Читать интересную книгу Живое и мертвое - Михаил Костин

Винни почувствовал себя так, словно бы он заскользил по лучу. В какое-то мгновение показалось, что не сможет остановиться, наткнется на лежащий в центре труп и повалится, но скольжение закончилось так же неожиданно, как и началось. Само собой.

Юноша обнаружил, что стоит на луче рядом с левой рукой Петро. Мертвая рука словно бы указывала на него. От этого делалось не по себе. Как будто кто-то из мира мертвых тыкал в него пальцем, то ли пытаясь сказать: «Ты следующий», то ли насылая какое-то неведомое проклятье.

Он поспешно отвел взгляд от мертвой руки. Деррек стоял возле правой ноги трупа. Нана возле левой. Мессер занял оставшееся место. На него указывала правая рука.

Скелет замер, как когда-то на заброшенной железной дороге. Как замирал и после. Словно отключаясь от реальности и перенося себя, свое существо в какое-то другое пространство, оставляя миру лишь собственные кости.

В небе заворчало, заворочалось. Гром еще не гремел, он словно бы предупреждал, что будет буря. Что у несчастных, гуляющих по земле и заботящихся о всякой ерунде, о которой и думать-то глупо, есть еще шанс сбежать, спрятаться.

— Дождь будет, — голос Деррека прозвучал с той стороны круга неуместно. Словно из другого мира.

Никто не ответил. Только Мессер вдруг качнулся и загундел что-то на одной ноте.

Винни замер, чувствуя, что не в силах пошевелиться. Он видел теперь только труп в центре связанного из непонятных символов круга и Мессера. Маг раскачивался из стороны в сторону где-то на самом краю бокового зрения.

Голос Мессера вибрировал, теряя человеческое звучание. Казалось, вместо скелета сейчас завывает стихия.

Небо темнело. Поднявшийся ветер рвал одежду на мертвом теле упыря. Словно хотел раздеть его зачем-то. Где-то полыхнуло. Зарокотало совсем близко.

Винни стоял, не имея возможности пошевелить ни рукой, ни ногой. Он чувствовал, что даже голову не в состоянии повернуть. Забарабанил дождь. Стало мокро. Но это отчего-то не тронуло. Не было желания спрятаться от дождя, бежать куда-то. Вода, льющаяся с неба, не вызывала приятных ощущений. Впрочем, и неприятных не вызывала. Она просто была.

Как просто был луг и круг земли в десяток шагов в диаметре. И труп с прилипшей от дождя одеждой.

Просто был Деррек.

Просто была Нана.

Просто был Мессер, раскачивающийся, как маятник, и воющий, как дождь, и ветер, и гром, словно бы разговаривающий со стихией.

Просто был он, Винни Лупо. И они вчетвером были сейчас где-то и зачем-то единым целым. Что они делали? Зачем?

Винни почувствовал себя ключом. Ключом, который достают, вытягивают из связки, вставляют в замок…

Зачем? Кто вставляет? Что открывает?

Все эти вопросы не волновали Винни, не волновали ключ. Они были, но существовали сами по себе. Все, что было сейчас важно, чтобы бороздки на ключе совпали с хитрым нутром замка. И они совпали. Они не могли не совпасть. В этом тоже была закономерность. И она тоже была простой, понятной и недоступной для понимания. Как все в этом мире.

Голос Мессера достиг такой высоты, которую не способен воспроизвести человеческий голос. Маг словно бы пел сейчас оду грозе.

Сумерки — время силы — ушли. Винни не заметил, как сделалось совсем темно. Над головой громыхало. Земля осветилась каким-то первозданным светом. Вязь непонятных рисунков провалилась черными червями в землю. Над головой полосовали молнии.

Маг это устроил, или просто была гроза? Это тоже было не важно. Только бороздки на ключе, ложащиеся на свои места внутри замка. Только легкий щелчок отпирающегося чего-то.

Мессер замолчал. В тоже мгновение небо раскололось пополам. Прямо над головой. Весь мир содрогнулся от грохота, словно переворачиваясь, меняясь раз и навсегда.

Винни до судороги захотел заткнуть уши, чтобы не слышать больше ни голоса мага, ни звуков грозы. Но руки не слушались, и он зажмурил глаза, словно это могло что-то изменить.

32

Когда он открыл глаза, странные ощущения пропали. Было мокро. Дождь заливал глаза. Противно плевал в лицо. Рядом стояли мокрый вампир, мокрая девушка и мокрый маг. Между ними, на размокшей земле, лежал вымокший труп. Взбесившаяся вода смывала расползающиеся остатки магического круга.

Гроза ушла в сторону. Молнии еще поблескивали, но уже далеко. Гром не гремел, а ворчал, как обиженный старик тихонько себе под нос.

Винни огляделся. Было почти совсем темно.

У них получилось. Не могло не получиться.

