Над чашей, в которой покоился город, голубело небо, солнце заливало цветущие сады и парки, тёплый ветер овевал моё лицо.
После года в заточении, открывшаяся перспектива произвела на меня ошеломляющее впечатление.
Я оглянулась на Кайлеана.
— Господи, как красиво! — воскликнула я, прижав руки к груди.
Кайлеану явно понравилась моя реакция, его глаза засияли.
— Это Эрминар, столица королевства, — промурлыкал он. — Мне бы хотелось, чтобы вы полюбили этот город.
Я сообразила:
— А «эрм» что-то означает?
— «Дракон». На одном из древних языков. Эрминар — Колыбель драконов. Эрмитания — Страна драконов.
В отдалении слева на скалах возвышался потрясающей красоты замок, ожившая иллюстрация к старинной сказке.
— А там что? — спросила я, указав в ту сторону.
— Это королевская резиденция. Я там вырос.
Я восторженно выдохнула.
— Настоящий замок… Наверное, здорово было провести детство в таком месте?
— По-разному, — туманно ответил Кайлеан.
Замок был — ну совершенно сказочный. Он словно произрастал из самой скалы, как цветок вырастает из почвы. Зубчатые стены, башни с флагами и флюгерами, балюстрады, соединяющие одну террасу с другой — всё как в детской книжке с качественными картинками.
— Вы, наверное, чувствовали себя настоящим принцем, — сказала я и осеклась: — Ой.
— В сущности, да, — посмеиваясь, подтвердил Кайлеан, — чувствовал.
Мы ещё немного полюбовались Эрминаром, а затем вернулись в комнату.
— Ну, я ухожу, — сказал Кайлеан. Он подошёл к лифту, зашёл внутрь, но медлил, будто ожидая от меня какой-то реакции.
Что-то надо было сказать. Или сделать?
— А-а… ну это… пока-пока… — Я пошевелила пальцами в прощальном жесте.
Кайлеан усмехнулся.
— Пока-пока. — Дверь лифта за ним закрылась.
Первый раз за долгое время я осталась одна, и усталость наконец навалилась на меня ватным одеялом. Гудели ноги, ныла спина, внезапно заломило кисть руки, за которую меня протащили через миры.
— Ой-ёй-ёй-йё-о-ой… — простонала я, доплелась до холодильника, достала оттуда запотевшую бутылку минеральной воды с газом, отвинтила пробку и жадно выхлебала больше половины. Пузырящиеся ледяные струйки текли по подбородку, шее, груди, и это было похоже на счастье.
Я скинула кеды, стянула носки и встала голыми ступнями на пол.
— Ванна! — сказала я. — Ванна-ванна-ванна! Монстрик мой чернобокий на львиных лапках! Я иду к тебе!
Сверху послышалось тоненькое хихиканье. Я подняла голову, и увидела, что светящиеся крошки, живущие в клетке-люстре, сгрудились в нижней её части. По-моему, они разглядывали меня.
Я отсалютовала им бутылкой и допила оставшуюся воду. Потом, с наслаждением переступая босыми ногами по прохладному полу, прошла в гардеробную и устроила там инспекцию.
Не знаю, о какой черте характера хозяина надо было судить по гардеробной — в той статье гардеробные не упоминались. Поскольку на полках и вешалках царил идеальный порядок, можно было бы логически предположить, что Их Высочество — педант и аккуратист, но после эпизода с декоратором Кристианом я полагала, что, вероятней всего, аккуратистом был кто-то из обслуживающего персонала. Какой-нибудь местный Дживс.
Из любопытства я бегло перебрала вешалки.
Появилось ощущение, что нахожусь в костюмерном цеху, предназначенном для съёмок фэнтезийного блокбастера. Всё вещи вроде бы имели реальные исторические прототипы, но были неуловимо переиначены. Узкий, замысловато простёганный камзол из парчи — чёрной, но с поблескивающим узором… дымчато-серый кожаный жилет с серебряными заклёпками в виде драконов, и каждая заклёпка — маленькое произведение искусства… куртка со шнуровкой и бахромой, подбитая пёстрым мехом… мне хотелось рассмотреть всё, но на это потребовалось бы слишком много времени.
Я понадеялась, что ещё увижу Их Высочество, одетого подобным образом. Зрелище обещало быть живописным.
