Читать интересную книгу Еврейский мир. Важнейшие знания о еврейском народе, его истории и религии - Иосиф Телушкин

Со стратегической точки зрения нападение на еврейское государство в его самый священный день было просчетом. В Йом-Кипур очень многие евреи были или в синагоге, или дома, поэтому командованию было сравнительно легко связаться со всеми солдатами, находившимися на действительной службе и военных сборах, и привести их в состояние боевой готовности.

В течение недели Израиль отбросил египетские и сирийские войска туда, где они находились до начала войны. Но цена победы была ужасающей. К окончанию боевых действий погибло 2700 израильских солдат (вчетверо больше, чем в Шестидневной войне).

Война Судного дня изменила взгляды некоторых израильтян на то, какой линии придерживаться в отношении соседей-арабов. После окончания войны «голуби» утверждали, что ее можно было избежать, прояви Израиль больше желания пойти на компромисс в вопросе о территориях, занятых во время Шестидневной войны. «Ястребы» настаивали, что война продемонстрировала необходимость сохранения этих территорий за Израилем: не будь буфера, которым они стали, арабские агрессоры смогли бы быстро проникнуть во внутренние районы Израиля и уничтожить тысячи мирных граждан.

Премьер-министр Голда Меир, министр обороны Моше Даян и израильское командование после окончания войны подверглись резким нападкам за то, что не предвидели вторжения. Некоторые основания для таких критических суждений имелись. Даян, как и все руководство армии, не смог предугадать военных намерений Египта. Даян считал, что Египет не будет нападать до тех пор, пока не достигнет преимущества в авиации, а Сирия не начнет войны без Египта. Хотя второе предположение было верным, первое оказалось ошибочным.

Кроме того, возможность Израиля предпринять ответные действия ограничивали факторы дипломатического порядка. За несколько часов до начала войны израильской разведке стало ясно, что вторжение неминуемо, и начальник генерального штаба Давид Эльазар попросил санкции на упреждающее нападение на Сирию и Египет. Зная, что эта просьба обоснована с военной стороны, Голда Меир все же отвергла ее, понимая, что США решительно выступят против любого упреждающего удара со стороны Израиля. А Израиль слишком зависел от американской поддержки, чтобы идти на риск конфронтации с США.

Спустя месяц после окончания войны для оценки действий правительства и армии была создана правительственная комиссия во главе с членом Верховного суда доктором Шимоном Агранатом. Комиссия оправдала Голду Меир и Даяна, но выдвинула тяжкие обвинения против нескольких высших генералов. Вскоре после публикации доклада коиссии Голда Меир оставила пост премьер-министра.

Несмотря на огромные человеческие жертвы, эта война имела одно благотворное последствие: она убедила президента Египта Анвара Садата в том, что арабам не победить Израиль военным путем. Египет и Сирия начали эту войну с огромным преимуществом – и все же оказались не в силах противостоять контрнаступлению Израиля. Парадоксально, но война сделала отношение Садата к мирным переговорам более благосклонным, потому что тяжелые потери, понесенные израильской армией, компенсировали в глазах арабов их унижение от потерь 1967 г. (см. «Шестидневная война»). Через четыре года после войны Йом-Кипура Садат совершил свой знаменитый визит в Иерусалим, а затем заключил в Кемп-Дэвиде мирный договор с Израилем.

Война, похоже, стала важным фактором отхода израильских избирателей от Партии труда в 1977 г. Партия труда правила Израилем со времени его основания. После Войны Судного дня и выводов комиссии Аграната многие израильтяне впервые после образования государства смогли представить себе Израиль, управляемый и какой-либо другой партией. Менее чем через четыре года к власти пришел блок Ликуд.

В первые дни войны Израиль понес тяжелые потери в боевой технике. Единственной страной, способной поставить ему новое вооружение, были Соединенные Штаты. В автобиографии Голда Меир писала, что, хотя ее либерально настроенные друзья-евреи в США приходят в бешенство, когда она говорит им об этом, тем не менее своей победой Израиль в значительной мере обязан президенту Ричарду Никсону, который санкционировал широкомасштабные поставки оружия в Израиль.

Несмотря на американскую помощь, война нанесла серьезный ущерб израильской экономике. Боевые действия в течение трех недель обошлись Израилю в сумму, равную годовому валовому национальному продукту. После этой войны стала усиливаться зависимость Израиля от американской финансовой помощи.

Война привела и к большей изоляции Израиля на международной арене. Большинство африканских государств под давлением со стороны арабов порвали с Израилем дипломатические отношения. Лишь спустя два года после войны арабы при активном пособничестве СССР и его сателлитов сумели провести через ООН резолюцию, осуждающую «сионизм как форму расизма»[4]. Арабский мир начал также использовать свою нефть в качестве «козырной карты», способной повернуть западный мир против Израиля.

Но самое важное то, что Война Судного дня подорвала – и, вероятно, надолго – уверенность израильского общества в своих силах.

