— Что?
— Вы фальшивы. Фальшивы, как и остальные. А я, пожалуй, пойду. Приятного аппетита.
Язвительно ухмыльнувшись в последний раз, мужчина резко поднялся из-за стола, не переставая смотреть мне прямо в глаза. Я не понимала, чего он хотел этим добиться, но обида, вызванная его словами, толкнула меня на очередную безумную выходку. Не нравится мой новый образ? А плевать! Не хочет больше общаться и уходит? Тогда не станет хуже, если я сделаю ещё кое-что!
— Секундочку! — я поднялась следом и торопливо шагнула навстречу мужчине. — Не знаю, что на вас нашло и почему вам так противна косметика демонов, учитывая ваше собственное происхождение, но позвольте…
Я сделала ещё шаг и, не обращая внимания на удивленно расширившиеся зрачки полуволка, крепко обняла его за талию, прислонившись щекой к плечу. Провела ладонями по спине, чуть сжала и со слегка безумной улыбкой отстранилась, чтобы взять обескураженного ай-тишника за руку.
— Позвольте вас простить, Нисвоорк. Вы в своём праве заявить о своих негативных впечатлениях.
Пальцами второй руки я начала гладить мужскую ладонь и запястье, сосредоточившись на ощущениях, но не забывая отвлекать подопытный объект разговором.
— И раз уж наше знакомство завершилось так быстро и нелепо, то желаю вам хорошего дня. Надеюсь, моя фальшь не стала для вас смертельной. Всё-таки странно иметь столь тонкую душевную организацию тому, кто работает в филиале ада.
Под конец я не сдержала язвительности, отчего тонкие губы Нисвоорка побелели и сжались в ниточку. Я же, отпустив полностью ощупанную мужскую руку, спокойно села на своё место и приветливо улыбнулась сосредоточенной официантке, принёсшей наш обед. Вовремя!
— А вам палец в рот не клади… — тихо, но вполне различимо пробормотал полуволк и ушел.
— Ну и каков он на ощупь? — со смешком поинтересовался Самаэль, когда отошла и официантка.
— Приятный, — грустно улыбнулась я. Даже не сомневалась, что мистер Зоркий Глаз поймет мой маневр. — Тёплый. Меховой. Даже удивительно, ведь он в человеческой ипостаси, а не под личиной. Жаль, что такой обидчивый…
— Будьте снисходительны, скоро полнолуние, некоторое полукровки особенно чувствительны именно в эти дни. Нисвоорк не хотел вас обидеть, просто ваше преображение настолько его потрясло, что он не совладал со своим звериным началом.
— Не думаю, что это позволяет ему хамить.
— Оборотни вообще прямолинейны, когда кем-то интересуются… — таинственно усмехнулся ангел, а я чуть гарниром не подавилась.
Откашлялась, запила и только после этого недоверчиво переспросила.
— Что-что?
— Вы слышали.
— Но я и он…
— Я просто озвучил то, что очевидно, — губы ангела чуть скривились. — Не берите в голову, сколько их ещё будет… У вас вся жизнь впереди. Съешьте лучше этот изумительный кусочек чизкейка с клубникой. Уверяю — он потрясающ.
Съела. Согласилась. Но всё равно вместо работы весь оставшийся день думала об одном вредном и хамоватом ай-тишнике. Подумать только! Нет, надо было ему мне так бессовестно нагрубить? Я же старалась как лучше! И не фальшивая я! Я-то себе нравлюсь! Откуда фальшь? Откуда? Гад! Всю следующую рабочую неделю я жила по одному и тому же расписанию. Утром — йога, макияж, новая одежда. Днем — работа, обед в кафе, обсуждение с Самаэлем чего-нибудь незначительного и снова работа с коротким перерывом на чай. Вечером — ужин, йога, мудры, изучение книг, оставленных мамой, тяжелые раздумья о том, что все мужики козлы, а некоторые и собаки, а затем сон. Никаких подозрительных встреч, косых взглядов, покушений и диверсий. Всё настолько ровно и по-деловому, что приближающиеся выходные я ожидала с нарастающим ужасом. Это какими же они станут, если всю неделю было затишье? Затишье перед бурей, самое настоящее! День — пятница. Время — три часа дня. За окном солнце, благословенные двадцать шесть градусов и легкий ветерок. Нервы — на пределе. Вежливый стук в дверь заставил вздрогнуть и со страхом поднять голову. Мой взгляд метнулся к ангелу, всю неделю давящему диван, но тот даже не повернул головы. Даже глаз не открыл. Надеюсь, это означает, что опасности нет, иначе меня хватит инфаркт прямо на рабочем месте.
— Войдите.
— Добрый день… дочь, — с явно натянутой улыбкой проговорил вошедший в кабинет падший и плотно закрыл за собой дверь, не сводя с меня напряженного взгляда. — Как дела?
— Здравствуйте, — ответила я ровно. — Всё хорошо.
Так ровно, что даже позвоночник застыл от перенапряжения. Что он тут делает? Что задумал? Самаэль!
— Так официально… — с легким осуждением качнул головой тот, кого я вычислила ещё на прошлой неделе.
Тот, кто за все эти годы нами не интересовался. Тот, кто с отличием выполнил задание, уничтожившее мою маму как музу и едва не уничтожившее и меня. Падший Ангел Кимарис, чью личность я вычислила по отличительным чертам характера: проницательности и умению видеть истину даже сквозь самый качественный морок.
— Вы что-то хотели? — мой голос заледенел.
— Да, — мужчина, чей вклад в моё существование ограничивался одним-единственным сперматозоидом, подошел ближе и доверительно поведал. — Я бы хотел встретиться с тобой после работы, посидеть в кафе… поболтать. Ты ведь не удивлена моими словами?
— Я удивлена вашей наглости, — стиснув зубы, чтобы не высказать мерзавцу прямо в лицо всё, что сейчас думала, я недовольно постучала по столу ручкой. — Болтать мне с вами не о чем и своё внерабочее время я проведу с большей пользой. Если у вас нет ко мне рабочих вопросов, то прошу покинуть кабинет.
Мои слова явно задели посетителя. Белокурый красавец, чье лицо без труда бы заняло центральное место на любой глянцевой обложке, обескуражено замер, заметался взглядом по моему лицу и его васильковые, точь-в-точь как мои, глаза потемнели.
— Я понимаю твою обиду, но… Дай мне шанс. Я не знал о вас. О Марго… Все думали, что она умерла. И я тоже. Если бы я знал…
— То ничего бы не сделал, — зло перебила я лжеца, чьим словам не поверила ни на грош. — А теперь прошу покинуть мой кабинет, я занята.
— Оля, ты не понимаешь! Они хотят тебя убить! — падший подался вперед. Его пальцы впились в стол, сминая дерево, как бумагу, а я отпрянула назад, испугавшись не слов, а того безумия, что читалось на лице моего генетического отца. — Хуже того, они хотят…
Изо рта бывшего ангела вместо слов вырвался хрип, в глазах промелькнул ужас… И он взорвался.
— Что. Это. Было? Губы не слушались, зубы выбивали дробь, я не могла пошевелить даже пальцем, скованная диким ужасом случившегося. По моим очкам стекало что-то красное, но я не могла даже зажмуриться, чтобы не видеть. Ничего не видеть! Но боюсь, даже закрой я глаза, всё равно бы перед моим внутренним взором стояло то кровавое безумие, в которое превратился мой кабинет. Пол, потолок, стены — всё было забрызгано кровью. В том числе и я.