Читать интересную книгу Амфитрион - Анна Одина

– Это неправда! – горячо воскликнула Дельфина. – Я не стала бы рисковать своей дочерью, только чтобы показать Магистру, что в кои-то веки держу в руках его душу.

– Хм-м-м, – Страттари кивнул. – Secondo me noi abbiamo un accordo[80]. – Затем он поклонился и исчез, но не пропал со щелчком, как фокусник, а перешел вначале в зону периферийного зрения, а оттуда – куда-то еще, где перестал быть видимым.

Дельфина отправилась в спальню и, уже, закрыв глаза, снова увидела самый страшный кадр в своей жизни – убийца Делламорте протягивает руку ее пятилетней дочери, строящей кукольный город, а та хватается за нее и радостно смотрит ему в лицо. И все же той ночью Дельфина не видела снов.

* * *

Лишь несколько существ в мире способны были скрыться от Страттари, но Клавдий Роттбарн к ним не относился. Поэтому уже через несколько минут после разговора с Дельфиной демон прибыл в лондонское предместье, где содержалась Ирэн, и подошел к воротам гигантской усадьбы. Грозная табличка предупреждала, что нарушителей периметра ждет страшная участь. Страттари усмехнулся, подошел к воротам и, положив руки на стройную решетку, стал слушать, что говорит ему металл (когда-то Страттари был и металлом). Постояв так несколько секунд, он вырвал каждой рукой по пруту с заостренным наконечником и красивыми элементами чугунного литья так, что остальная решетка даже не дрогнула, и легонько ударил ворота ногой. Ворота вылетели с частью каменной стены и камерами слежения.

– Va, pensiero[81], – промолвил Страттари.

Двум машинам охраны, подъехавшим к входу, открылась следующая картина: перед ними стоял высокий безволосый человек, одетый в странную меховую накидку и окруженный грудой металлического и каменного мусора, и в обеих руках держал по куску ворот. Это, скорее, напоминало кадр из японского мультфильма, чем реальность.

– Это что еще за черт?! – вскричал один из охранников. Не теряя времени, секьюрити организованно вылетели из машин, выстроились за авто, как положено в таких случаях, и открыли огонь по смеющемуся Страттари. Тот в ответ принялся вращать металлические прутья с такой скоростью, что ни одна пуля его не достигала.

– Я не верю, – прошептал охранник, некогда получивший диплом литературоведа, но не нашедший работы по специальности, – так не бывает. Царь Обезьян это, что ли?!{43}

Воспользовавшись замешательством противника, Страттари спокойно двинулся к входу в усадьбу прямо между машинами, упираясь в землю поочередно то одним, то другим искореженным прутом. Охрана принялась обстреливать его с удвоенной силой, но на сей раз пули в этом огневом коридоре вообще перестали попадать в цель: какие-то улетали в небо, какие-то в землю, а одна облетела машину и по касательной чиркнула начитанного охранника по ребрам. Утомившись шумом, Страттари опустил на территорию безразличие и сон и, воспользовавшись передышкой, прогулялся до дверей огромного дома. Двери открылись ему навстречу… и тут же в грудь демона вод выстрелили из ручного пулемета. Только вот незадача – когда это произошло, Страттари был уже внутри.

– Дело в том, – пояснил он стрелявшему человеку, когда тот обернулся, – что я не люблю без надобности входить в дома, где меня не рады видеть. Вы же открыли дверь, следовательно, мне можно было войти. Неприятно, что вы даже не задумались, кто стоит за дверью, прежде чем выстрелить. Ведь я мог разносить молоко или газеты, а получил бы за труд полную грудь свинца. Все-таки рыцарские поединки были честнее. Нет?

Высказавшись, гендиректор пнул охранника так, что тот вылетел из дома и прокатился по дорожке, а после продолжил путь наверх. Однако стоило ему подняться по центральной лестнице, как его окружили автоматчики и откуда-то сверху донесся голос:

– Эй, я не знаю, кто ты такой, но я бы на твоем месте был поаккуратнее! Все наши ребята целы, так что пока нет нового приказа стрелять. Сейчас ты спокойненько положишь на пол оружие, а там решим, что делать.

– Как может разоружиться безоружный, господин Килберн? – поинтересовался Страттари. Он стоял в позе тюремного надзирателя и чувствовал себя весьма комфортно.

– Откуда ты знаешь, как меня зовут, черт бы тебя подрал? – нервно спросил голос.

– Я много чего еще знаю, – сказал Страттари ровно. – Я знаю, где заперта мадемуазель Монферран. Я знаю, что Роттбарн сейчас находится в полукилометре отсюда рядом с вертолетной площадкой и полагает, что в любой момент сможет улететь. Я даже знаю, где находится Янтарная комната, но не скажу.

Килберн (так звали начальника охраны) не ответил. Вооруженный дом молчал. Автоматчики начали нервничать, переговариваться и переминаться.

