— Нас убьют за это, — нахмурился Джек. — Порежут и скормят акулам. Тот же Отдел тринадцать.
— Поверь, если нам когда-нибудь придётся использовать его, то Отдел тринадцать станет наименьшей из проблем. Если он вступит в дело, значит, дела идут по самому плохому, нереально плохому сценарию, когда всё идёт по принципу — или так, или никак. Последний выстрел, тот самый туз. Последний шанс. Использовать один раз, а потом избавиться, как от улики. Считай одноразовым оружием на крайний случай.
— Шанс выжить там, где иначе не выжить?
— Верно. Шанс выжить там, где не выжить. Мы купим его, наймём пилотов, запрячем одни. Посадим на ежемесячный паёк других, чтоб не жалели о выборе, и будем хранить. Дай Свет, и никогда не придётся его использовать. Но если наедет тот же дом, то нам будет чем ответить.
— Ладно… это ты из-за этого сегодня так долго рылся в интернете? Искал по поводу вертолёта?
— Да. Конечно, такое через интернет не купишь, но я просто глянул, что имеется у нас.
— И что имеется?
— Слышал о вертолёте-расисте?
— Э-э-э… нет.
— Ладно, потрошитель, расист, крокодил, ястреб, солянка — названий много, вертолёт один. В зависимости от того, где воевал, его называют по-разному. А по сути, это «МИ-24».
— А где он воевал?
— Везде. Где нужен вертолёт, но денег мало.
— А почему расист-то? — не понял он.
— Знаешь ОСН? Организация Содружества Наций? Они свою технику красят в белый. И у них был боевой «МИ-24» белого цвета. И работал он в Африке при какой-то там войне. Ирония судьбы получилась: белый вертолёт выжигал чёрных солдат. Получилось неловко и двусмысленно.
— А-а-а… типа он много людей убил?
— Нет. Не в плане того, что вертолёт покрошил много народу — с этим как раз-таки всё в порядке, всем плевать. Даже если бы он целый континент вырезал, всем было бы плевать. А вот не наплевать было на то, что он был белого цвета, а стрелял по чёрным. Чёрное население других стран посчитало это оскорбительным и потребовало, чтоб вертолёт покрасили в чёрный.
— А, ну да, — почесал Джек затылок. — Чёрный вертолёт, уничтожающий тысячи чёрных людей — это нормально, главное, чтоб не белый был. Дебилы блять…
— Мир такой, — пожал я плечами.
— Мир ебанутый, — недовольно пробормотал он. — А почему солянка?
— Многие страны собирают его из разных частей. Не всем нравятся русские двигатели, как я прочитал, кто-то считает электронику отсталой, для кого-то вооружение слабоватое и так далее. Поэтому его как конструктор собирают — электронику из одного места, двигатели из другого, вооружение из третьего. И получается вроде бы из Российской Империи, но в то же время там всё вперемешку. А остальные прозвища уже за боевые заслуги. Потрошитель, как пишут в интернете, после того прозвали, как на нём один из домов утюжил жилые квартала людей дома противника. Гражданских под корень.
— Машина для геноцида… — пробормотал Джек. — Мне нравится. А что там про другие вертолёты?
— Во-первых, дорогие, во-вторых, этот самый массовый, потому и достать легче всего. В-третьих, прихотливость минимальная.
— И когда?
— Не знаю. Сначала с китайцем решим вопрос, а там уже посмотрим. Пока я лишь предположил такую возможность. Это ещё и пилотов надо найти, не забывай, и техников, так как возить его придётся сюда, как минимум, частями. Такое в машине за несколько минут не решить.
Наш небольшой кортеж выехал из города. Я видел, как за нами следуют машины клана, чтоб окончательно убедиться в том, что мы убрались восвояси. Боятся нас, проверяют, не решили мы передумать и вернуться.
Мои парни были тоже в восторге, поздравляли друг друга и меня с тем, что я нагнул клан. Что они все, не сильно многочисленная группа, буквально поставили на колени клан Хассы, который был не хухры-мухры. Каждый из них считал, что они показали им, что такое сила. Можно сказать, проявлялся коллективизм нашего картеля — они радовались не за себя, не за свою победу. Они радовались за победу картеля. Теперь, если побеждал картель, побеждали и они, потому что теперь чувствуют себя частью него.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но они не понимали одной детали — никто клан Хассы на колени не ставил. Мы лишь заставили их признать свою вину и пойти на уступки, но никак не сдаться. Потому что пойди вопрос о проигрыше, и была бы самая настоящая криминальная война, где они бы бросили на борьбу с нами все ресурсы. Ведь одно дело получить подзатыльник за обман и признать вину, а другое — драться за свои вещи и жизни.
