю-ю-ю-юшка. – И так много-много раз на всякие лады, растягивая то одно слово, то другое.
Обычно, если я прижимал его к себе и произносил заклинание много-много раз, Медведика удавалось убаюкать, он прекращал брыкаться и засыпал.
Мне нравилось, когда он спал у меня на груди, если только он не писался, не пускал слюни и не отрыгивал. Но я всегда тревожился, как бы мне его не придавить, если я повернусь во сне. Думаю, у родителей срабатывает какой-то инстинкт – ничего страшного не случилось.
Когда Медведик подрос, он начал ползать. Большая корзина для белья снова пригодилась – мы соорудили из нее манеж. Но Медведик рос так быстро, что в скором времени уже запросто перебирался через край корзины. Тогда мы приобрели детскую кроватку.
Потом Медведик заговорил. Бывало, подойдет ко мне и твердит: «На ручки! Прыг! Прыг!», пока не добьется внимания. Чтобы я уж точно понял, он еще и руки вверх тянул. Я поднимал его и подбрасывал в воздух, потому что требовал он именно этого. Медведику «прыг-прыг» не приедался. Он не боялся и был твердо уверен, что всегда его поймаю. Я бы на его месте никогда не согласился на такой «прыг-прыг на ручках» – испугался бы, что меня уронят и я шлепнусь на пол с высоты.
Понемногу мы начали вместе читать книжки. Медведику очень полюбились книжки доктора Сьюза.[15]
Я читал ему эти книжки так часто, что выучил все стишки наизусть. Вскоре мне прискучило все время читать одно и то же, и я принялся разнообразия ради вносить в стишки разную отсебятину – в своем вкусе.
Рыбка разИ рыбка два.Хвостик, брюшко, голова.Рыбку я поймаю, съем.Ам! И рыбки нет совсем.
Или в таком духе.
Вот человечкиСидят на крылечке.Один прибежал,Ружьем замахал.Человечки испугались,Человечки разбежались.
Мне мои импровизации очень нравились, потому что снова и снова читать одно и то же было невыносимо скучно. Но, хотя я очень аккуратно и умело встраивал свою отсебятину в исходный текст доктора Сьюза, Медведик сразу замечал подмену и бурно возмущался.
– Читай правильно, папа! – кричал он.
В конце концов, чтобы не читать по сто раз одно и то же, я принялся сочинять для Медведика разные истории. Ему такое новшество пришлось по душе, поскольку теперь он не знал, чего ожидать, но мне было нелегко – приходилось сочинять сюжеты по ходу рассказа и не повторяться. Больше всего Медведику полюбились истории про летучих ящериц, которых звали Гурку, Ууду и Вааду. Они были родом из Страны Летучих Ящериц, но прилетали в наши края. Я вплетал в истории про ящериц разные фрагменты и персонажей из детских книг, которые уже читал Медведику. В особый восторг его приводило, когда в приключениях летучих ящериц принимал участие Паровозик Томас из его любимой книжки, – например, история, когда большие ящерицы-охотники поймали Томаса в огромную сеть и унесли в Страну Летучих Ящериц.
Мы часто катались с Медведиком на машине и глядели в окно, высматривая, не покажутся ли вдали в небе летучие ящерицы.
Еще я рассказывал Медведику, откуда он взялся. По-моему, этот вопрос задают все дети. Я сказал Медведику, что мы увидели его в витрине Магазина Младенцев, – он там лежал среди других и сразу же нам приглянулся. Медведик очень возгордился, когда узнал, что он – младенец самой лучшей, самой дорогой и продвинутой модели. Позже, когда Медведик пошел в школу, ему предложили другие варианты ответа на вопрос, откуда берутся дети. Но до той поры его вполне устраивала версия про Магазин Младенцев.
Еще мы с ним вместе мастерили то да се. Медведик обожал конструктор «Лего», но всегда настаивал: строить только то, что нарисовано на картинке, и не отклоняться от образцов. Мама, Медвежонок, это одобряла. А я такие строгости не выносил, – меня всегда тянуло модифицировать все чертежи и образцы.
Больше всего Медведика сердило, когда я пытался приладить две головы или три руки на лего-фигурки космонавтов и прочих персонажей.
– Папа, делай правильно! – возмущенно пищал он.
Когда Медведик был маленьким, я подолгу пропадал на работе, поэтому большую часть вопросов насчет выращивания младенца решала Медвежонок, – я считал, что ей виднее. Она сидела дома с Медведиком, поэтому она и отвечала за его воспитание, за правильное поведение и прочее. По-моему, так было гораздо лучше: сам-то не очень хорошо воспитан, и образец для подражания из меня неважный. Но когда Медведик встал на ноги и усвоил основы воспитания, я стал часто брать его с собой, и мне это нравилось. Чаще всего мы проводили вместе воскресенье. Медведик знал, что это наш с ним день, и воскресным утром просыпался и говорил: «Папа, сегодня день приключений!»
Я возил его по всяким местам, которые обожают все маленькие мальчики. Выставки паровозов и поездов. Корабельные верфи. Аэропорты. Музеи. Рестораны и бары. Музеи старинных автомобилей и кладбища старых автомобилей. Многие выходные мы проводили в Вест-Спрингфилде, на станции Конрейл-ярд, и наблюдали за поездами. Когда Медведику было пять, его пустили в кабину маневрового локомотива, который перевозил автомобили со станции Вестсайд на станцию Вест-Спрингфилд. В другой раз мы прокатились в локомотиве товарного состава через Беркшир до сортировочной станции Селкирк в штате Нью-Йорк.
А еще Медведик был сам не свой до пингвинов. Мы ходили смотреть на пингвинов в аквариумах и океанариумах в Бостоне и Мистике. Иногда, если там было тихо, Медведик заводил с пингвинами беседу. Когда Медведику было семь, мы с ним поехали в главный Аквариум в Новой Англии, но опоздали. Когда мы прибыли, Аквариум уже закрылся, но в помещение тянулся ручеек расфуфыренной публики, а объявление над входом гласило, что у них какой-то прием. Пока привратники не смотрели, мы с Медведиком просочились внутрь.
Все гости сидели за складными столиками, лицом к самому аквариуму. А вольер с пингвинами находился ярусом ниже и был погружен почти в полную темноту, – горела только ночная подсветка. Туда-то, на нижний ярус, мы и спустились. Медведик тихонько заговорил с пингвинами.
– Кья! Кья! Ки-и-и!
Пингвины откликались. Просто поразительно. В тот вечер Медведик беседовал с пингвинами не меньше часа. Потом мы выскользнули из Аквариума через служебный вход и поехали домой.
В те годы мы объездили всю Новую Англию, и эти дни запомнились мне как чудесные. Путешествовать с Медведиком было сплошное удовольствие.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});