Читать интересную книгу Отныне и вовек - Джеймс Джонс

Он понимал, что надо спросить ее сразу же, немедленно, пока не поздно. Но вдруг разволновался от страха, что ждал слишком долго и теперь спрашивать уже нельзя. Для него вдруг стало безумно важно, чтобы она досталась ему, а не этому, другому. Настолько важно, что он боялся ее спросить, чувствовал себя идиотом и не мог сказать ни слова.

Кретин! — выругал он себя. Что на тебя нашло? Она самая обыкновенная проститутка, ну может, не совсем обыкновенная, чего ты вдруг застеснялся? Она от тебя не в восторге, ну и наплевать! Договорись с Морин, ей ты нравишься. У тебя так давно никого не было, подумал он, что стоит рядом мелькнуть неглупой смазливой бабешке, и ты заводишься с пол-оборота. В этом-то все и дело, перестань волноваться, иди договорись с Морин.

— Лорен, ты еще не занята? — неловко спросил он.

Говорливый солдат, услышав его голос, замолчал, поднял глаза и усмехнулся. Ему все же можно заткнуть рот, подумал Пруит.

— Нет, Пру, не занята, — спокойно улыбнулась Лорен. — Мы просто разговариваем.

— Я хочу на всю ночь, — хрипло сказал он. — Не занята?

— Ты останешься на ночь? Я думала, ты про сейчас говоришь.

— Нет, мне надо на всю ночь, — решительно сказал он. — С тобой никто еще не договаривался?

— Пока нет.

— Тогда считай, что я тебя пригласил, — сказал он, глядя на говорливого солдата.

— Хорошо. — Лорен улыбнулась. — Еще осталось двадцать минут, можно не спешить. Сядь, отдохни. — Она похлопала по пустому креслу слева от себя и, как заботливая мать, успокаивающая ребенка, улыбнулась Пруиту, и он опять подумал, что рот у нее слишком большой для такого тонкого детского лица.

— Мы говорили о серфинге, — объяснила она, когда Пруит сел в кресло. — Билл служит в Де-Русси. Он там стал настоящим асом серфинга. И так интересно рассказывает.

Говорливый солдат перестал ухмыляться и коротко улыбнулся.

— Ты на доске катаешься? — спросил он и нагнулся вперед, чтобы из-за плеча Лорен увидеть лицо Пруита.

— Нет, — ответил Пруит, тоже нагибаясь вперед. — В жизни не пробовал.

— Конечно, — говорливый улыбнулся Лорен. — Скофилд — это не Де-Русси, вы там от моря далеко. Ваши ребята небось серфингом и не занимаются.

— Зато у нас там горы, — сказал Пруит. — Как ты насчет альпинизма? Соображаешь?

— Немного, — говорливый снова улыбнулся Лорен. — А ты что, альпинист?

— Нет. Я в альпинизме ни черта не понимаю. А ты самолет водить умеешь?

Говорливый коротко улыбнулся:

— Вообще-то брал уроки.

— А я и это не умею, — сказал Пруит. — А насчет подводного спорта у тебя как?

Лорен, сидевшая лицом к говорливому, спокойно повернулась к Пруиту и сердито нахмурилась.

Говорливый, прежде чем в очередной раз улыбнуться, тоже нахмурился.

— Нет. Никогда не пробовал, — сказал он. — А что, интересно? — И, откинувшись в кресле, он вернулся к своему отдельному разговору с Лорен, которая слушала его все с тем же спокойным вниманием.

Пруит тоже откинулся в кресле, предоставляя говорливому вести беседу, и, дожидаясь, когда его красноречие иссякнет, обгрызал заусеницу на большом пальце. Но Билл и не думал иссякать. Захватив разговор в свои руки, он говорил, говорил, говорил как заведенный, и конца этому не предвиделось.

— Слушай, Билл, — не выдержал Пруит и снова нагнулся вперед. — Чего ты не ведешь ее в койку? Ты не забыл, зачем пришел? Или ты забежал вручить ей гостевой билет в Морской клуб?

Билл замолчал и печально улыбнулся Лорен.

— М-да, — вздохнул он. — Пехота, оказывается, с юмором.

— Лучше пехота с юмором, чем вшивая береговая артиллерия с тухлым серфингом, — сказал Пруит. — Ты собираешься с ней спать или нет?

Лорен надменно повернулась и снова посмотрела на него, но на этот раз не сердито, а с ужасом, будто он выполз из выгребной ямы.

Пруит ухмыльнулся ей.

— Ну так что? — спросил он Билла. — Идешь ты с ней или нет?

— Билл, если хочешь, мы можем пойти в номер, — сказала Лорен. — Время еще есть. Если хочешь, милый, пойдем.

— Да, конечно, — кивнул Билл. — Конечно, пойдем. А то здесь что-то стало подванивать, ты не чувствуешь?

— Я тоже заметил, — злобно процедил Пруит. — Фраер вонючий!

— Слушай, парень… — начал было тот.