К тому же, меня совсем не радовали потери. Обычно я так не реагирую, но в этот раз прямо что-то меня тронуло. Возможно, потому что это были не просто боевики, а ребята, которых натаскивали, тратили силы, время и деньги. Можно сказать, потеря ценного ресурса. А может мне было их жаль, так как они уже вроде как свои, пусть и не из личной пока гвардии.
Мы въезжали в Сильверсайд уже под ночь, и первым, кто мне позвонил, была… Ишкуина. Просто стоило подключить телефон, которым я пользовался во время работы, как уже через десять минут раздался её звонок. Сначала хотел не отвечать, но передумал — с этой дурой непонятно, может из-за ерунды звонит, а может действительно дело. И выяснить это я мог, лишь ответив ей.
— Колокольчик! Это ты! Я только-только о тебе вспоминала!
— Какое совпадение, учитывая, что это ты ко мне звонишь. Я даже не вспоминал про тебя, — ответил я раздражённо. — Скажи, что это по делу звонок, пожалуйста.
— Конечно! — возмутилась она. — Всё сделано. Можешь присылать гвардию за наградой. И сам приходи за наградой.
— Ясно. Это всё?
— Нет-нет, мой юркий девственник! Приезжай ко мне, устроим оргию! Ты будешь очень… очень удивлён и обрадован, — томно произнесла она. — Только послушай!
На заднем фоне раздался шлепок, как я понял, по чему-то телу. Не знаю, что хотела сделать Ишкуина, но мне захотелось положить трубку.
— Как звук? — поинтересовалась она.
— Надеюсь, это тебя ударили, Ишкуина.
— Нет-нет, это я по мягкой попке одной девчонки шлёпнула.
— Есть ещё что передать? — сухо поинтересовался я.
— И да, и нет. Мне просто нравится этот разговор. Он такой… странный, знал бы ты все обстоятельства… и то, где я… Меня это так возбуждает! Я тут развлекаю одного клиента, делаю ему приятно.
— И что? Мне какое дело? — вдохнул я.
— Нет, никакого, — тут же ответила она, мерзко хихикая. — Но ты бы зашёл ко мне на днях. Это уже по делу.
— Я не буду за тобой бегать.
— Обещаю, что отстану после этого от тебя, колокольчик, — выдохнула она. — Разговор предстоит важный и чисто деловой. Хотелось бы переговорить…
— Вот возьмёшь и приедешь ко мне, — отрезал я. — До свидания, Ишкуина.
И сбросил трубку. Повезло обзавестись таким деловым партнёром. И ведь как управляющая она неплоха — вон какие события пережила, причём теперь Бабочки единственные из старой гвардии. Все остальные давно сменились.
Насколько я понял из всего, что удалось собрать на Ишкуину, её девушки действительно уважали, так как при ней, как я понял, стали жить лучше. Удивительно, учитывая её характер. Да и бизнес её лишь расцветает, клиентов больше, безопасность выше, контроль над всем. Да, она хороший управляющий, но как человек — то ещё говно. Если она человек, в чём у меня сомнения. Если есть вампиры и оборотни с призраками и ведьмами, то кто знает, что ещё есть, верно?
— Ишкуина? — спросил Джек.
— Да, она, — вздохнул я. — Вот от кого меньше всего ждал первого звонка, так это от неё.
— И что говорит?
— Закончили с бандами. Настал черёд полиции чистить территорию. Мы победили.
— Значит, мы теперь хозяева Нижнего города? — обрадовался Джек.
— Да, почти да.
— Бля, так поздравляю! — пожал он мне руку. — Поздравляю тебя! Эй, ты слышал? Картель победил! — толкнул он спинку водителя.
— А как же, — по голосу тот улыбался. — Значит, всё? Настало наше время? Вечеринка будет?
— Будет, но потом, — ответил я спокойно. — Пока что удостоверимся, что всё пройдёт гладко.