миниатюрна, ростом не выше Питы, но в отличие от нее скорее тоща, чем фигуриста. Как и у Питы, волосы у нее были длинные и вились; такие же мокрые и спутанные из-за ветра с дождем — и в придачу усеяны запутавшимися в них сухими листьями и мелкими веточками. Лицо женщины скрывало некое подобие маски. Похоже, ее изготовили, вырезав лицо у особо крупной куклы. В двух овальных отверстиях, предназначенных для кукольных глаз, виднелась пара глаз самых настоящих — карих с красноватым оттенком, — которые смотрели напряженно и пристально.
В одной руке женщина держала куклу, зажав ее волосы в кулак; в другой — длинный нож.
— Бляха-муха, ты кто такая? — выпалил остолбеневший Хесус.
— Меня зовут Мария, — ответила женщина пронзительным, чистым голосом, до дрожи похожим на механический. Из-за маски Елизавете не были видны движения ее губ, и она была готова поверить, что слышит магнитофонную запись.
— У нее нож! — ахнула Пита. — Это она убила Нитро! Стреляй, Зед!
Успевший сделать пару шагов назад Зед навел на женщину пистолет. Та посмотрела прямо в дуло, но не выказала ни малейшего страха.
— Скажите ей, чтобы бросила нож, — прошептал Зед на английском.
Елизавета подошла и встала рядом с ним. Вытянув вперед руку, она спросила:
— Ты можешь отдать мне нож, Мария?
— Это мой нож! — был ответ.
— Да, я знаю. Но ты можешь одолжить его мне, на время?
— Это мой нож! — свирепо рявкнула Мария.
Елизавета выставила перед собою руки ладонями вперед:
— Хорошо, хорошо.
В беседе наступила временная передышка. Затем женщина — Мария — заговорила снова:
— Я хочу есть… — Голос вновь совершенно спокоен.
— Зед, она голодна, — перевела Елизавета. — Дай ей какой-нибудь из своих овощей.
Зед выудил из кармана морковину и протянул гостье:
— Это последняя.
Мария воззрилась на нее, не трогаясь с места.
— Ты ее не хочешь? — спросила Елизавета.
— Куда мне положить мою куклу?
— Может, просто отдашь ее мне?
— Это моя кукла! — с прежним напором.
Руки вверх, ладони наружу.
— Хорошо, хорошо! — Елизавета рылась в мыслях, нащупывая выход из ситуации. — Тогда почему бы тебе не положить ее на стол?
Мария повернула голову, обвела столешницу внимательным взглядом.
— Я положу ее на стол.
С согбенной спиною, делая шаткие шаркающие шажки, она подошла к столу и усадила свою куклу на плетеный стул. Потом вернулась, приняла предложенную Зедом морковь и долгим взглядом уставилась на овощ.
— Ты будешь ее есть? — не выдержала Елизавета.
Резким движением руки Мария отправила свое кукольное лицо на лоб.
2
Лицо Марии не было обезображено шрамами или ожогами. Она не страдала от страшного кожного заболевания. Вообще говоря, она была довольно красива для своих лет. Годы, разумеется, ее не пощадили, — а ей явно было за пятьдесят, выдубленная ветром кожа вся в сетке морщин из-за солнца, — но ее общим чертам многие женщины могли только завидовать. Вертикальные линии в углах рта были прорезаны особенно глубоко, что придавало ее нижней челюсти сходство с подвешенной на ниточку челюстью куклы-чревовещателя.
Она откусила кусок моркови, выставив напоказ зияющую дыру на месте одного из передних зубов. Потом долго жевала, близоруко щурясь в пространство, ничуть не обеспокоенная тем, что разглядывали ее пятеро незнакомцев. — кто с недоверием, а кто и со страхом.
Елизавета обвела взглядом остальных. Пита и Xесус держались дальней стены и тихо перего-варивались между собой. Роза застыла за спиной у Зеда, с опаской выглядывая из-за его ног.
— По-моему, у нее не все дома, — тихо заметил Зед.
