жил?
Подозрительно смотрят друг на друга.
ОНА. Значит, не помнишь. Вот так вы сейчас все любите.
ОН. Как?
ОНА. Не помните своих подруг.
ОН. А подруги помнят?
ОНА. Перестань, пожалуйста, с больной-то головы на здоровую. (С иронией.)Наверное, я ничего не помню. Носил на руках, а сам в это время изменял с блондинками.
ОН (возмущенно качает головой). Я был верен тебе.
ОНА. Тебе бы такую верность. Мы и разошлись, потому что ты оказался бабник.
ОН. Зачем ты наговариваешь?
ОНА (горько). «У вас кто муж?» — «Инженер» — «А у вас?» — «У меня слесарь» (тычет себя в грудь). «А у вас?» — «У меня сексуальный маньяк». (Ему.) Кому это надо, скажи, пожалуйста?
ОН. Когда мне было изменять? Работа, институт, все вечера с тобой. Домой, бывало, летишь как на крыльях!
ОНА. Не надо, слушай.
ОН (с упреком). Забыла?
Она не отвечает.
Увидеть, обнять, заглянуть в глаза.
ОНА (с иронией). И умереть.
ОН. Да! И умереть. Вот так я тебя любил!
ОНА. Совсем уж заврался. В каком институте ты учился?
ОН. Здравствуй.
ОНА. Здравствуй.
ОН. Какой закончил, в таком и учился.
ОНА. Такого института еще не придумали. Это Генка учился, свидетель твой на свадьбе. А ты только и знал футбол да хоккей. Как я устала с тобой! Кто бы знал, как я с тобой устала! (Куксится.) Какой-то кошмар был, а не жизнь. (Достает платок.) За что, главное?
ОН. Я и есть Генка.
ОНА (замирает, промокает глаза, смотрит на него). С ума сойти с тобой! (Виновато смеется, пожимает плечами.) Что такое сегодня? Здравствуй, Гена.
ОН. Здравствуй.
ОНА (обнимает его, троекратно целует). Как жизнь?
ОН. Нормально.
Молчат.
Вот такие дела.
ОНА. Ты уж извини.
ОН. Ничего.
ОНА. Чувствую, близкий человек, а кто — не могу вспомнить. Правильно, ты у него был свидетелем.
Молчат.
ОН. Хоть что-то вспомнили.
ОНА. Да, уже легче.
ОН. А с твоей стороны свидетельницей была Вера, на которой я потом женился… Что? У тебя ведь свидетельницей была Вера?
ОНА. Вера — это я.
Мертвая тишина.
ОН (тихо). Здравствуй, Вера. (Неуверенно раскрывает объятья.)
ОНА. Нацеловались уже.
ОН (не сразу). Как живешь?
ОНА. Нормально. Давай разберемся на всякий случай. У тебя кто был свидетелем?
ОН. Гена. Его тоже Геной звали.
ОНА. А ты у кого был свидетелем?
ОН. У Виктора.
ОНА. Виктор на ком женился?
ОН. На Вере. (Растерянно.) Ее тоже Верой звали.
ОНА. Послушайте, так нельзя относиться к семейной жизни. Что вы все запутали?
ОН. Кто это — мы?
ОНА. Мужчины.
ОН. Минуточку…
ОНА. Что минуточку?.. Что — минуточку? За кого вот я вышла замуж первый раз, за тебя или за Виктора?
ОН. Не знаю.
ОНА. А кто должен знать?
ОН. В загсе.
ОНА. В каком?
ОН. В каком расписывались.
ОНА. А кто помнит?
ОН. Не знаю.
Недоуменно смотрят друг на друга.
Вот ведь как бывает.
ОНА (жестко). Вспоминай.
ОН. Виктор первый раз женился в конце семьдесят первого.
ОНА. Значит, не на мне.
ОН (улыбается). Ну, вот и все. Здравствуй, Вера.
ОНА. Здравствуй.
Целуются.
ОН. А я на тебе женился через несколько месяцев, в семьдесят втором.
