Кэйд снова скрылась в примерочной. Азак отправился что-то выведывать. Чувствуя, что голова болит все больше, Инос попросила Скараша проводить ее на улицу на свежий воздух и показать достопримечательности. Гонки на колесницах ее больше не привлекали.
Сегодня уже второй день в Алакарне, и Инос раздирали вопросы, на которые не находилось ответов. Нужно ли пытаться бежать от Элкараса? Если верить его словам, он собирается отправить ее в Хаб, куда она и так собиралась, чтобы подать прошение Четверке. Но Элкарас, без сомнения, искусный лжец, не важно, служит он Раше или Олибино. Ясно, что в Хабе ни один из этой троицы не предоставит ей полной свободы действий.
Как же ей спастись? Даже если перехитрить мага, за ней повсюду таскается Скараш. Хуже всего, что в Алакарне у нее не было ни друзей, ни денег. У Азака забрали его золото. Украсть лошадей в большом городе, а потом скрыться не так легко, как увести мулов в пустыне. Более того, выбраться из Алакарны можно было только одним способом – морем, на корабле Империи, а Инос с трудом представляла себе, как это они с Кэйд поедут зайцами.
Самой тяжелой проблемой оказались деньги. Шейх был исключительно щедр. Он велел Скарашу покупать все, что дамы пожелают, невзирая на цену. Но если она просила просто золота, то он становился невероятно чопорным и несговорчивым.
Сторговала ли уже Раша Инос? Действительно ли Элкарас все это время был на службе у колдуна Востока? На эти вопросы нужно было, по-видимому, ответить «нет». Если она уже принадлежит Хранителю, то ее должны были в мгновение ока переправить в Хаб. Значит, яснее ясного – Раша все еще контролирует ситуацию.
Алакарна и вправду была чудесным городом. Широкие прямые улицы, типичные для имперского градостроительства, никак не напоминали тот лабиринт узких переулков, с которым сталкивается путешественник в Араккаране. Тут и там встречались участки с древними изначальными постройками, они производили впечатление незатянувшихся ран; к таким относился и дом Элкараса. Но все эти трущобы будут снесены в ближайшем будущем и вместо них будут выстроены новые, современные, более аккуратные здания.
Так говорил ей Скараш.
– И что вы по этому поводу думаете? – спросила тогда она.
– Вы хотите услышать ответ импа или джинна?
Вот так вопрос! Даже Скараш сегодня запутался в своих ролях. С дедушкой он был покорным и старался стушеваться, с Азаком он играл ярого патриота, для Кэйд представлял заботливого спутника, а с Инос превращался в ветреного ловеласа, а теперь вот и в кучера. Вчера он ни разу не оступился, но уже сегодня утром что-то мямлил, пару раз перепутал маски и менял голос прямо посреди фразы. Слишком много ролей сразу, думала Инос, или же мастера Скараша что-то сильно тревожило.
Осматривать город было ошибкой – голова у Инос разболелась еще больше. Но теперь уже, благодарение Богам, они направлялись к дому, собираясь по пути забрать Кэйд. Если только Инос доживет до этого момента. Колеса прыгали по мостовой так, что искры сыпались из глаз. Коляска ныряла вниз-вверх по холмам и раскачивалась, распугивая пешеходов и животных, которые метались между фургонами и экипажами, еле успевая выскочить из-под колес. Люди рычали от ярости и грозили кулаками. Собаки лаяли, лошади шарахались. В голове точно гномы стучали молотками по наковальне.
Правил Скараш... рядом с ними скакали два гусара, призванные охранять Инос, которые и явились причиной быстрой езды. В общем, они просто крутились перед экипажем, поддразнивая богатого джинна. И вот Скараш устроил скачки с препятствиями на улице Имелада, как показалось Инос, самой узкой, самой неровной, отвратительной улице города. Он намеревался победить, даже если она по дороге умрет.
Алакарна была не таким холмистым городом, как Араккаран и Краснегар, но все же там имелась улица Имелада и дворец на холме. Ходили слухи, что эмир под домашним арестом. В городе, по-видимому, закипали антиимперские настроения, так что, вероятно, Азак сможет найти тайных союзников среди местных джиннов.
За три дня? И почему это враги Империи должны помогать султану, направляющемуся в Хаб? Скорее они сочтут его изменником и порубят саблями, а уж беглая королева с далекого севера вряд ли их заинтересует. Нужно похоронить эту идею.
Коляска накренилась и на одном колесе завернула за угол, едва не опрокинув тележку зеленщика.
И вот перед ними гладкая широкая улица, запруженная народом. Скараш щелкал хлыстом, кричал на прохожих. Инос стиснула зубы и закрыла глаза, но это не помогло. Каждый толчок отзывался в голове вспышками боли, с закрытыми глазами эти вспышки были еще ярче. Где-то позади скакали двое всадников, но Скараш с самого начала перехитрил их, выпросив себе несколько шагов форы, и с тех пор так и не нашлось места, где всадники могли бы обогнать экипаж. Если он кого-нибудь не убьет, то выиграет скачки.
Вчера Азак сопровождал Инос, сегодня ушел один. Он с неохотой согласился на время надеть наряд импов, потому что иначе он выглядел бы вызывающе и на него наверняка набросились бы солдаты. Как всегда, он сделал все по высшему разряду: сбрил бороду, подстригся и причесался на манер импов. В жилете и бриджах – на него обращали внимание все женщины города. И Инос подумала, что Азак в Кинвэйле и даже в Краснегаре, возможно, не будет выглядеть таким уж неуместным. Но сейчас не время думать об этом.
Коляска раскачивалась, скрипела и подпрыгивала. Инос шептала молитвы и все крепче стискивала зубы. Потом она услышала над ухом победный клич и открыла глаза как раз в тот момент, когда мимо прогрохотали всадники. Прямо впереди лежала площадь Эмбли.
– Ты проиграл! – сказала она.
Скараш не решался взглянуть на принцессу, но усмехнулся под нос. Лицо его стало ярко-малиновым, волосы растрепались, шляпу с перьями унесло ветром. Но он был очень доволен собой.
– Естественно, проиграл! Неужто вы думаете, что я такой идиот, чтобы выиграть!
И он потянул поводья, чтобы остановить лошадь. Двумя минутами позже он препроводил Инос в целости, хотя далеко не в сохранности, в ателье. А сам начал отсчитывать всадникам золото, пересыпая его поздравлениями. Вот он, торговец: от него получаешь то, что желаешь.
Ателье представляло собой шикарный дом. Слуги-джинны сей момент взяли лошадь Скараша под уздцы, и Скараш, заметив это, снова отсчитал монетки, чтобы слуги увели в конюшни и почистили заодно и коней всадников. Он взял Инос под руку и помог сойти по широкой лестнице к дверям. Он прямо раздувался от гордости и восторга. Он мог победить, если бы пожелал, поэтому проигрыш виделся двойной победой.
Инос пыталась сосредоточиться, несмотря на головную боль.