— Идем же, — перебила его Лорен. — Какой смысл здесь сидеть? Пошли. — Она с девичьей застенчивостью взяла его за руку. — Чем скорее пойдем, тем дольше побудем вместе.

— Верно. — И Билл позволил ей увести себя из гостиной.

У двери она на мгновение задержалась, и Пруит успел увидеть обращенный к нему укоризненный взгляд и вслед за тем дрожащую застенчивую улыбку, адресованную Биллу.

Пруит усмехнулся.

— Не забудь показать ей фотографии, Билл. Там, где ты на серфинге! — крикнул он вдогонку.

Когда они вышли, усмешка исчезла с его лица. Он откинулся на спинку кресла и съехал по сидению вниз, пока не уперся подбородком себе в грудь. До чего же он умный, этот Пруит! Насквозь видит всех этих невезучих парней, вроде него самого, которые так изголодались по простому разговору с женщиной, что готовы ради этого пойти в бордель и заплатить три доллара. Эк ты его отделал! Как он покорно все глотал, а в драку не полез, ни-ни. Ведь тебе жутко хотелось с ним подраться, верно? А еще хвастаешься, что никогда не обидишь ближнего, и у тебя такие высокие принципы, и весь ты такой благородный и гуманный, что не можешь себе позволить выступать за гнилую команду Динамита. Вояка Пруит с мозолистыми кулаками, герой сотен боев! Тебя же от вида крови тошнит. Но сейчас ты был на высоте. Вояка! Держался, как кандидат в чемпионы, верно, питекантроп? Она небось сейчас тобой восхищается. Ты ее потряс своей мужественностью и пятнадцатью долларами. Могу спорить, она готова пустить тебя к себе на всю ночь. А тебе ведь ничего больше от нее и не нужно, да, вояка? Тебе нужно от нее только то, чем она зарабатывает на жизнь, да, питекантроп? Тебе ведь не нужно от нее ни восхищения, ни дружбы, ни душевной близости, ни интереса, ни нежности, или как там еще это называется — то, что такие, как она, прячут и не выставляют на продажу? Нет, конечно. Кому нужно восхищение проститутки или ее дружба?

В другом конце гостиной Маджио и высокая длинноногая Сандра сердечно прощались с двумя мрачными матросами, А им нужна дружба проститутки? Конечно, нет, потому-то они такие мрачные, хотя в соседней гостиной полно девок.

Маленькая Билли сидела на коленях у Старка и, прижавшись губами к его уху, что-то жарко нашептывала. А Старку нужно восхищение какой-то шлюшки с шалыми глазками? Нет! Потому-то он так довольно ухмыляется. Ну, ты меня убил! Ты даешь, Пруит! Вояка Пруит, чудо-парень!

— Как ты там, корешок? — Старк улыбнулся ему пьяной размазанной улыбкой. — Обо всем договорился?

— Да, — сказал он. — Обо всем. Все отлично.

Может, займешься серфингом, вояка? — подумал он.

— А ты ей сказал, чтобы комнаты были рядом?

— Нет, забыл.

— Ничего, мы своим сказали. Так что порядок. Когда, она вернется, не забудь, предупреди, а то пропустишь главное — пузырек без тебя додавим.

Билли укусила его за ухо, он дернул головой, выругался, потом рассмеялся и, покачиваясь в кресле, снова переключил свое пьяное внимание туда, куда ей хотелось.

— Нет, без меня не надо, — сказал Пруит в пустоту. — Без меня не пейте. Я ничего пропускать не хочу.

Маджио и Сандра горячо пожимали руки матросам, как хозяева, с сожалением выпроваживающие гостей. Как только матросы прошли в смежную вторую гостиную, Маджио с глубоким вздохом опустился в кресло, посадил Сандру к себе на колени и тут же исчез из виду.

— Эй, — сдавленно прохрипел итальянец. — Мне кажется, это не самый удачный вариант. Может, лучше ты меня возьмешь на колени? Для разнообразия.

— А что, — сказала Сандра. — Стоит попробовать.

Она встала и засмеялась, сморщив вздернутый носик и тряхнув гривой волос. Они с Маджио поменялись местами. Маджио был теперь похож на щуплого индуса, восседающего на любимой слонихе, или на цирковую обезьянку верхом на крупном широкогрудом шотландском пони.

— Э-гей! Смотрите на меня! — крикнул он. — «А может, и тебе нужна большая толстая мамаша?» — пропел он, с блеском копируя блеющий пропитой тенор знаменитого Уинги Мэнона.

— Что значит толстая? — возмутилась тоненькая Сандра, у которой пышной была только грудь. — Я, сынок, не толстая.

— Знаю, малышка, — сказал Маджио. — И не смей говорить мне «сынок». Я же это просто так, фигурально. Зачем злиться и оскорблять меня? Пру, слушай, — сменил он тему, — совсем забыл тебе сказать. Спасибо матросикам, увидел их и вспомнил. Я же сегодня видел в «Таверне» нашего друга Блума.

— Да? — равнодушно отозвался Пруит. — С кем?

— С одним здоровенным типом. Блум его давно подцепил. Томми зовут. Он даже больше Блума, можешь себе представить?