Читать интересную книгу Полное собрание творений. Том 7 - Игнатий Брянчанинов

{стр. 297}

Однако не только о земном размышлял и писал архимандрит Игнатий в Бабайках; забота об оставленном братстве не покидала его, он пишет «Послание к братии Сергиевой пустыни», в котором снова напоминает о необходимости глубже вникать в Слово Божие и осуществлять его жизнию: «Пребывая с вами, всегда напоминал я вам, увещевал вас заниматься Словом Божиим: оно может даровать нашей шумной обители достоинство обители уединенной; оно может построить духовную ограду вокруг обители нашей, не имеющей вещественной ограды… Находясь в отсутствии, не нахожу ничего лучшего, как повторить вам письменно то, что говорил устами» (полностью см. Настоящее издание, т. 2, с. 45–48). А отцу наместнику он поверяет следующие мысли: «Ныне мудреное время; где ни насмотрелся — везде зло берет верх, а благонамеренные люди находятся в гнетении. Спаситель мира повелел стяжевать души свои терпением. Полагаюсь на волю Божию. Здешнее уединение показывает мне ясно, что по природным моим свойствам и по монастырскому моему образованию — быть бы мне пустынником; а положение мое среди многолюдного, столичного города, между людьми с политическим направлением, — есть вполне не натуральное, насильственное. Молитва и слово Божие — вот занятие, единственно мне идущее. При помощи уединения могли бы эти два занятия, кажется мне судя по опытам, очень процвести, и желал бы я ими послужить ближним. Для прочего служения есть довольно людей, с преизбытком; а для этого ныне, просто сказать, не найти». Судя по всему, несмотря на гнетущие его болезни, именно этим занятиям он посвящал в Бабайках большую часть времени. «Лежу и лежу», — часто повторял он в письмах. Нельзя, однако, принимать эти слова буквально. Есть достаточно свидетельств огромной работы его ума в этот период. Несомненно, что он использовал впервые полученный отпуск и уединение для обдумывания и написания отдельных статей, вошедших потом в его «Аскетические опыты». Об этих своих трудах он почти никому не писал, но некоторые мысли проскальзывают в его письмах духовным чадам. Здесь, в Бабайках, он написал «коротенькую брошюрку "Воспоминание о Бородинском монастыре"» и другое сочинение [185] по просьбе своих друзей Александровых. Наконец, — письма. «У меня подобных посланий накоплено на целую книгу. Когда Бог даст мне возвратиться в свое время, во время мира, по исшествии Бонапарта и усмирении Пугачева, — {стр. 298} может быть, я решусь и на напечатание упомянутого собрания, по должной выправке и вычистке оного», — по содержанию и слогу их можно было бы отнести к числу самых замечательных его сочинений, написанных для мирян. И если их объединить вместе, то они действительно составили бы полновесный том (часть их была опубликована в четвертом томе его произведений).

По представлению архимандрита Игнатия Брянчанинова, «за исправное управление Сергиевой пустынью» во время его отсутствия о. Игнатию (Васильеву) «была объявлена признательность Епархиального начальства».

22 марта 1851 г. Игнатий (Васильев) был перемещен «для пользы службы в первоклассный Юрьев монастырь наместником же»; 23 августа 1853 г. определен настоятелем Свято-Благовещенской Никандровой пустыни и через полгода произведен во игумена. Много трудов он положил для благоустройства своей обители, за что 30 мая 1865 г. возведен в сан архимандрита. Скончался он 18 декабря 1870 г.

Вообще, архимандрит Игнатий Брянчанинов, будучи сам талантливейшим человеком, с большим уважением и благорасположением относился к талантам других. Много усилий затрачивал он для привлечения в Пустынь людей с различными способностями, не останавливаясь тратить для этого личные средства, как это случилось, например, с будущим иеродиаконом о. Гедеоном, обладавшим красивым голосом — баритоном, которого он выкупил у фабриканта Жукова за 200 рублей. Воспитывая своих учеников, приучая их к исповеданию помыслов, он в то же время поощрял их к духовному самообразованию путем чтения творений святых Отцов, и для этого постоянно выписывал вновь издаваемые книги, в том числе издания Оптиной Пустыни. Он присматривался к их способностям и, заметив оные, стремился к их развитию. Таким образом, ему удалось воспитать, по крайней мере, двух в будущем замечательных деятелей Церкви.