— Тс-с! — шикнула Елизавета. — Она может тебя услышать.
— Ты думаешь, где-то на острове прячется школа с английским уклоном?
Елизавета оглянулась на Марию — женщина ничем не выказывала, что может понять их слова.
— Кто она такая, по-твоему? Дочь Солано?
Зед развел руками:
— Не иначе.
— Где тогда пара остальных, что мы видели на фото?
— Спроси у нее.
— Она опасна, — прошептала Пита. — Нужно хотя бы связать ее.
Зед скроил гримасу:
— Воображаешь, что тогда она разговорится?
— У нее нож!
— А у меня пистолет… — И затем, обернувшись к Елизавете: — Спроси.
Елизавета прочистила горло. Женщина оглянулась на нее.
— Привет, Мария, — сказала она.
— Привет, — повторила та до странности чистым голосом.
— Я Элиза.
— Меня зовут Мария.
— Я знаю, Мария. Ты живешь на этом острове?
— Да, — был ответ.
— Ты здесь совсем одна?
Молчание.
— Ты живешь здесь в одиночестве?
— Я не знаю.
— Не знаешь?
— Я же сказала: не знаю!
Елизавета оглянулась на Зеда. Тот строил гримасы, очевидно уловив основную идею сказанного.
— А она смешно говорит, — объявила Роза.
— Я смешно говорю, — подтвердила женщина.
Роза хихикнула.
Женщина улыбнулась.
— Меня зовут Роза, — представилась девочка.
— Меня зовут Мария. Папа выпустил меня сегодня из комнаты.
— Твой папа? — спросила Елизавета.
Мария вытянула вперед руку, сжимавшую огрызок моркови.
— Сегодня я накрасила ногти…
И правда, ее ногти были выкрашены в ярко-оранжевый цвет, хотя лак успел потрескаться. Красили их точно не сегодня; может, с неделю тому назад. Ноготь указательного пальца остался не выкрашен.
Елизавета спросила:
— Твой папа сейчас на острове, Мария?
— Он уплыл в город.
— Когда?
— Вчера.
Елизавету снедали сомнения.
— Ты уверена?
— Я сказала: вчера!
— Ладно, вчера… Как его зовут?
— Он уплыл в город.
— Но как его зовут?
— Он мой папа.
— Ты помнишь его фамилию?
— Меня зовут Мария.
Пав духом, Елизавета покачала головой.
— Черт, у нее ни малейшего представления о ходе времени, — сказал Хесус на английском.
— Спроси у нее, который сейчас час, — предложила Пита.
— Если хочешь, сама спрашивай, — возмутилась Елизавета.
— Ты ей понравилась.
— Я не могу до нее достучаться.
Пита облизнула губы.
— Ну, давай сама. Попробуй, — сказал Хесус сестре.
Та глуповато улыбнулась и сказала:
— Привет, Мария. Меня зовут Пита. Как ты поживаешь сегодня? Все хорошо?
Она старалась говорить уверенно и дружелюбно, но звучало это довольно фальшиво. Пита явно боялась собеседницы.
— Меня зовут Мария.
— Сколько тебе лет, Мария?
— Мне десять лет.
— Не может такого быть! — возмутилась Роза.
— Мне десять лет.
— Кажется, ты немного старше, чем думаешь, — заметила Пита.
Мария уставилась на нее — прожгла взглядом. Вновь сработал переключатель злости. Затем она перенесла все свое внимание на огрызок моркови. Долго глядела на него, откусила еще.
— Долбаная психопатка, — прошептал Хесус по-английски.
— Не провоцируй ее! — предостерегла Пита.
— Она несет какую-то ахинею. Воображает, сука, что ей десять лет! Зед, свяжи ее по рукам и ногам, — тогда мы спокойно отправимся домой.
— Хочешь оставить ее здесь, связанную? — осведомился Зед.
— Она зарезала Мигеля и Нитро, дружище! Давай, свяжи ее! Мы пришлем за ней полицейских.
Зед перестал его слушать и спросил:
— Что она сейчас говорила?
Елизавета пожала