Они вошли в комнатку в дальнем конце резиденции. Ближе к той стороне, где располагались казармы Старшей дружины. Все обитатели были заняты на свадебном пиру, либо личным участием, либо прислуживанием. Егор и Агата оказались вдвоём. Через приоткрытые ставни в комнатку сочился свет полумесяца, давая глазам возможность увидеть, где находится ложе. Егор хотелчто-тосказать, но Агата, захлопнув дверь, повернулась к нему, обвила руками шею и приподнялась на цыпочках. Он притянул Агату к себе и, впитывая ароматный поцелуй её нежных губ, ощупал руками вожделенные изгибы её стройного тела. Мгновение спустя, уже почти без одежды, Егор и Агата повалились на ложе. Сейчас, ещё немножко...
Дверь в комнату с шумом распахнулась и топая ногами, ложе окружили люди с масляными фонарями в руках.Кто-тоиз сзади стоящих даже светил маленьким факелом. Около уха Егора раздался истошный крик о помощи. "Что ещё за?" - Егор скатился с Агаты, пытаясь прикрыть наготу скомканными штанами и расстеленной на ложе шкурой. Вокруг него с осуждающими лицами стояла вся верхушка миргородского общества. Предельный князь Видогост, его жена Мирина с несколькими знатными женщинами из свиты, воевода Старшей дружины,князь-воеводаМладшей дружины, командир Железного войска, другие люди. Всего около дюжины. Был здесь и юный князь Пётр Строгов. Агата, мгновение назад умело поощрявшая Егора, теперь тряслась от рыданий, пытаясь прикрыться снятым с неё платьем и благодарила вошедших за спасение.
- Вот значит как ты себя ведёшь, Его Михайлов? - Видогост строго посмотрел на оторопевшего молодца. - В моём доме девиц насильничаешь?
- Я... Да вы что, князь? Мне бы и... Да что тут творится, она сама со мной пошла!
- Щаз, - раздался голос Агаты, - "сама пошла"... Как набросился на меня!!! Хвала богам, вы спасли...
- Как ты мог, Егор? - заговорила Мирина. - Я всегда считала тебя приличным человеком. А ты девочку из моей свиты изнасиловал, да ещё и на свадьбе моего брата! Как ты мог?!
- Э... Я. Это... Ничего... Это вообще...
- Что полагается делать с насильником, мудрейший? - задал вопрос Видогост.
- Согласно Законам мудрости, - раздался голос Валентина, - всё зависит от тяжести преступления. От ста ударов плетью до отсечения головы или детородного органа.
- Мудрейший! - едва на расплакался Егор. - Вы же меня давно знаете!!!
- С учётом всех обстоятельств, - сказал Видогост, - за такое полагается отсечь детородный орган!
- Нет, князь, нет, смилуйтесь!!!
- Даже не знаю... Мудрейший, могут ли быть исключения?
- Могут. По Законам мудрости, наказание может быть отменено, если насильник не причинил жертве жестоких увечий и опасность от сего деяния искуплена его обязательной женитьбой на девице. При условии, если она не замужем и прощает его.
- Агата, ты можешь простить Егора за его преступление?
- Могу, звякнул сталью голос молодой женщины. Пусть возьмёт меня в законные жёны!
Егору всё тут же стало понятно. Его просто заманили в ловушку. Все эти люди, даже его юный князь заранее сговорились и разыграли затеянное, словно бродячие лицедеи. А он повёл себя именно так как они и задумали... Дурак!
- Так что, Егор, выбираешь? Возьмёшь Агату Лоскутову в жёны или лишишься своего хозяйства?
- Женюсь, - выговорил он с усилием. - Кто же не женится на таких условиях?
Собравшиеся быстро удалились вслед за Видогостом. Остался только Пётр. В руке его горел тусклым светом масляный фонарь. В его отблесках Егор отыскал свою одежду и стал одеваться.
- Как же так, князь? - горько усмехнулся Егор. - Я не верю, что ты заговорился на такое против меня...
- Я тебе три раза говорил, что ты должен жениться, - ответил Пётр. В голосе его Егор услышал нотки обращения старшего с младшим. Не смотря на разницу в возрасте и довольно близкую дружбу, юный князь давал понять своему начальнику охраны, кто из них выше. Кто сын державного князя, а кто его слуга. - Ты трижды отказывался. Мой ближайший помощник должен быть женат. Я так решил и это не обсуждается. Надеюсь, что ты запомнишь, что я не прошу, а приказываю и приказы мои для тебя закон. Ладно, не унывай, - добавил Пётр уже более дружелюбно. - Агата Лоскутова редкая красавица. Думаю, ты должен радоваться, что женишься именно на ней!
Егор Михайлов и Агата Лоскутова сочетались браком через два дня. Правда, таинство над ними совершил не мудрейший, а хранитель Градского подворья. Скромный пир провели в старой резиденции, использовав для него в основном то, что осталось от свадьбы Петра и Веры. Кроме молодого Строгова и его жены никто из крупной знати не пришёл. И в целом никакого особого торжества не было. Но Пётр, чтобы порадовать своего главного телохранителя и подругу жены, достал припасённый кувшин с вином из южных стран. Один из тех, что преподнесли ему миргородские купцы. Юный князь сам наполнил им кубки из "слёз Древних". Мирина сдержала слово и оплатила своей воспитаннице приданное. Хорошая сумма денег для бедных служилых людей, которыми они по сути являлись. Да и ледышка в руках жениха и невесты растаяла полностью. "Лучше так, чем совсем никак", - решила для себя Агата Михайлова.
Глава 19
Багровые поля
Поля Дворцовой управы у крупного сельца с названием Липово зеленели свежей весенней травой. По особому приказу державного князя, это поле пахать и засеивать не стали. Оно было загодя предназначено для того, чтобы на нём решилось длящееся уже больше двух лет противостояние державной власти и мятежных предельных князей. Два огромных войска готовились сойтись в кровавой битве. Под знамёнами Строговых, Волковых и Клыковых собралось более семидесяти тысяч воинов. Вежинское содружество смогло выставись восемьдесят семь тысяч бойцов. Всё Рустовесье собралось здесь. Правда, под началом Всеслава были более опытные, закалённые в сражениях ратники, уже не раз одерживающие верх над его врагами. У вежинцев было очень много новобранцев и ополченцев. К тому же их войска сполна хлебнули горечи поражений. Большое число воинов и офицеров побывали в плену у державного князя, где с ними обращались очень достойно. Войска из Крайнесточья помнили как владыка Древгорода без сомнений повёл свои силы против кочевников и предотвратил вторжение. Видогост Булатов честно предупредил союзников, что его воины относятся к Строговым с недопустимой симпатией.
По окончании совета Всеслав попросил задержаться в его шатре князей и старших начальников. Прислужники подали всем пиво, разлитое в деревянные кружки. Державный князь выглядел воодушевлённым и полностью уверенным в себе. Он отхлебнул пива, протёр губы тыльной стороной ладони и обратился к собравшимся: