– Помнится, тебе нравилось, Дария, – лукаво шепнул он и, перекатившись, сел.
Признаться, испытала разочарование, но оно быстро сменилось смесью стыда и истомы. Пальцы Геральта массировали ноги от колен до самых пальчиков, а губы… Ох, мать отодрала бы за уши, если бы узнала! Кожа плавилась под умелыми прикосновениями, а сердце окончательно угнездилось в горле. Живот ныл, требуя чего-то непонятного. Вседержители, я снова испытала желание!
Язык Геральта уже дразнил застежки пояса. Пальцы скользнули под чулок.
Непроизвольно выгнулась, когда кончик языка пощекотал кожу. Мне не хватало воздуха, низ живота предательски ныл.
Недовольно замычала, когда Геральт отпустил ноги и одернул подол. Как, и это все?! Я готова была умолять о ласке, но пока мучительно кусала губы.
Геральт победоносно ухмылялся.
– Грязно и гадко, Дария? – наклонившись, выдохнул в губы навсей.
Мерзавец дразнил предвкушением поцелуя, но не желал его дарить. Пришлось взять самой.
– Ммм, мне остаться на ночь? – прервав сладкую пытку, спросил Геральт, поглаживая грудь. А я и не заметила, когда он положил туда ладони.
– Нет, – смущенно промямлила в ответ.
– Мне уйти? – продолжал искушать негодяй, наградил чередой быстрых поцелуев шею и начал терзать ухо.
Это оказалось выше моих сил, и я сдалась.
Следующими в неравной борьбе пали запястья. Шумно дыша, гадала, как обычные ласки способны рождать такое удовольствие. Но оно показалось детским лепетом после коленок. Тут уж не смогла сдержаться. Каждое прикосновение языка – будто порция огня по жилам. Тело превратилось в чуткий инструмент в руках Геральта. Мне не хватало воздуха, а члены утратили возможность двигаться.
Чулки давно сползли, подвязки Геральт стащил зубами. Затем он приподнял меня и удивительно легко избавил от пояса. Но главное искушение и главный позор ждали впереди. Теплая ладонь легла на панталоны и погладила низ живота. Пальцы собрали ткань, немного оголив тело. Залившись румянцем стыда, дернулась. Волшебство прикосновений пропало.
– Все хорошо, Дария, не бойся! – Навсей лег рядом и привлек к себе. – Если хочешь, начнем с меня. Там, – он едва сдержал смешок, – все знакомое.
Лукаво заглянув в глаза, Геральт расстегнул и стянул брюки. Я тактично отвернулась. Вот почему не выставлю его из комнаты? Знаю ведь, чего хочет. Но проблема заключалась в том, что я этого тоже жаждала, пусть одновременно боялась.
– Давай ладошку.
Геральт скинул лишнюю одежду на пол и лег на спину.
– Вы женаты, – из последних сил сопротивлялась, но тело упорно толкало к навсею.
Геральт не ответил и, перевернувшись на бок, поцеловал. Затем взял мою ладонь и положил себе на живот. Я робко погладила его, но спуститься ниже не решилась, пусть даже на навсее остались кальсоны.
– Нужно бороться с глупыми страхами, Дария, ведь ты тоже меня хочешь.
Хочу, но никогда не признаюсь, лучше умру. Какой позор! Приличные девушки всегда позволяют собой обладать, а не просят сделать женщиной.
Стиснула зубы и отвернулась. Не стану смотреть на идеальное тело, и все пройдет. Нужно просто полежать, овечек посчитать…
– Бедная наиви! – сочувственно вздохнул Геральт и по очереди наградил запястья нежными поцелуями. – Неужели не хочешь попробовать?
– Это больно, – призналась в самом главном своем страхе.
– А если не будет больно?
Пальцы поглаживали пальчики, дыхание щекотало шею.
Что он со мной делает? Вместо решительного отказа позволила Геральту положить ладонь на грудь. Странное ощущение: и приятно, и страшно. Сердце ушло в пятки, когда навсей расстегнул первую пуговку платья. Затем же страх ушел, наоборот, не терпелось избавиться от одежды, даже помогла Геральту раздеть себя до корсета. Думала, он тут же ринется снимать последний оплот, но нет, навсея вновь заинтересовали ноги.
Ммм… Растеклась по простыням, утонув в бесконечном блаженстве. Мнилось, будто вокруг ласковое море. Оно бережно качает на волнах, уносит прочь печали. Губы Геральта – как прикосновения волн. Они накатывают на песок кровью в жилах, заставляют мечтать остановить время.
Сладостная дрожь и поцелуи – все смешалось в один комок. Прикрыв глаза, сама подставляла ногу, чтобы продлить ощущение эйфории. Как я могла прежде отказываться от этого, отчего отталкивала Геральта?
Дорожка поцелуев веером мурашек разбежалась от кончиков пальцев до бедер, замерев в животе. Губы навсея поднимались все выше, заставляя с нетерпением ждать продолжения. Все внутри жаждало нового, пока еще в глубине души пугавшего статуса, и вот пальцы Геральта добрались до панталон. Судорожно вздохнула. Еще ни один мужчина не касался меня в том месте. Навсей не торопился, медленно гладил, а потом потянул за завязки.
– Ты должна мне желание. Помнишь? – рисуя пальцем узоры на бедре, с придыханием напомнил Геральт.
– Какое? – уже догадываясь, хрипло спросила я.
Стыд и желание боролись между собой. Стоило навсею убрать руку, перестать ласкать, как нестерпимо хотелось прикрыться, убежать, но стоило летящим поцелуям покрыть нежную кожу, как мышцы сами собой расслаблялись.
Навсей предпочел не раскрывать карты, ограничившись коротким: «Увидишь». Он попросил согнуть ноги в коленях. Думала, Геральт сразу ляжет сверху, как и положено мужчине, но вместо этого он продолжал ласкать, с каждой минутой заходя все дальше.
Напряжение нарастало. Каждый раз вздрагивала, но вовсе не от страха, когда Геральт дыханием пускал стада мурашек по телу. Горячий умелый язык заставлял извиваться, умолять об окончании пытки. Я никогда еще не испытывала такого удовольствия.
Все дальше и дальше в запретные глубины, чтобы терзать и заставлять просить об избавлении. Когда же язык вынырнул и переместился чуть выше, застонала. Вседержители, я не выдержу!
Сама расшнуровала корсет: он жал, мешал дышать.
Хватит, не могу больше!
Плохо соображая, что делаю, сжала собственные груди. Внизу полыхал самый настоящий пожар. Пусть сделает все сейчас, иначе сгорю! Жестокосердный Геральт поступил иначе: отпустил, да еще и панталоны на место вернул. Не завязал, правда. Сидел и смотрел на меня, а я пыталась прийти в себя, хотя бы выровнять дыхание. Чувствовала, как навсей пожирал глазами грудь, чуть ли не плотоядно облизываясь, и не пыталась прикрыться. А ведь в Мире воды Геральта бы со скандалом заставили жениться: обесчестил же, пусть даже оставил девственницей.
– Дария? – В голосе звучала небывалая нежность.
Тембр стал ниже, как у Соланжа. Голос холодком пробегал по коже, даря желанное спасение от жара. А вместе с ним пришло сознание, что Геральт больше на меня не посмотрит. Никому не нужна легкодоступная девица. Я все испортила. Тут же вернулся стыд. Он накрыл удушливой волной, слезами полился из глаз. Прикрывшись брошенным рядом платьем, разрыдалась и тут же оказалась в объятиях Геральта.