она правдиво ответит на вопрос».
Таких примеров у Альберта Великого сотни. В настоящее время эти истории годятся разве только в качестве прелестных сказок. Но сколь много сегодняшних представлений будет казаться ерундой или сказками – покажет время.
В XIII веке происходила расчистка пространства для научного мышления. Эту работу осуществляли западные христианские теологи, и начало этой работе положил Альберт Великий. Некоторые усматривают иронию в том, что монах-доминиканец оказался первым современным философом, заложившим основы научного мировоззрения.
Г. Гессе. Игра в бисер. СПб.: Амфора, 1999.
Грацианский Н.П., Сказкин С.Д. Хрестоматия по истории средних веков. Т. 2, Часть I.
Albertus Magnus and the sciences: commemorative essays. Edited by Weisheipl J. A. Toronto, Pontifical Institute of Mediaeval Studies, 1980.
Leff G. Paris and Oxford universities in the thirteenth and fourteenth centuries. New York, Wiley, 1968.
Siraisi N. G. Arts and sciences at Padua: the studium of Padua before 1350. Toronto, Pontifical Institute of Mediaeval Studies, 1973.
Фома Аквинский
В Средние века католическая церковь стала той силой, которая объединяла и вдохновляла людей на свершения и подвиги. Готические соборы восхищают нас архитектурной музыкальностью и фантазией. С другой стороны, поражают и крестовые походы, несколько похожие на коллективное сумасшествие. Кажется невероятным, чтобы жители огромных стран повсеместно бросали жильё, работу, семейный очаг и отправлялись на Восток отвоевывать у неверных Святую Землю и Гроб Господень. (Неудавшееся великое переселение европейских народов.) Поостережёмся обвинять церковь во всех прегрешениях эпохи, также как и приписывать только ей все достижения. Однако несомненно, что влияние католической церкви на образ жизни и творчество людей в Средние века было определяющим.
Сейчас уже никто не возьмётся за строительство собора, заранее зная, что на его возведение понадобится около сотни лет. Также сомнительно, что найдутся учёные-смельчаки, способные перечесть хотя бы основные религиозные трактаты схоластов. Работоспособность средневековых богословов была удивительной. Про одну из многочисленных «Сумм», а именно «Сумму теологии» Александра Гельсского Роджер Бэкон шутливо заметил: «Книга весит приблизительно столько, сколько может свезти крепкая лошадь». Трактаты схоластов напоминают современные учебники по высшей математике. Если пропустил при чтении какое-то определение или не понял небольшой пассаж, то дальше можно не читать, текст становится китайской грамотой. Поэтому возникает неотразимое желание захлопнуть книжку и никогда в неё больше не смотреть. Лежала она целый век без движения, пусть и дальше лежит.
Слово «схоластика» происходит от латинского scholastica, которое в свою очередь происходит от греческого scholastikos – школьный, учебный (schole по-гречески – «школа».) В XIII веке теология (или богословие) оформилась как университетская дисциплина. Схоласты были в первую очередь педагогами, перед которыми стояла задача объяснить истины веры. Они собирали, анализировали и систематизировали христианские догмы и защищали их против всех мыслимых и немыслимых возражений. На теологических факультетах университетов учились многие священники, в том числе и представители католической церковной элиты. Почти все кардиналы и папы римские имели университетское образование.
Когда-то достижения схоластов сочли пройденным этапом на пути к возобладавшему приблизительно с XVI века более точному научному подходу. Сейчас преобладает критичное отношение к достижениям Ренессанса. Философы в очередной раз с подозрительностью присматриваются к способностям разума. Отсюда их пристальное внимание к Средневековью и к моменту перехода к рациональному мышлению.
Совсем недавно Средние века казались не только мрачными, но и пустыми по сравнению, например, с Ренессансом. К тому же мнение, что интересы схоластов, а также их достижения, ограничены исключительно католической теологией, служило препятствием к изучению работ схоластов специалистами, не интересующимися католическим учением. В настоящее время работы схоластов привлекают внимание не только теологов и историков религии, но лингвистов, философов, историков науки. Хотя форма, в которую облекали свои рассуждения схоласты, почти всегда связана с католической религией, то что они обсуждали часто лежало за пределами религиозной доктрины. Как пример можно привести небольшой отрывок из комментария Фомы Аквинского к Евангелию от Иоанна. При комментировании самой первой фразы Евангелия – «В начале было Слово» – Аквинский задаётся тремя вопросами: что такое «Слово», что такое «Начало» и какой смысл имеет Слово в Начале. Он начинает объяснение понятия «Слово» так же, как это сделал Аристотель в своей работе «Об интерпретации». Название работы Аристотеля «Об интерпретации» не совсем точный перевод с греческого. Работу Аристотеля можно было бы озаглавить «Об объяснении мыслей словами». Слово, по Аристотелю, – знак представления в душе. Один и тот же предмет разные люди обозначают разными звукосочетаниями (например, на разных языках), но представления в душе одинаковые.
«Итак, то, что в звукосочетаниях, – это знаки представлений в душе, а письмена – знаки того, что в звукосочетаниях. Подобно тому как письмена не одни и те же у всех (людей), так и звукосочетания не одни и те же. Однако представления в душе, непосредственные знаки которых суть то, что в звукосочетаниях, у всех (людей) одни и те же, точно так же одни и те же и предметы, подобия которых суть представления».
Аристотель «Об интерпретации» 1:16а 5–10.
Фома Аквинский развивает мысль Аристотеля. Он различает два понятия: внутреннее слово, совпадающее с тем, о чём говорит Аристотель, и «внешний набор звуков», который Аквинский тоже называет словом. Аквинский разбирает «Слово» скорее с лингвистической, чем с теологической точки зрения. Как объяснять мысль словами, является главной темой трактата Аристотеля и главной темой комментария Аквинского к началу Евангелия от Иоанна.
Естественно, что кроме проблем, напрямую не относящихся к теологии, схоласты подвергали анализу и собственно теологические проблемы. Христианские писатели комментировали Библию и другие духовные произведения, начиная с IV века. В XIII столетии в подходе к изучению религиозных трактатов возникло нечто новое. Это новое можно определить как интерес к абстрактному доказательству, к привлечению логики Аристотеля при обсуждении теологических положений. Как всегда, не очень понятно, что здесь первично, а что вторично. Проснувшийся ли интерес к абстрактному мышлению заставил схоластов обратиться к Аристотелю как к одному из авторитетов, или вновь открытые работы Аристотеля подвигнули умы на новое осмысление старых проблем.
Вопросы, которые больше всего волновали схоластов, касались соотношения веры и разума. Эти вопросы вполне можно переформулировать безотносительно к вероисповеданию: можно ли доказать существование Бога? В чём суть озарений? Как относиться к пророчествам? Всё ли предопределено Богом в судьбе человека, или человеку оставлена некая свобода?
Многие из проблем были спровоцированы работами Аристотеля. Его доктрина о вечности и несозданности мира стала вызовом для трёх религий – христианства, иудаизма и ислама, так как противоречила первым же страницам Библии и Корана. Учение Аристотеля о