верил, что лишь на королевской службе можно добиться подобающего положения в обществе. Где-то он сейчас? Наверное со своим безумным Ричардом готовится к очередному Крестовому Походу. Да.
И тем не менее, мы едем.
Едем ну и ладно.
На миг появился Пьетро. Посидел немного с нами и снова уполз внутрь кибитки.
– Переживает о брате… – подытожил Гарольд.
– Близнецы, что сделаешь… кивнул Эсперо.
В этот момент что-то показалось вдали. Черные точки. Неподвижные. Мы пристально всматривались в них. Они оставались неподвижными по мере нашего приближения и вскоре…
x x x
Глава XXXIV
The Who “The Song Is Over”
Явь
– Знаешь из-за чего все твои проблемы?
– Ну.
– Вистуешь с жадностью, ты без жадности попробуй, по-человечески, понял?
– Та идешь ты…
– Вот. О чем я и говорю.
– Трус в карты не играет.
– Опять начинается. Пас.
– Вист.
– Ого! Ну-ну…
– Гну, восьмерочка…
Ага. Играли мы как-то в домино, я, Руколом, Гонибес, и капитан Алатристе. Шутю. В преф мы играли. Жестко. Премудрости этой старинной игры всегда привлекали меня своею вечною неразгаданностью, что ли. Я был в курсе, что сколько не играй, все равно все их не освоишь, и, тем не менее, предпочитал играть, будучи на сто процентов уверен, что простое шлепанье картами по столу не делает игру привлекательней.
Некоторые играли именно для того, чтобы пошлепать, и при этом ухитрялись получать от игры удовольствие.
Нет, кроме игры было еще и общение. И коньячок, ибо играть старались под него. Под водочку считалось дурным тоном, хотя иногда приходилось и под нее родимую. А че делать? Бюджет же не резиновый. Игра в похер является разновидностью игры в классический покер. Играют так. Один из игроков, а их должно быть четыре раздает по две карты. Сидящий слева(!) и это действительно важно! От него игрок вскрывает свои карты, демонстрируя их окружающим. Оставшиеся игроки, а вот тут важный момент! Согласно собственного желания могут посмотреть свои карты, а могут и не смотреть и тогда игра для них идет в темную, швыряют карты на стол и по очереди объявляют: «Мне похер!»
После этого сдающий собирает карты, кладет их в коробочку и игра на этом заканчивается.
Вот примерно так, многим нравится. С классическим покером у похера много общего, как-то количество игроков, наличие на карточном столе выпивки и сигар, задумчиво-сосредоточенное выражение лиц, общая атмосфера подлинного благородства и азарта.
С друзьями я играл по чуть-чуть, лишь бы интерес подогреть. В казино мы не ходили, хлопотно это, да и уровень доходов не позволял. А так, для себя в самый раз.
Так, что тут у нас. Ага, похоже у Вадика сильная пика на руках, а у меня черви неплохие. Поторгуемся, или подсадить?
Тут осторожненько надо. И еще – следить за лицом. Вот играли когда-то у Славика. Хорошо играли, душевно, под вермут. Сначала…
Вадик карты рассмотрел и говорит:
– Все решают за нас.
А он у нас вроде как из начальничков мелких, на фирме какой-то крутой работает, короче при бабках, хотя и не при огромных.
Мы на него смотрим с удивлением смешанным с непониманием, и Варяг Иванович, да, это имя такое, дедушка наградил в свое время, а мы уж по-дружески Ивановича Варей кличем, душевно, по-женски. Тем более он в нашей компании самый длинный и самый старый. В смысле опытный.
Так вот, опять отвлекся, Варя и говорит:
– Ты, блядь, про себя говори…
Вадик брови свои кустистые хмурит, в носу волосок выдирает с мясом и гундосит:
– Я и говорю…
– Что там за тебя решили, объебас покровский? Взял карту играй, мычишь, бля…
– Та играю, а ведь все равно. По жизни так и выходит, что рождаешься – тебя не спросили, помираешь, тоже, когда никто тебя не спрашивает…
– Дебил! – переглянувшись, мы вынесли свой окончательный вердикт.
– Да, дебил! – Вадик прикупил и опять надолго задумался.
Вот что за человек! Испортит настроение и ходи потом с ним, с испорченным.
– Козлы! – выругался вдруг Варя, что было для него в целом не характерно, обычно он употреблял более крепкие выражения. Но, видимо из-за отсутствия более крепких, чем вермут напитков он несколько понизил градус беседы.
Мы поинтересовались, кто?
– Все, – объяснил Иванович, морщась допил свое вино и сказал, обращаясь к хозяину:
– Больше такого никогда не бери!
– Так у меня еще пять бутылок! – обиделся Славик,– куда его теперь?
Варя отмахнулся.
– Пойдет в дело, я не о том…
– А о чем Иваныч?
– Да, так… Ты вот скажи, на хрена нам все это? – Варя широким жестом обвел стол, игроков и все помещение в целом.
– В смысле?
– В самом обыкновенном. На хуя?
– Ну начинается, философия.
– Не пизди, а отвечай!
Варя встал из-за стола, подошел к окну и выбросил в форточку окурок.
– Сука, сбился из-за тебя! Нету никакого смысла ни в чем, никогда! Понял?
– Эт, точно, – веско произнес Роман, молчавший все это время и неплохо, кстати, просчитавший все варианты. Он вообще играл лучше всех и сейчас довольно что-то мурлыкал себе в усы составляя полный контраст со спорящими и уже надутыми друг на друга игроками.
– И никогда не бросай окурки в форточку! Там внизу может стоять и мирно писать хороший человек!
– Тьфу, дурак! Сбил!
– Мы разучились просто разговаривать с друг другом, а ты про философию, – Варя осушил рюмочку и недовольно поморщился синеватым и хищным носом, – улавливаете суть?
– Ну, началось…
– Продолжается, бля. Философы все бездельники, а мы работаем, так что слушай и молчи. Все мои умозаключения основаны на житейском опыте, а не просто высосаны из… Короче, парни, я вот что вам скажу, человеку по сути своей просто нравится рассуждать о жизни и смерти. Нравится просто трындеть ни о чем, худшие – все это записывают на бумагу. Это уже на уровне инстинкта.
– Как говаривал одна моя знакомая: «Будет спермотоксикоз заходите».
Он зашел с девятки снова наполнил свою рюмочку и повертел ее в руках.
– Был вчера на балке. Сколько там книг! И никто ничего не покупает, только пишут. А авторов сколько развелось, из ниоткуда! Я вам повторяю парни, человечество делает скачек, сознание меняется. Писать что-то на бумаге становится нормой.
– Это раньше грамотных не было, теперь полно, – я тоже вставил свои пять копеек.
– Вот именно. Суки.
– Выпьем! Еще две.
– Заебали уже со своими разговорами, мы играть сегодня будем?
– И выпивать тоже. Вперед!
Выпили. Потом Роман объявил мизер, и философская беседа сама собой сошла на нет.
x х х
Сон
Воздух горячей пустыни гудел от жары. Или этот гул был у меня в голове?
Она лежала, спрятав руки под себя, и казалась ужасно маленькой посреди всей этой пустоты, которая была и внутри меня и снаружи. Они убили всех и погонщиков и охранников, а охраняли девиц люди султана, и самих девиц. По разбросанным в беспорядке вещам и вскрытым тюкам, Было видно, что что-то усиленно искали, и я знал что. И видимо ничего не нашли, потому что убивали жестоко, применяя пытки. Это было видно по растерзанным телам. Более