«Саланж!» – раздался то ли рык, то ли рокот волн, и в следующий момент Геральта надежно укутал красноватый щит. Он легко поглотил чары Соланжа и отразил их потоком синих частиц. Они, словно иглы, пронзили некроманта. Тот захрипел и повалился на колени. На пол звонко упала капля густой крови. Одна, затем еще одна. Как завороженная, следила за стремительно прираставшей лужицей.
Того, что случилось дальше, точно не ожидала. Соланж обмакнул палец в собственную кровь и начал выводить на полу незнакомые письмена. Повинуясь дурному предчувствию, рванулась к нему и ударила по руке. Рискованно, знаю, но зато не сработала магия крови.
Никогда не забуду лицо Соланжа, перекошенное яростью, абсолютно белое, похожее на маску, с впалым, будто у покойника, носом. На мгновение мне даже показалось, некромант мертв.
Цепкие пальцы дернули за ногу, повалив; низкий, глубокий голос приказал, завораживая: «Силой Ночи и Тьмы ты подчиняешься мне!» Я лежала и не могла пошевелиться, ощущая, как медленно, но верно погружаюсь в вязкую темноту. Лучом света в ней был голос Соланжа. А потом все оборвалось, дурман развеялся. Я очнулась в паре шагов от опутанного сетью матерившегося некроманта. От забористых выражений, которыми он щедро потчевал Геральта, розовели уши. Навсей не обращал на врага никакого внимания. Он быстро подхватил меня на руки и отступил к дверям столовой.
– Теперь держись, – шепнул Геральт и сжал один из амулетов на шее.
По тому, как завихрилось и загудело пространство, поняла: навсей активировал портал. Значит, они бывают разные и открываются тоже по-разному.
Носом пошла кровь. Неведомая сила попыталась вырвать из рук Геральта, но тот держал крепко. «Прости, – оправдываясь, шепнул он, касаясь губами уха, отчего оно чесалось, – у Соланжа сильная защита, я с трудом взломал. Поэтому тебя и тошнит: магия хозяина дома обратно тянет».
Яркая вспышка – и Геральт бережно сгрузил ношу на кровать. Лба коснулась прохладная ладонь, затем ее сменил мокрый платок.
– Ничего, – заботливо ворковал навсей, суетясь вокруг меня, – сейчас пройдет. Ты слабенькая, собственный щит хиленький, прогнулся.
Преодолевая дурноту, приподняла голову и ахнула: Геральт словно вылинял. Скулы заострились, подбородок и рот в запекшейся крови, грудь ходит ходуном от тяжелого дыхания. И на коже – ожерелье из пота. Тяжело далось наше бегство!
– Сейчас, потерпи минуточку!
От Геральта отделилось на-ре и облачком замерло надо мной, будто раздумывая, как поступить. Оказалось, навсей забыл спросить разрешения войти в меня.
– В каком смысле? – нахмурилась я, невольно заерзав.
Страшно! Я не готова, я должна переспать с этой мыслью, а не… Оказалось, Геральт хотел лишь проникнуть за мой щит. Промямлила согласие, добавив, что о таком и спрашивать не стоит, давно доверяю, и густо залилась краской. О чем только думаю? Лишь бы Геральт не понял, почему так занервничала. Право слово, не стал бы навсей вот так предлагать заняться любовью! Геральт же как назло улыбался. Неужели мысли прочитал? Я же со стыда умру!
– Все, – довольно сообщил Геральт и выпрямился.
На-ре втянулось обратно в хозяина. Странно, я ничего не почувствовала, абсолютно ничего. Хотела спросить об этом Геральта, но раздумала, утонув в зеленых глазах. Они затягивали, будто омуты. А еще эта улыбка, блуждавшая по губам навсея. Он будто специально наклонился ближе, практически касаясь лица. Дыхание сразу участилось, губы зачесались. Да что же это такое? Вдобавок я наверняка лицом как свекла.
