Аромат золотой осени уже витал в воздухе, даже перебивая местами через чур крепкий запах города. Ольга оделась в простой плащ с капюшоном, чтобы не слишком выделяться и взяла с собой двух боевиков. Лишь идя по улицам, она подумала, что женщина за которой двигаются вооружённые телохранители уже одним этим довольно примечательна. "Ну и ладно, - решила она, - мало ли знатных и богатых женщин в стольном городе?"
Виктор ждал её именно там, где и было указано в записке - на пристани. С невозмутимой лёгкой улыбкой он наблюдал как разгружают зерно из кораблей.
- Ты не мог выбрать более укромного места? - вместо приветствия спросила Ольга.
- Укромные места рождают подозрения. А что удивительного в том, что два купца встретились на причалах?
- Ну да... Теперь и зерном приторговываешь?
- Почему нет? Урожай в этом году отменный. Трудное время, - Виктор поднял голову, словно разглядывая облако, заворачивавшее в свою пелену солнце, - война. Роскошная утварь и ткани дело прибыльное, но купить их могут немногие. А хлеб нужен всем и всегда.
- Твоя разумность как всегда неуязвима.
- Так ты не против выслушать доводы моего ума?
- Касательно чего?
- Касательно нашего общего дела за которое мы взялись.
Ольга недоверчиво покачала головой.
- Наша попытка провалилась, - твёрдо сказала она. - Константину отрубили голову. Державный князь всё выведал про наши дела. Ты знаешь, что он назвал нас добрыми друзьями и поблагодарил за раскрытие заговора?
- Знаю, конечно. Весь город знает.
- И после этого ты хочешь начать всё заново?
- Конечно. Когда мы решались бросить вызов державной власти, то знали чем это может кончиться.
- Знали, - согласилась Ольга.
- Заставить державного князя уступить часть его власти, это не у шавки дворовой кость отнять. Хотя и пёс за свой кусок загрызёт кого угодно. Мы встали на опасный путь и его надо пройти до конца.
- Почему он казнил именно Константина?
- Очень просто. Казнить всех нас он не мог, мы очень влиятельны и мы тоже элаиты. Но и оставить нас тоже было нельзя. Он выбрал самого богатого и убил его. Кто сказал, что Всеслав глуп? Он достойный сын своего отца.
- И как же нам быть?
- Будем действовать осторожно и медленно. Через пару недель войско Всеслава вернётся из Крайнесточья и тогда стражи будут более бдительны. Пока же мы начнём, вернее, продолжим наше дело. Используем подкуп среди офицеров. Деньги все любят. Будем собирать боевиков не так открыто, а мелкими группами, чтобы подозрения не вызвать. Простолюдинов привлечём. Цель та же, только путь к ней другой.
- Ты сказал "мы"?
- Да. Я уже со всеми договорился. Кроме тебя.
- И все готовы вновь рискнуть?
- Да.
- Я с вами, - Ольга немного помолчала. - Всеслава надо убить. Он слишком умён и опасен.
- Стеклодел Юрий тоже сказал, что Всеслава надо убить. Позволь тебя спросить?
- Спрашивай.
- Ты любила Лесьяра Строгова?
- Да, - еле слышно подтвердила Ольга и Виктор заметил как глаза её сделались печальными, словно она корила себя за что-то.
- Тогда почему ты хочешь смерти его старшему сыну?
- Не знаю, - вдова плотно сжала губы и медленно втянула носом воздух. Потом мрачные глаза её устремили взгляд в даль, туда, где за причаленными ладьями виднеласьтёмно-синяягладь Рустовеси. Поднявшийся с реки ветер сдул с её головы капюшон накидки и растрепал волосы. Ольга поправила их своими длинными пальцами. Суетящиеся на пристани работники едва не уронили в воду бочку с зерном. Начальствующий над разгрузкой старшина начал грязно ругаться. Его разудалая брань словно привела Ольгу в чувства. - Я всегда хотела родить Лесьяру сына. И всегда знала, что мне уже не дано родить. А если и дано, то моему ребёнку никогда не стать ровней законным детям Лесьяра. Всеслав... он почти как его отец. Но не такой. Наверное, поэтому я его ненавижу.
- Понимаю, - откровенность Ольги немного озадачила Виктора.
- А как нам быть с Тайной стражей? Они ведь наши главные враги.
- Ты права, Ольга. Цепные псы державного князя никогда не спят. Да они и сейчас за нами присматривают.
- Что? - Ольга в ужасе отшатнулась от Виктора.
- У тебя испуганное лицо, это очень хорошо. А теперь ответь, ты с нами в нашем деле?
- Да, я с вами.
- Я рад. Теперь просто развернись и уходи. Больше не нужно, чтобыкого-тоиз нас видели друг с другом. Будем действовать скрытно.
***
В ратном зале Вежинского острога было очень шумно. Предельные князья и мудрейшие храмов бурно спорили о насущных делах потрёпанного содружества врагов державного государя. У каждого было своё мнение, каждый знал, как поступить правильно и мог подробно обосновать почему его собеседники ошибаются. Чернек Озеров, собравший съезд Вежинского содружества, тоже принимал в спорах самое горячее участие. Так продолжалось около часа, но ни к чему общему прийти никак не удавалось. Утомившись, предельный князь Суломатья отхлебнул из деревянной чаши большой глоток студёной воды, который приятно освежил засохший в пустых спорах язык и только сейчас обратил внимание на молчащего Видогоста Булатова. Владыка Миргорода, конечно, то и дело отвечал на вопросы, но активно в перепалку не лез. Наклонившись к Видогосту, Чернек заговорил с ним:
- Смотрю, не слишком ты рад нашим спорам?
- Чему радоваться? С ваших поражений хотя бы год прошёл, а меня этим летом унизили, - Видогост сжал кулаки. Если с Юрьевых и Озеровых Всеслав содрал полагавшиеся Древгороду налоги, постепенно отпуская пленных ратников и офицеров, то владыка Миргорода подвергся более изощрённому позору. Жители Крайнесточья сами отдали державному князю все причитающиеся подати. Когда же Видогост напустился на них за поддержку врага, то ему ответствовали, что он сам виноват, оставив их без защиты перед лицом войска найзалов. А Всеслав спас их от гибели и разорения. По хорошему за подобную дерзость полагалось рубить головы, но возможности такой не было. Значительная часть войска участвовала в походе вместе с ратью Всеслава и полностью одобряла действия державного князя, сумевшего забыть обиды ради защиты Крайнесточья от иноземцев. - Древгород всё так же силён, а с востока уже кочевники начинают наседать. Я не выдержу долгой войны.
- Её никто из нас не потянет. Кстати, как поживает Пётр Строгов, он ведь у тебя сейчас гостит?
- Да, он хороший юноша. Смелый и хитрый. Хочет жениться на моей племяннице, Вере.
- Вот как? И ты одобрил эту затею?
- Да, одобрил. Почему нет, если они друг другу милы.