Он быстро, повинуясь какому-то судорожному порыву, оглянулся назад, на болото. И замер…

В темноте корявыми ветвями топорщились мертвые облезшие кусты и кряжистые деревья. По болоту серой пеленой шел дождь. Глубже клубилось что-то древнее, невероятно мощное. И там среди этого клубящегося тумана жил страх. Животный, панический, первозданный ужас. Тот, что заставляет бежать без оглядки. Тот самый, от которого он должен был бежать в Витано, но там стреляли и, перепрыгнув через этот кошмар тогда, он побежал от него в другую сторону. Во внешний мир.

И сейчас этот ужас был жив. Винни чувствовал его неожиданно остро.

А вот Витано не чувствовал. И не видел.

— Ничего не получилось, — пробормотал юноша.

Деррек и Нана стояли молча, переводили взгляды с него на Мессера и обратно.

Маг стоял, словно мешком ударенный. Пытался придти в себя. А может, терзался той же мыслью, что юноша произнес вслух.

— У тебя ничего не получилось, — Винни почувствовал, как дрожит голос. Не только голос, все внутри трясется, как лист осины.

— Винни, — голос мага прервался. Он едва стоял на ногах и говорить не мог. Или ему просто нечего было сказать.

— У тебя ничего не получилось, — закричал вдруг Винни, понимая, что уже не может сдержаться. — У нас ничего не вышло. Все было напрасно. Вообще все.

Мессер молчал. Молчали потрясенные Деррек и Нана.

— И что теперь?

— Попробуем еще раз, — начал вампир. Но юноша не стал слушать.

— Что теперь? Я скажу вам, скажу! Ты!

Он повернулся к Дерреку.

— Отправляйся в свой Лупа-нопа, ищи там формулу своего зелья и надейся, что кровососы откажутся лакать человеческую кровь. Может быть, найдется еще один сумасшедший, который захочет пить отвар из мышиных хвостов вместо теплой человеческой крови. Надейся. Надейся, что обманешь природу. Что сможешь сделать из кровопийцы человека.

— Винни, — в голосе Наны звучала боль.

— Что? Хочешь знать, что делать тебе? Иди, поищи бродячую труппу для бездомных собак. Может, там тебе найдется место. В конце концов, каждая значимая труппа начинала с чего-то мелкого. А потом, когда вы станете чем-то значительным, может быть, даже откроете свой театр. Вы станете, как и все, надувать щеки. И когда-нибудь к тебе придет девочка, которая захочет стать актрисой. А ты посмотришь на нее, как на человека другого мира, как на что-то второсортное. И выставишь ее вон. И не вспомнишь, как сама была такой девочкой. Потому что никто об этом не помнит потом, заблудившись в престиже и пафосе. А ты, — Винни повернулся к Мессеру. — Ты…

Взгляд его был совсем безумным. Дождь хлестал по лицу, но ему было не этого смыть этого безумия.

— Ты можешь идти куда-то или оставаться здесь. Какая разница, где пытаться оживлять мертвечину? Можешь потренироваться на нем.

Винни кивнул на лежащего на земле Петро. Под телом собиралась вода, так что мертвый упырь лежал теперь в луже.

— А я, — закончил он совершенно потерянно, — буду жить в деревне. Долго. Всегда. И целую вечность стану торговать мертвечиной. Иногда она валяется по болотам. Я теперь знаю, откуда она там берется. Но это не важно. Какая разница откуда. Главное — навар.

Нана сделала шаг вперед:

— Что ты говоришь? Послушай себя.

— Я говорю? Что может сказать тебе мертвяк? В моих жилах черная гниль. Холодная, как вода в болоте. Мое сердце давно уже не бьется. Что я еще могу тебе сказать?

Нана замерла. Деррек попытался подойти ближе, но Винни резко отпрыгнул в сторону.

— Винни, — позвал вампир.

Юноша резко мотнул головой, посмотрел на сидящего рядом лорда:

— Почему ты оживил меня? — спросил тихо. — Зачем? Почему вы, несчастные колдуны, пытаетесь лезть туда, куда вас не просят? Скажи мне, зачем пытаться дать вечную жизнь, когда способен подарить лишь вечные страдания?

Мессер молчал. Винни развернулся и побежал прочь.

— Я думал, что ты что-то понял, — догнал его тихий голос мага.

Винни не обернулся. Зашагал быстрее.

— Винни! — окликнули сзади.

Он побежал от этого оклика. Не хотел больше ничего видеть и слышать. Вообще ничего. И ни о чем думать. Только бежать от всего этого.

— Винни!

Закрыться и смириться. Он упырь. Дохлый парень из захолустья.

Юноша отвернул от болота и помчался вперед, в темноту, в дождь. Хлестали крупные капли. Хлестали мокрые ветки. Потом стало сухо, но по-прежнему было темно. Винни ощутил, что он дома. Эта гнилая деревня полная упырей — его дом.