Сверкали молнии, лил дождь, а посреди арены стоял дракон. Дракон, коем являлся я, дракон, на которого все смотрели со страхом, с восхищением и с удивлением. Все эти люди были ошарашены, ведь перед их глазами будто из мёртвых восстала несуществующая легенда. Легенда о золотом драконе.
В глазах многих так и застыл вопрос “не плод ли это бурной фантазии”. “Золотых уже давно не существует”: кричали их безмолвные взгляды и открытые рты. Но вопреки гордости, в моём сердце поселилась лишь злость и горечь от потери Хельвины. Рассудок затуманился местью.
Я по наитию взлетел в небо, куда в страхе, уже перевоплотившись, сбегал отец. Он, как и я сам понимал, коль проснулся во мне золотой, шансы на выживание у отца падали вниз с огромной скоростью. Своими когтями разорву на мелкие кусочки человека, чьё существование уже само по себе ошибка.
Мои крылья стали мощнее, а клыки в разы крепче. Не составило многих усилий догнать беглеца и впиться в его плечо крепкой хваткой. Без сожалений я оторвал кусок плоти под вой боли дракона. Он вопил и пытался улететь, пока я вновь и вновь наносил глубокие раны на его тело.
Перед финальным ударом в моей голове прозвучал измученный голос отца:
— Если убьёшь меня, больше никогда не сможешь её увидеть.
Объяснять мне не было необходимости. Я прекрасно понимал о ком идёт речь. Вокруг моего Огонька столпились подчинённые отца, а тот воришка Юто, продолжая держать Хельвину на руках. Он вложил все силы, чтобы отмахиваться от наступающих. Рискуя жизнью, Юто не оставлял попыток защитить бездыханное тело, хоть сам, наверное, от слёз не видел ни на пол ярда вперёд.
— Она мертва, а ты продолжаешь использовать Хельвину против меня? — не отпуская отца, приблизил я свою морду к нему и посмотрел точно в глаза. — Ты падшее существо, а не гордый дракон!
— Будь она мертва, обруч на её шее открылся бы. — даже в голосе я слышал его раздражающую усмешку, хоть и звучали его слова только в моей голове. — Тебе стоит посп…
Не успел он и договорить, как я уже на огромной скорости приземлялся на трибуны арены. Вокруг поднялась пыль, а сиденья под моими лапами раскрошились в мелкую щепку. Стоило мне только один раз рыкнуть, как эти трусы разбежались в разные стороны. Один лишь Юто остался на своём месте, хоть и видел я, как трясутся его руки.
Потребовалось время, чтобы я принял свой истинный облик.
— Ты молодец, парень. — сказал я и аккуратно поднял Хельвину на руки. Сложнее всего было посмотреть на неё. Силой я заглушил страх и сглотнул вязкую слюну. — Прошу, только не умри на моих руках. Этого я не вынесу.
*Хельвина*
— Что с ней? Она выживет?
— Время покажет.
— Ви, ты слышишь меня?
— Она не открывает глаза.
В уши заливались слова, которые звучали для меня очень отдалённо и тихо, а затем распространялись сильным эхом. Я почувствовала, как по моим щекам пару раз ударили ладонью.
— Что будем делать?
— Дай понюхать ей вот это!
Голоса были сильно знакомыми, но из-за сильной головной боли, я с трудом понимала сказанное.
— ТОЛЬКО НЕ ЭТО! — сразу несколько человек закричали, но было уже поздно. В мой нос ударил сильный запах ядрённой смеси трав. — Твою мать, Дойон! АПЧХИ!
В носу защекотало и сквозь боль я громко чихнула, разом открывая глаза. Ещё не скоро мой нос перестало щекотать. Припадок был не у одной меня: все кто находились в помещение искажали лица с намерением продолжить чихать.
— Ах ты, старый пень! — выкрикнула Марфа и влепила Сахарку подзатыльник. — Опять ты за своё! АПЧХИ! Видимо, у тебя мозги уже засыхать начали!
— Окстись, женщина неугомонная! — Дойон гордо выпятил грудь вперёд, однако с его маленьким ростом выглядело это жалко. Тётушка одним толчком бюстом оттолкнула старика так, что он как мячик отскочил к противоположной стенке.
— Это я-то женщина? Это я-то неугомонная?!
