Читать интересную книгу Шесть черных свечей - Дес Диллон

— А то мы уже забыли, с какой целью сюда пришли, — констатирует Энджи.

— Вот именно — сегодня мы все здесь ради одной женщины, — говорит Старая Мэри. — Одной женщины.

— Кэролайн, — тянет Линда нараспев.

Энджи предлагает тост за одну женщину. В знак уважения и солидарности. Все считают, что это хорошая мысль. Кэролайн смущается и краснеет. Джедди разливает водку, радуясь, что может приткнуть бутылку подальше от Энджи. Ведь в этой семейке никогда не знаешь, что полыхнет в следующую минуту. Рюмки расставлены на столе в кружок, и по знаку Старой Мэри каждый берет свою.

— За Кэролайн! — произносит Старая Мэри.

— За Кэролайн — Шесть Черных Свечей! — подхватывают все и разом чокаются.

Как только рюмки поставлены на стол, Донна привычно делает стеклянные глаза. Пора приниматься за дело.

— Проклятие. Проклятие. ПРОКЛЯТИЕ, — повторяет Донна как заведенная.

По комнате пробегает волна молчаливого оживления. Старая Мэри вытаскивает прозрачный полиэтиленовый пакет вроде тех, в какие мясники упаковывают колбасу. Девочки вынимают припрятанные принадлежности для колдовства. Линда и Энджи разворачивают ковер и принимаются наклеивать ленту по сторонам своего пятиугольника. Джедди лезет в свой пакет, достает шмат торфа и улыбается тому, какой он большой и жирный. Венди выволакивает на свет божий бутылку с кладбищенской водой и задумывается над тем, что же именно в ней плавает. Кто знает, может быть, несколько молекул — это частицы ее предков.

Проведи здесь вечерок и понаблюдай за процессом. Черта с два ты поймешь, что происходит. Старая Мэри вертит в руках полиэтиленовый пакет — складывает она его, что ли? Или развязывает? Все это вроде комплекса упражнений, который Венди считает нужным выполнить, когда расстроена. Увидишь — обалдеешь. Только представьте себе: идете вы спокойненько по супермаркету и вдруг где-нибудь меж жестянок с бобами ваша тележка натыкается на невысокую женщину в сапожках на меху. Женщина учащенно дышит и размахивает руками — гипервентиляция называется. Когда с этим покончено, женщина принимает позу коня. Открывается увлекательный вид. Народ просто в оторопь впадает. Однажды, когда Венди увлеченно выполняла свои упражнения в «АСДА», в магазин заглянула Энджи и сразу же позвонила в психушку: дескать, в отделе молочных продуктов и сыра объявилась беглая сумасшедшая. Тот еще был прикол: Венди втолковывает медбратьям, что она учительница, и возмущается, как они смеют так с ней обращаться, она их начальству нажалуется. Пока суд да дело, замороженные продукты по четверть фунта пакет успели растаять, и Энджи, когда пришла домой, была вынуждена съесть четыре упаковки сразу.

— Что у тебя в пакете, бабушка? — интересуется Донна. Ей всегда не терпится узнать побольше насчет колдовства. Узнать и усвоить.

— Это, блин, пакет, наполненный воздухом, на фиг, а ты что подумала? — отвечает Старая Мэри с присущей ей прямотой.

Однако ее слова ничего не объясняют. Все смотрят на Старую Мэри.

— Для чего этот пакет, бабушка? — спрашивает Энджи.

Старая Мэри сообщает им, что в пакете воздух из церкви. Сестрам яснее не становится, и они уподобляются шести лунам во вселенной невежества, лики которых вотще отражаются в источнике премудрости.

— Святилище! — провозглашает источник премудрости таким тоном, будто это объясняет все.

Но мрак незнания не рассеивается. Тогда Старая Мэри подбрасывает пакет в воздух. Он пролетает по замысловатой траектории и приземляется на ковер прямо посередине пятиугольника. Девочки в изумлении. Только ответа как не было, так и нету.

— Надеюсь, этот воздух не сотрясала трепотня отца Бойля, — говорит Энджи.

Абсурдность происходящего доходит до Линды. С тех пор как Линда избавилась от своей аневризмы, она всегда так.

— Ха-ха, мы просто Шесть Сестер-Шестерок! — восклицает она и смеется.

Энджи тычет пальцем в Джедди и Донну и называет их «шестерка и еще шестерее». Старая Мэри информирует о зачистке наркоманского притона на Кэдзо-Кресент. Линде кажется, что ее прикол насчет шести сестер-шестерок не дошел.

— Вы не въехали: шесть, шесть, шесть! — возглашает она и оглядывает всех с победоносным видом. Уж теперь-то до них доехало, она в этом уверена.

— Мы раскусили: говенный юмор, — говорит Энджи.

— Шесть, шесть, шесть! — повторяет Линда.

Нет, они не улавливают. Энджи велит Линде прикусить язык, а то она позвонит в полицию юмора.

