— Невежливо танцевать с собственной женой? — спросил Микель, подняв от удивления брови.
— Невежливо убегать от гостей и запираться в чужой комнате, и нельзя прижимать партнершу так тесно к себе.
Сара расслабилась в объятиях мужа, ее ноги едва касались пола.
— Не забывай, что правила хорошего тона позволяют держать партнершу на расстоянии не менее двенадцати дюймов, — заметила она.
— А мне казалось, что я уже усвоил все правила хорошего тона, — ответил Микель, еще крепче прижимая к себе жену. — Право слово, в вашей стране странные законы.
Сара откинула голову и рассмеялась.
— Страна действительно странная. Два или три года, назад леди Го выпустила в свет книгу по этикету, в ней правила хорошего тона запрещают ставить на одну полку книги разнополых авторов.
— Не выдумывай!
— Бог свидетель, что я говорю правду, — торжественно поклялась Сара, чувствуя, как их тела сливаются в одно в кружении вальса. — Если мужчина-автор и женщина-автор женаты, то их книги могут стоять рядом на одной полке.
— Я никогда не смогу понять англичан, — сказал Микель, сияя от веселья. — Но разве тот факт, что меня представили королеве, не заслуживает уважения? Теперь я стал респектабельным человеком.
— Ничто не сделает тебя респектабельным, — рассмеялась Сара, чувствуя, как вибрирует ее грудь.
Микель замедлил темп вальса. Сейчас они почти топтались на месте. Он нагнулся и нежно поцеловал Сару в губы. Она ответила ему жарким поцелуем. Все внутри нее горело желанием. Их движения становились все медленнее, пока они совсем не застыли на месте. Сейчас двигались только их губы, языки да участилось дыхание.
Музыка стихла. Сара встала на цыпочки и зашептала мужу в ухо:
— Моя энергия инь очень сильна сейчас.
Микель улыбнулся и прижал ее к стене, за которой звучала музыка.
— Чудесно, — сказал он, — так как во мне вскипает янь.
Микель снял перчатки и сунул их в карман. Он стал целовать Сару, в то время как его руки блуждали по ее телу, спускаясь все ниже.
— Моя старая гувернантка была права, говоря, что вальс очень опасный танец, — прошептала Сара, дрожа от возбуждения.
— Мудрая женщина твоя гувернантка, — пробормотал он, своим дыханием щекоча Саре ухо. — О чем еще она тебя предупреждала?
Положив руки Саре на ягодицы, он прижал ее к своему телу.
— Бояться волков в овечьей шкуре, — ответила Сара, почти теряя сознание от охватившего ее желания.
— Ты хочешь сказать, что я волк, милая Сара?
— Ты более чем волк.
Оркестр заиграл новую мелодию. Музыка проникала в тело Сары, творя с ней чудеса.
— Моя гувернантка не одобрила бы тебя, — сказала она.
— Какое мне дело до твоей гувернантки? — Микель положил ладонь на пушистый холмик внизу живота и стал поглаживать его. — Бугор Венеры, самое чувствительное место, — прошептал он.
— Ты просто бесстыдник, — заметила Сара, чувствуя, как горит ее лицо. — Пожалуйста, — взмолилась она, — давай поедем домой, иначе я сойду с ума.
— Допускаю, что я бесстыдник, но домой ехать необязательно. По крайней мере не сейчас.
Микель поднял подол ее платья и стал гладить бедра.
— А… ах! — выдохнула Сара, по телу которой прошла судорога.
Как хорошо, что в этой комнате нет софы, иначе она оказалась бы сейчас на ней. Шелк ее панталон был таким тонким, и ей казалось, что Микель гладит ее тело. Но уже в следующую минуту она поняла, что его пальцы действительно блуждают по ее обнаженному телу, проникая в заветные глубины. Но каким образом? Внезапно ее осенило — в панталонах есть разрез. Он подарил их ей перед самым отъездом на бал, и в спешке она не заметила, что они специального покроя.
— Ты дьявол! — Ногти Сары впились в его руку. — Оказывается, ты все подстроил нарочно. Ты это заранее спланировал.
Микель, довольный, рассмеялся.
— Не совсем так, — ответил он. — Откуда мне было знать, что в доме окажется комната, где мы сможем спокойно уединиться? Я сделал это на всякий случай.
Сара понимала малой толикой сознания, что его поведение непристойно, что его рука не должна быть там, где она сейчас была. Одно дело — лежать с мужем в постели или где-нибудь в укромном уголке собственного сада, но вытворять такое на балу, где в зале рядом множество гостей, включая ее собственного отца?!
Однако большая часть сознания и все ее тело хотели, чтобы его рука оставалась там подольше. Тогда он спросил:
— Мне остановиться, милая Сара? Я веду себя неприлично?
Сара закричала:
— Только посмей! Уж если ты решил меня развращать, так делай это до конца.
— Хорошо, моя маленькая развратница. Одну вещь я усвоил твердо — никогда не перечить даме.
Послышался звук отстегиваемых пуговиц и шорох падающей на пол одежды. Руки Микеля подхватили Сару под ягодицы и подняли повыше. Сара инстинктивно помогала ему, пока их тела не слились в одно целое и ее ноги не сплелись узлом на его спине.
— Как ты сейчас себя чувствуешь? — спросил Микель.
— Великолепно. Я просто схожу с ума. Какая же я развратница! — шептала Сара, чувствуя, как он проникает все глубже в ее тело.
Ее ответные движения еще больше возбуждали Микеля.
— Господи, Сара, — шептал он, — ты бросаешь меня в огонь и полымя, мое сердце трепещет.
Сара прижалась щекой к плечу мужа, наслаждаясь его близостью. Сейчас они были близки не только физически, но и духовно. Ее неестественное положение нисколько не смущало Сару, она доверяла своему мужу.
Это был необыкновенный секс, остроту которому добавляла близость людей за стеной. Но здесь они были одни, и никто не видел их сумасшествия. Страсть захлестнула обоих, заполнив сердца, умы и тела. Зубы Сары впивались в тело мужа, оставляя на нем следы.
За стеной снова заиграла музыка, сливаясь с их пре-. рывистым дыханием и биением сердец. Блаженство растекалось по телу Сары, как вода растекается по гладкой поверхности стекла.
Наконец все было кончено. Микель осторожно опустил ноги жены на пол и, прижавшись лбом к стене, крепко держал ее в своих объятиях. Они молча стояли, переводя дыхание.
— А ты говорила мне, что здесь будет скучно, — сказал Микель после долгого молчания. Сара невольно рассмеялась.
— Мне еще никогда не приходилось бывать на таком чудесном балу. — Она взяла протянутый мужем платок и стала вытирать себя. — Как я выгляжу? — спросила она, поправляя платье.
Микель застегнул брюки и расправил пиджак, затем оглядел жену. Его заботливые руки расправили ей складки на платье.
— Платье немного помято, — сказал он, — но на балу такое случается. — Он поправил Саре шиньон. — Ты, как всегда, великолепна.
Сару поразило, как быстро муж пришел в себя, хотя минуту назад сгорал от страсти. Сейчас он выглядел как настоящий джентльмен, холодный и непроницаемый, в то время как ее щеки горели румянцем и, как ей казалось, всякий мог догадаться, чем она занималась.