Дойон в одночасье понял свою глупейшую ошибку и начал убегать от тётушки, как от прокажённого. Только вот Марфа не из робкого десятка: её глаза блестели, а тряпка в руке уже и вовсе казалась смертельным оружием.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Марфочка, цветок моей жизни, ласточка утренняя, давай не будем опускаться до насилия? АПЧХИ! — в умоляющем жесте сложил руки старик. — Ну хочешь я на колени встану?
— Ты у меня сейчас не на колени встанешь, АПЧХИ! А в небо улетишь, бородатый! — замахнулась тётушка.
— ХЕЛЬВИНА… она, она проснулась, смотри! АПЧХИ! — Сахарок начал указывать в мою сторону. А я не растерялась, сложила руки крестом на груди и закрыла глаза.
По звукам шагов ко мне начали подбегать. План провалился, как только Дойон насильно открыл мои глаза двумя пальцами. И в этот самый момент я громко чихнула и только потом заметила, что лицо старика стало испещрено моими слюнями. Сделав невинный вид, под затяжное молчание, я забрала у тётушки тряпку и попыталась вытереть лицо Дойона. Только размазала всё.
Прошла секунда, другая и все разом засмеялись, в том числе и я сама.
— Моя маленькая девочка. — со слезами на глазах обняла меня Марфа. — Слава верховным духам, ты жива.
Я поднялась с кровати и оглядела старую хижину в гиблом районе. Полупустая комната, в которой находилось всего три человека помимо меня: Дойон, Марфа и Зои, аккуратно придерживающая мою ладонь со счастливой улыбкой.
— А где все остальные? — посмотрела я на присутствующих, но заметила лишь растерянность на их лицах. Они переглядывались и молчали. — Только не говорите мне, что они на задании!
— Хелли, ты чудом осталась жива и то лишь благодаря связи с этим паршивцем аксакалом. — Марфа присела на кровать рядом со мной. — Если Маркус погибнет, с ним погибнешь и ты. Только его сила через этот обруч поддерживает твою жизнедеятельность.
— Куда они пошли?! — я начала собирать свои принадлежности и устанавливать клинки на запястье. — Они пошли к небесному заслону, так ведь?
Меня никто не пытался остановить, смотрели жалостливым видом и всё на том.
— Тебя никогда нельзя было остановить. Ты как… — задумался Дойон.
— Огонь?
— Да, точно. — щёлкнул он пальцами, но сразу же погрустнел. — Хелли, тогда тебе стоит сходить на задний двор. Тебя там ждут.
— Кто?
Дойон хотел уже было сказать, но Марфа остановила его.
— Иди, Хелли. — помахала рукой тётушка и невзначай ущипнула Сахарка с таким невозмутимым видом, будто и не делала ничего. — А мы пока вещи соберём. Вернись до рассвета, и мы полетим домой.
Я не стала узнавать подробностей, уверенно кивнув своим соратникам, выскочила на улицу. Не сразу вспомнила о человеке, что ждёт меня. Неохотно я всё же пошла на встречу, однако, увидев гостья, все мысли рассеялись.
Человек стоял ко мне спиной, рассматривая разруху в гиблом районе, но даже не видя строгих черт лица, я могла без труда понять, кто сейчас делил со мной пространство. Я не сомневалась, что мой приход был замечен, да и я не старалась подкрадываться, однако дракон не поворачивался.
Я сделала аккуратный шаг в его сторону, будто боясь спугнуть зверька на охоте.
— Лучше не подходи, Хельвина. — разразился строгий голос Кьёрка. Вероятно снова строил стены между нами.
— Почему же?
Наконец он повернулся и посмотрел на меня: с такой болью и жалостью в глазах, с неописуемой грустью. Встретившись взглядами, его лоб сморщился.
— Прости меня, Огонёк.
— Кьёрк… — я протянула руку и шагнула, но тут же дракон отпрянул. — Ты ни в чём не виноват.
— Виноват.
— Но…
— Я виноват, что не был рядом, когда ты из-за дня в день погибала, виноват, что тебе пришлось пойти на эту жертву по вине нас: драконов, магов и прочих отбросов. Вы страдали из-за нас, а мы упивались своим величием.
— Ты не знал об этом.
— Теперь ты оправдываешь своих врагов?
Я нахмурилась.
— Нет, конечно… нет. Я оправдываю только тебя. Разве ты мой враг?
— Да, Огонёк, я так считаю.
На секунду из под ног пропала земля, я думала, что упаду, но Кьёрк аккуратно подхватил меня за талию.