— Как ты позвонила в дурку насчет Венди, когда та завязывалась узлами в отделе молочных продуктов и сыра в «АСДА», — ворчит Линда.

Линда и Энджи смеются. Венди хочет что-то сказать, но приходит к выводу, что лучше промолчать. Правильное решение. Джедди думает, думает, но никак не может взять в толк, в чем соль этих самых «шести, шести, шести».

— Что ты имеешь в виду, Линда, своим «шесть, шесть, шесть»?

— Это из Библии, — отвечает Линда.

— Вот оно что! — В голове у Джедди ничуть не прояснилось.

— Кэролайн, принеси-ка голову Стейси Грейси, — говорит Старая Мэри.

Атмосфера резко меняется. Становится темнее. Мрачнее. Страшнее. Тишина оглушает Кэролайн. Она делает полшажка и останавливается. Девочки переводят глаза с нее на Старую Мэри и со Старой Мэри опять на нее. Губы у Кэролайн дрожат.

— Прямо сейчас? — Вот и все, что она может выдавить.

Старая Мэри ухмыляется. Ей знакома дрожь, электрическими разрядами пронзающая сейчас душу Кэролайн.

— Вы ее заморозили, как я вам велела?

Кэролайн кивает и делает еще шажок.

— Точно?

Кэролайн кивает еще раз. Старая Мэри поворачивается к Девочкам. Это знак Кэролайн принести голову. Старая Мэри считает, что лишние слова ни к чему — они только окончательно расстроят Кэролайн — и лучше напустить на себя уверенность, что она так и так отправится за головой. Старая Мэри вспоминает, как пятьдесят с лишним лет назад в Донеголе она накладывала то же самое проклятие. Краем уха она слышит, как Кэролайн копошится в кухне. Копошится и копошится.

— Когда у нас не было морозилок…

— Ну и как вы обходились без них, бабушка? Как вам удавалось? — живо интересуется Донна.

— Если ты, блин, прикусишь язычок, на фиг, я вам расскажу.

Донна замолкает. Старая Мэри продолжает рассказ:

— Время было трудное. Заклятия мы накладывали зимой…

Старая Мэри описывает, как им приходилось тащить голову в ведре с водой на вершину Донегольских гор, чтобы заморозить. А Джедди все никак не может раскусить, в чем смысл этих Линдиных «шести, шести, шести». Вершина именовалась Эрригл. Две тысячи четыреста шестьдесят шесть футов над уровнем моря. Настоящее восхождение. Зараза. Только Джедди начала забывать о шестерках, как они опять возникают в разговоре.

— У нас на службе теперь современные технологии, бабушка, — сообщает Венди. — Холодильники.

— Знаю я, что у вас, блин, на службе технологии, на фиг. Подумать только, я даже просила других изготовить мне голову. Сама-то я в этом не мастак.

— Вынимать, бабушка? — спрашивает Кэролайн из кухни. Она там одна-одинешенька.

Старая Мэри кивает в знак согласия и принимается зажигать свечи — хочет показать Кэролайн, что дело движется, а та отстает. Придется Кэролайн открыть дверцу. Выбора у нее нет. Джедди делается страшновато. Может, не стоило связываться со всеми этими силами тьмы?

— Надо только хорошо представлять себе, что намерена сделать, — наставительно говорит Донна. Уж у нее-то самой имеется четкое представление.

Боковым зрением Старая Мэри видит, что Кэролайн стоит у холодильника и собирается с силами. Движения у нее до того замедленные, что ее можно принять за статую. За восковую фигуру самой себя.

— Как это ты можешь представить себе, что намерена сделать, если даже не знаешь, что из всего этого получится? — недоуменно спрашивает у Донны Джедди.

Но Донна видит, что настал критический момент, и велит Джедди заткнуться. Делается тихо и торжественно, и Кэролайн открывает дверцу морозилки. Вырывается пар. В тумане видны очертания женской головы. Рядом с головой сладкая кукуруза и карри «свари-прямо-в-пакете». Да еще две распродажные лимонные меренги по бокам.

Верхняя часть тела Кэролайн скрывается в тумане. В просвете мелькают голубые глаза Стейси Грейси. Шлеп! Кэролайн резко захлопывает дверцу.

— Я не могу. Это какое-то безумие.

— Ну, вперед, Кэролайн, не время давать задний ход, — молит Донна.

Все принимаются увещевать Кэролайн: вот, мол, они собрались сегодня ради нее, а она ведет себя как неблагодарная скотина. Они вполне могли бы отправиться в «Мемори Лейн», или к Гарфилду, или куда угодно. Но нет! Они примчались сюда, демонстрируя единодушие со своей сестрой, пришли ей на помощь в трудный момент. Кэролайн больно от их слов. Она словно мешок из-под муки. Только что высыпалась последняя горсточка, мешок пуст, но еще держит форму. Коснись его — и он опадет, и сложится, и расплющится по полу.