– Вы же, Килберн, – продолжал Страттари, – не знаете, что самое умное для вас – принять предложение выдать мадемуазель Монферран и вашего начальника, а потом выйти на пенсию, потому что даже дураку стыдно работать на плохих. Как?

– Почему бы тебе не пойти к черту? – злобно спросил Килберн.

– А, – кивнул Страттари, – так вы не дурак, а симпатизирующий. Это меняет дело.

– Огонь! – вскричал голос.

Но огня не последовало, потому что, как только Страттари закончил говорить, в его накидке стали проявляться перетекающими ворсистыми пятнами дикие звери – львы, тигры, пантеры, ягуары, белый медведь и даже один носорог (как раз совершенно не ворсистый). Зрелище было завораживающим… до тех пор, пока животные не начали выпрыгивать. Это вызвало панику: все создания словно в насмешку были раза в два меньше природных аналогов, и потому попасть по ним было сложно, а разница в размере компенсировалась злобностью. Увидев, что внимание неудачливых противников плотно занято, Страттари спокойно сошел по лестнице на пролет и, опустившись на колено, раздвинул пол руками так, что раскрывшаяся трещина расползалась, пока внизу не стало видно крышу бункера, где прятали Ирэн. Страттари спрыгнул в получившуюся расселину, снял накидку, взмахнул ею, как молотом Тора, и расколол бункер.

В небольшом помещении за столом сидела похищенная и что-то рисовала. Когда Страттари с грохотом ввалился к ней сквозь крышу тюрьмы, она обернулась и, легонько вскрикнув, практически без паузы спросила:

– Кто вы? И как вы сюда вошли?

Страттари удивленно поднял брови – такой живой реакции от похищенной девушки он не ждал.

– Я Страттари, – пробормотал он.

– Я не знаю вас, – констатировала Ирэн.

– Меня никто толком… – начал Страттари, но прервался, усмехаясь. – Это неважно. Я друг семьи. Ведь вам этого достаточно?

Слова «друг семьи» оказались для Ирэн волшебными, и, повинуясь воле Страттари, она немедленно заснула. Тогда стражник духов подхватил девушку на руки и покинул бункер тем же путем, каким попал туда.

У входа в усадьбу, однако, обоих ждал Клавдий Роттбарн с небольшой армией.

– Вот так новости, – воскликнул он с неприятной усмешкой. – Оказывается, и в наши дни случается такое – супергерой является за любимой и спасает ее из рук негодяев! Да только боюсь, все будет не так просто.

Страттари вздохнул и возвел очи горе.

– Клавдий, вы идиот? – спросил он искренне и переложил Ирэн поудобнее. – Я все же надеялся на лучшее. У любого человека должен быть инстинкт самосохранения.

– Но у вас-то его нет, – парировал Роттбарн.

– Да, – согласился Страттари, прищурившись. – Потому что я не человек.

Последняя фраза слишком красиво вписалась в момент, чтобы после нее ничего не последовало, и Страттари понимал это: после таких слов уходишь либо ты, либо кто-то еще. Тогда в место, где стоял Клавдий Роттбарн, ударила ветвистая молния, да так и осталась стоять, распугав еще один полк охраны. Аккуратно наступив в кучку пепла, оставшуюся от предприимчивого бизнесмена, Страттари удостоверился, что Ирэн удобно лежит у него на плече, и был таков со словами: «А ты не похищай чужих детей!». Темное облако на секунду краем заслонило луну, а когда небо расчистилось, на месте оставались лишь ошеломленные бойцы Роттбарна да части декораций.

31. Две твердыни

Что ж, мы рассказали историю двух женщин, вовлеченных в сферу деятельности нашего героя, как сумели. Теперь вернемся к зимнему вечеру в валенсийском замке Хатива, куда московский журналист Дмитрий Дикий явился с черной папкой, полной разоблачений, и откуда убыл в Москву целым и невредимым, узнав то, что знает и терпеливый читатель.

Прекрасная Ирэн Монферран, так поразившая воображение Мити, вовсе не исчезала из замка. Мы уже усвоили, что она пребывала там в статусе «друга» Магистра, знаем все, что необходимо знать об истории этих полуотсутствующих отношений, и поэтому не удивимся тому, что она оставалась в замке и видела Митю не только на манеже, но и внутри, и многое слышала. Никто ничего не скрывал от нее: к описываемому времени Ирэн закончила коллеж, провела пару сенсационных выставок, завела себе модную студию в Барселоне, задолго до того с успехом выучив испанский и итальянский, и в целом стала совершенно самостоятельной. Так что и к Магистру она нагрянула в тот вечер сама, сюрпризом, как будто отдавая ему долг за все те разы, что он приезжал к ней, маленькой, за все те часы, которые он – теперь она понимала это – использовал для того, чтоб сделать ее жизнь жизнью.