Сердце так и рвется из груди, хочется приподняться и… Облизнув пересохшие губы, поспешила сосредоточиться на чем-то другом, кроме соблазна. Кровь! Точно, Геральту нужно лечение. Заодно успокоюсь, избавлюсь от наваждения. А то еще немного – и поцелую навсея.
– Со мной уже все в порядке, давайте вас осмотрю.
Села, поспешнее, чем следовало, и, видимо, напрасно. Геральт ухмыльнулся и изогнул бровь. Точно догадался!
– Ну, если хочешь, осматривай, – с наглой ухмылкой разрешил навсей и развалился на кровати.
Еще и глаза закрыл, будто так и надо.
Бегло проверила ауру и, поколебавшись, потянулась к лицу, стереть кровь. Геральт томно вздохнул, когда пальцы коснулись кожи. Можно подумать, я его глажу! Тут же отдернула руку и заработала недовольное:
– Ты, кажется, осматривать собралась.
Геральт открыл глаза и глянул так, будто он при смерти, а я помогать отказываюсь. Хорошо, может, навсей действительно храбрится, а под рубашкой колотая рана или ожог. Маги устроили знатный поединок, без повреждений точно не обошлось.
Убеждая себя, что это обычный больной, начала медленно расстегивать пуговицы. Почему-то безобидное занятие казалось безумно порочным. Может, из-за полуулыбки Геральта? Как у кота в предвкушении сметаны. Навсей и дышал иначе, неровно. Дразнит? Так и есть, дразнит! Разозлившись, поборола стеснение и быстро разделалась с пуговицами. Но тут случилась новая напасть: каждое прикосновение к обнаженной мужской коже отзывалось приливом крови к щекам. Геральт тоже подливал масла в огонь, млел, будто от ласки. А ведь я только ощупывала! Как прикажете работать?
– Все в порядке! – отвернувшись, брякнула я. – Заживет.
– А вдруг нет? – приподнявшись на локте, промурлыкал Геральт. – Разве ты все посмотрела?
Стащила с навсея рубашку. Одни синяки, царапины, ран вроде нет.
Какой же у него твердый, подтянутый живот! Сразу видно, много тренируется. И кожа гладкая, не грубая. Чуть потная, но этим и притягательная. Стоп, о чем я думаю? Какое мне дело, как и что у Геральта выглядит, как он дышит? Ладно, снаружи все хорошо, но могут быть другие повреждения. Едва начала щупать живот, стремясь определить, все ли в порядке с внутренними органами, как Геральт предательски тоненько застонал, и не от боли. Я отпрянула как ошпаренная, но навсей ловко ухватил за руку и повалил на кровать. Опомниться не успела, как ощутила тяжесть его тела и вкус горячих нетерпеливых губ. Возмущенно уперлась нахалу в грудь, и тот, не разрывая поцелуя, перекатился так, чтобы я оказалась сверху. Теплые ладони тут же легли на попу. Мне бы возмутиться, но сердце прыгало где-то в горле, а тело стало тряпичным.
– Да?.. – на время прервавшись, хрипло, с надеждой спросил Геральт.
Глаза горели, а руки в кои-то веки оставили в покое. Мне бы слезть, но на навсее оказалось так мягко и уютно, а желанные губы так близко… Гори все синим пламенем, я хочу с ним целоваться!
Разумеется, ответить на странный вопрос без самой сути вопроса не смогла, хотя навсей и прожигал взглядом. Вместо этого зарылась в волосы Геральта и потянулась к губам. Не знаю, сколько мы целовались. Я потеряла счет времени. Мира больше не существовало, только губы навсея. Не помнила, и как снова оказалась под Геральтом, очнулась от сладкого дурмана, только когда ощутила прикосновение к бедрам. И не поверх юбок, а под ними. Оказалось, навсей давно задрал подол и гладил полоску кожи между чулком и поясом.