ОНА. А я первый раз вышла замуж в семьдесят четвертом.
Стараются не смотреть друг на друга.
ОН. Значит, не за меня.
ОНА. Вот все и выяснили. (Достает платок, вытирает губы.) Зачем целоваться, если не уверен?
ОН. Не надо на шею вешаться первому встречному.
ОНА (передразнивает). «Сейчас так уже не любят. На крыльях к тебе летел». (Саркастически.) Половодье чувств у них.
ОН. Да, половодье у нас!
Презрительно смотрят друг на друга, осуждающе качают головами.
В таком тоне я отказываюсь разговаривать с вами, тем более что-нибудь вспоминать вместе. Прощайте. (Уходит.)
ОНА (вслед). Слаболюбы беспамятные!
Он не оборачивается.
(В зал, легко.) Это не первый муж, а третий. Вот только чей? (Задумавшись, уходит.)
Чего торопиться-то?
Куда-то все торопятся. Торопятся и торопятся. Позавчера пришел с работы, душ принял, перекусил чем бог послал, прилег отдохнуть. Звонок) Дочь кинулась к двери… и лбом об косяк! Тоже спешить начала. Открывает — грузчики стоят:
— Где вещи?
— Какие вещи?
— Полчаса уже машина стоит!
— Какая машина?
Жена из кухни выскакивает:
— Кого дьявол принес?!
Эти:
— Какого черта?! Времени нет. Давайте выносить все скорее!
И вынесли все. Потом меня с дивана сбросили, я ударился головой об пол — спал до утра. Встал свежий! Бодрый! Настроение отличное! Спрашиваю:
— А мебель где?
Жена говорит:
— Сосед этажом ниже переезжал, а вынесли нашу. Но потом занесли… этажом выше… и в другой подъезд.
Вчера пришел с работы, душ принял, перекусил чем бог послал, прилег отдохнуть.
Звонок! Сын кинулся и зубами об засов! Открыл — стоят двое в штатском:
— За измену Родине! Поджоги! Наводнения!
И так спешили! Я через полчаса уже в суде стоял, слушал приговор, а там и слушать нечего, одно слово — «расстрел». Отвели в камеру смертников:
— Последнее желание?
Я говорю:
— Душ принять, перекусить чем вам бог послал…
Утром встал свежий! Настроение отличное! Спрашиваю:
— Когда казнь?
Они говорят:
— Все!.. Уже расстреляли.
Когда? Кого?!. Вечером выпустили, потому что «беременных не держат». Когда я? От кого?.. Потом думаю: «Тем более мне теперь надо беречь себя».
Пришел домой, принял душ, перекусил чем бог послал, прилег отдохнуть.
Звонок! Детей не было, жена лбом открыла.
— Ще он?
— Кто?
— Покойник.
Я вскакиваю, кричу:
— Вот он я! Вот он я!
Они кричат:
— Здравствуйте, покойник! Хорошо выглядите!
Я кричу:
— Не пью! Не курю!
Они:
— Правильно делаете. Ложитесь — сейчас мы мерочку снимем. Когда вы умерли?
Я говорю:
— Вчера. Пришли двое из погребальной конторы, я их топором по голове, потом сам с балкона прыгнул.
— Зачем же вы так? А из какой конторы?
— Из вашей.
— А кто приходил?
— Да вы же и приходили, — и достаю топор.
Через секунду от них даже запаха не осталось.
Сейчас никто не лезет. Топора, что ли, боятся?.. Вообще не знаю, чего торопиться-то?.. пришел, душ принял, перекусил и отдыхай себе… Торопятся и торопятся.
Легкий человек
Это мне еще отец говорил:
— Леха, хочешь жить легко… живи. Только берегись денег. От них все несчастья.
Я сперва вообще хотел без денег прожить. А как чего не хочешь, так оно и прет!
Прет и прет с деньгами. Измучился вконец… Прет и прет. Две бочки дома стоят… с деньгами. Ага. Дня за три до получки