169. Западный берег против Иудеи и Самарии. Гуш-эмуним

Самый большой плацдарм, занятый Израилем в ходе Шестидневной войны, – пустыня Синай, втрое превосходящая площадь Израиля. Но даже если бы захваченный район был еще больше, для евреев он все равно бы значил куда меньше, чем Иудея и Самария, отвоеванные у Иордании. С библейских времен и до 1948 г. Иудея и Самария, которые включают Старый город Иерусалима (вместе с Западной стеной) и Хеврон (где похоронены библейские праотцы и праматери), всегда были частью Эрец-Исраэль. Если средства массовой информации именуют этот район «Западным берегом», то многие израильтяне, особенно правых взглядов, называют эти территории библейскими именами Иудея и Самария.

Израильтянин, говорящий «Западный берег», обычно подразумевает, что принимает возможность его возвращения арабам в рамках мирного договора. Израильтянин, называющий эти земли «Иудеей и Самарией», стоит на противоположной точке зрения, рассматривая их как неотъемлемую часть Израиля.

Статус Иудеи и Самарии вызывает в памяти старую шутку о бриллианте Плотника. Очень красивая молодая невеста сидит за свадебным столом рядом с женихом преклонных лет. Сидящая рядом женщина не может отвести глаз от сверкающего кольца с бриллиантом на руке невесты.

«О, это самый красивый бриллиант, который я когда-нибудь видела», – сказала она. «Да, это известный бриллиант, – вздохнула невеста. – Он известен под именем «бриллиант Плотника». С ним даже связывают проклятие». – «Как романтично! – восклицает женщина. – И что это за проклятие?» – «Сам господин Плотник!»

Иудея и Самария – подлинные драгоценности. Но они населены почти миллионом арабов, которые не хотят жить под правлением евреев. Что делать с Иудеей и Самарией? Это самая сложная проблема Израиля. Если Израиль аннексирует Иудею и Самарию, его население сразу же станет на сорок процентов арабским. Так как рождаемость у арабов выше, чем у евреев, то в течение последующих пятидесяти лет арабы составят большинство населения и Израиль перестанет быть еврейским государством. Избежать этого можно, если аннексировать Иудею и Самарию, но не дать арабскому населению гражданских прав. В этом случае еврейское государство выживет, но не будет демократической страной. Иначе говоря, аннексируя Иудею и Самарию, Израиль либо останется еврейским государством, но не будет демократическим, либо станет демократическим государством, но не будет еврейским.

С этим анализом абсолютно не согласен Гуш-Эмуним («Союз верующих»), основанный в феврале 1974 г., в атмосфере глубокой деморализации после Войны Судного дня. Эта религиозная организация считает своим священным долгом перед Израилем включить Иудею и Самарию в границы Израиля. Многие члены Гуш-Эмуним поселились в новых еврейских населенных пунктах в Иудее и Самарии. Они считают массовое еврейское заселение этой территории наиболее эффективной гарантией против отдачи этих земель арабам.

Именно из рядов Гуш-Эмуним возникло в начале 1980-х гг. еврейское подполье, намеренное мстить арабам за их нападения на евреев. К несчастью, деятельность подпольщиков не ограничивалась местью тем арабам, кто действительно замешан в нападениях. Вот пример: террористов успели остановить в самую последнюю минуту перед тем, как они пытались заложить взрывчатку в автобусы, курсирующие в арабских предместьях. Когда члены подпольной организации были арестованы, лидеры Гуш-Эмуним осудили их террористические акты, но впоследствии начали кампанию за освобождение осужденных из тюрьмы.

Духовным отцом Гуш-Эмуним был покойный раввин Цви-Йеѓуда Кук, сын главного раввина Авраама-Ицхака Кука (см.). Цви-Иеѓуда Кук рассматривал обеспечение безопасности Израиля в качестве главной заповеди для нынешнего поколения израильтян и поэтому считал израильскую армию и ее вооружение «святыми». Для него сама земля Израиля была столь священной, что ни одной ее частицы нельзя когда-либо отдавать под управление неевреев. «Я скажу вам искренне, – писал он об Иудее и Самарии, – что Тора запрещает нам уступать даже один сантиметр нашей освобожденной земли». Его ученик раввин Шломо Авинер так расширил заповедь Кука: «Позвольте мне предложить аналогию. Все это похоже на то, как если бы человек поселился в доме соседа без разрешения и прожил там много лет. Когда собственный хозяин возвращается, захватчик предъявляет претензии: «Это мой дом, я здесь живу многие годы!» Но все эти годы он был не кем иным, как вором. Теперь он должен удалиться или платить арендную плату. Некоторые скажут, что есть различие между живущим в таком месте в течение тридцати лет и в течение двух тысяч лет. Но давайте спросим их: есть ли какой-либо определенный срок, который дает вору право на украденное?»