* * *

Первый — это, конечно, Игнатий маленький, до пострижения Иван Васильевич Малышев. Он родился 24 марта 1811 г. в деревне Шишкине Даниловского уезда Ярославской губернии. Образование получил домашнее. Когда ему исполнилось 12 лет, родители привезли его в Санкт-Петербург и отдали в учение к купцу Лесникову. Семья этих купцов в дальнейшем стала одним из благотворителей Сергиевой пустыни. С раннего возраста Ваня полюбил посещать храмы, и у него проявилось желание {стр. 299} уйти в монастырь. Ему посчастливилось познакомиться с о. Игнатием Брянчаниновым почти сразу же после приезда того в Петербург, и о. Игнатий согласился принять его в послушники Сергиевой пустыни. Таким образом, Ваня прибыл в эту обитель одновременно с архимандритом Игнатием и М. В. Чихачевым и стал первым келейником о. настоятеля. Скромный, молчаливый, в то же время одаренный природным умом и способностями, обладавший поэтической натурой, он вошел в душу своего наставника, и тот очень полюбил его. Но кого любят, тому и больше достается. В первые годы послушничества на долю Ивана Васильевича выпало немало испытаний. В Пустыни не хватало братства, и ему, наряду с послушанием келейника, приходилось быть свечником, кружечником и помогать в просфорне. Дела было столько, что он иногда и в трапезу не успевал ходить. Он не имел не только своей кельи, но даже кровати, и ночи проводил то на стульях, то на полу, то на подоконнике в спальне настоятеля. Часто приходилось ему переносить и поношения и унижения от настоятеля (как и тому, в свое время, от старца Леонида). Но молодой инок принимал все со смирением, понимая, что настоятель поступал так, желая ему пользы. И несмотря на все труды и подвиги, он был счастлив, что живет в монастыре и при таком наставнике: «Я был в таком настроении, что от радости иногда не ощущал земли под ногами, а проходил из церкви по всему монастырю, как по воздуху; весь ум был в созерцании неизреченного наслаждения внутреннего» [186].

Однажды ему пришлось ходить за больным меньшим келейником настоятеля. Сидя у больного, начал он копировать картинки из книг. Настоятель, навещая больного, заметил его способности к живописи и предложил ему поучиться в Академии.

Три месяца прожил молодой послушник в Петербурге, беря уроки у знаменитых художников. Особенно много он получил от Карла Павловича Брюллова, который считал его очень способным. Об этом периоде своей жизни он написал много лет спустя, уже будучи настоятелем Сергиевой пустыни, в «Воспоминаниях», напечатанных в «Русской старине» (1883 г. октябрь):

«С этого времени Иван Васильевич постоянно занимался живописью. Его руками был написан почти весь трехъярусный иконостас соборного храма Святой Троицы» [187].

{стр. 300}

В 1839 г. Иван Васильевич Малышев был пострижен в рясофор с именем Игнатия, в 1842 г. — в мантию; 1 апреля 1844 г. он был рукоположен в сан иеродиакона, 2 апреля — в сан иеромонаха.

«Пользуясь наставлениями и полным руководством духовного своего отца, о. Игнатий, одаренный редким природным умом и необыкновенной сметливостью, иногда незаметно и сам служил полезным советом в делах своему наставнику. Изнуренный болезнями и скорбями, о. Архимандрит не отвергал этих советов, но тут же, случалось, и смирял своего ученика, выгоняя его иногда из кельи в присутствии других…. О. Игнатий, как уже опытный в монашеской жизни, переносил все с любовью. … Вместе с тем никто, кроме маленького Игнатия, не умел успокоить о. Архимандрита во время его болезней, когда он, встревоженный, нервный, посылал за ним. Тот молча, иногда одним своим присутствием, успокаивал его, а потом, по усмотрению, развлекал его разговорами» [188].

За свою скромность, неискательство, мягкий характер о. Игнатий был сердечно уважаем всеми посетителями Сергиевой пустыни. Он был принят во многих аристократических домах как друг и наставник, «не послабляя, впрочем, хозяевам ни в чем». Даже Императрица Александра Федоровна, приезжая в Пустынь, заходила в его келью посмотреть его живопись. Однажды он решился преподнести ей икону своей работы и удостоился получить от нее подарок.

В 1848 г. в Петербург была занесена холера. Не хватало священников для исполнения церковных треб и напутствия больных. Потребовали монахов из монастыря, в числе их был о. Игнатий (Малышев), который ревностно и бескорыстно исполнял все требы, разъезжая целый день с иконою в разные концы города. Тогда же скончалась и его матушка.

Братья о. Игнатия, старший Макарий, в монашестве Моисей, в схиме опять Макарий, и младший Петр, в монашестве Платон, тоже к этому времени вступили в Сергиеву пустыню. Они приносили обители немалую пользу. О. Макарий, еще находясь в миру, пожертвовал в ее пользу весь свой благоприобретенный капитал в 50 тысяч рублей ассигнациями. На эти деньги в 1840 г. был выстроен большой деревянный, на каменном фундаменте корпус братских келлий.