На одной из штанг я обнаружила вешалки с обычными для моего мира деловыми костюмами и рубашками… если можно было назвать обычными вещи с этикетками «Бриони», «Эрменеджильдо Дзенья», «Тед Бейкер» и тому подобным. Я не то чтобы являлась отменным знатоком мужских костюмов, но хорошо помнила, как мама однажды выбирала отцу костюм для поездки на важные переговоры. Отец всегда относился к одежде наплевательски, и только мамиными стараниями ему удавалось выглядеть солидным человеком. Увидев, сколько стоят предлагаемые мамой «Бриони» и «Дзенья», папа взвился на дыбы. На эти деньги, язвительно сообщил отец, он лучше проведёт чудесные полгода на Мальдивах. Победила, как всегда, мама, приведя кучу аргументов — начиная с народной мудрости «по одёжке встречают» и заканчивая простой констатацией факта, что всё равно её трудоголик муж сбежит с Мальдив максимум через неделю… так что сэкономленных денег как раз хватит на костюмчик. В конечном итоге, решающим доводом оказался тот, что человек, с которым папе предстояло встретиться и от которого так много зависело, сам питает слабость именно к «Бриони».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Хм, подумалось мне, взглянуть на Кайлеана Георгиевича в деловом костюме тоже было бы интересно… Перед глазами вдруг ясно возникла картина: мама повязывает папе галстук, и сразу же одно видение сменилось другим: я повязываю галстук Кайлеану. Мы стоим близко друг к другу, пальцы касаются его тела… тёплые мурашки наполнили мою грудь, и я очнулась.
Мурашки сменились возмущением на саму себя.
Что, собственно, происходит? Мы расстались менее получаса назад, и я мало того, что всё время думаю об Их Высочестве, да ещё и воображаю невесть что, ванильно-розовое! Может, мне ещё начать прикидывать, кто у нас будет первенцем — мальчик или девочка?
Да, не будем лукавить — я уже давно не сомневалась, что нравлюсь Его Высочеству. Любая девушка прекрасно знает, когда она кому-то нравится — в особенном смысле нравится. И стоит мне только сделать шаг навстречу…
Но всё, что я должна была думать на эту тему, это то, что даже если я дрогну, и у нас с Их Высочеством случится чудесная история любви, закончится она скверно и гадко. У меня уже вышло так один раз, и ради сохранения целостности души повторения нельзя было допустить.
Я сердито сорвала с одной из «фэнтезийных» вешалок белоснежную рубашку, оглядела и приложила к себе. Длина меня удовлетворила — до середины бёдер дойдёт, всё прикрыто, и ладно. Вечером оденусь как человек, и надеюсь, практичный Кайлеан Георгиевич не забудет про нижнее бельё. Пусть щёлкнет пальцами кому надо. А пока я нашла и позаимствовала спортивные шорты с верёвочной завязкой.
Я вышла в гостиную. Огоньки в клетке при виде меня вновь оживились. Виртуозный порядок их танца смешался, они пометались немного, а потом распределились по кругу и принялись кружиться так быстро, что слились в светящийся диск. У диска была тёмная середина, и от этой середины будто расходились волны.
Внезапно мне померещился запах речной воды.
Как странно, рассеянно думала я, глядя на кольцо из светлячков, в недоумении шевеля ноздрями, не в силах определить, на самом ли деле возникло сырое дуновение… и вдруг меня словно током ударило. Я вздрогнула, расширив глаза.
«ПРИ-И-НЯТО-О-О…» — услыхала я как наяву.
Я вспомнила! Я совсем забыла, а теперь вспомнила! Там, на Тучковом мосту! Я ведь дала клятву! Никогда и никого!
Неверными шажками я дошла до кресла у камина и села, уронив одежду на колени.
Столько необычного произошло за последнее время, что обещание, данное на мосту в порыве отчаянья, совершенно вылетело из моей бедной замороченной головы. Только-только освободившись из одной ловушки, я чуть было не угодила в другую — ловушку невыполненных обещаний. Как любой носитель магии я знала, что возмездие могло быть ужасным.
Я поёжилась. Как опрометчиво было принесено в жертву самое прекрасное, что может быть у человека в жизни… Что за судьба ждёт меня при таких обстоятельствах? Единственное, что приходило в голову, — по возвращении вернуться к Тучкову мосту, связаться с могущественным существом и попытаться изменить договор. Я смутно помнила события той ночи, однако ощущение некоего великодушия, исходившее от хозяина портала, не пропало… Придётся броситься ему в ноги… если они у него есть.