больше не мог слышать грязные, заразительные мысли этого человека. От них мне становилось не по себе.
- Я больше не хочу ничего знать, ясно вам?!
Но Керликс меня не слышал.
- Теперь они следят за мной, Крамер. Они переступили грань, разве вы не видите? Сначала я ловил их застывшие образы только на оконных стеклах или видел призрачные, туманные отражения в зеркалах... но теперь они перемещаются в нашем пространстве, охотясь за мной, ища меня и, Боже милостивый, может быть, и тебя тоже...
Нет, нет, нет! Остальную часть того, что он сказал, я пропустил мимо ушей ради сохранения собственного здравомыслия. Но, клянусь Богом, лучше бы я послушал, потому что, по-моему, старый безумный Керликс пытался предостеречь меня, помочь мне, но я был в ужасе и не мог больше выносить этого. Возможно, всё дело в моём воображении, но внезапно за нашим столиком стало холодно, будто рядом поставили морозилку и открыли дверь. Я был напуган, чертовски напуган.
Нет, я не слушал его бред и вопли о призраках и Азатоте в центре космического, ядерного хаоса. Я не мог. Не мог это слушать. Но Керликс был полон решимости обратить меня в свою веру, пока ещё не стало слишком поздно для этого мира.
Поэтому он снял очки.
В эту минуту одна из официанток выбрала самый неподходящий момент, чтобы вышвырнуть нас из кафе. И она увидела то, что увидел я. Она увидела Керликса без очков и закричала. Потому что его глаза были зелеными и прозрачными, как изумруды, которые мерцали и переливались призрачным светом.
И я сбежал.
После этого у меня начались проблемы со сном. Я всегда видел что-то краем глаза - ползучих тварей, бесформенные тела, зависшие между этой реальностью и следующей. Я мог уснуть, лишь запивая снотворное виски, и когда я это делал, я видел, что они смотрят на меня - эти отвратительные голые черепа с злобными черными глазницами пристально изучают меня.
И ещё кое-что о Говарде Керликсе.
Больше я его никогда не видел. Через две недели после нашей встречи он спрыгнул с пятого этажа своей квартиры на Бенефит-стрит. Точнее, это официальная версия. Но я узнал кое-что необычное от одного из моих полицейских контактов. Он сказал мне, что, по словам коронера, это выглядело так, будто Керликса вывернули наизнанку и выбросили из окна. И что глаза бедняги были вырваны из черепа... вместе с нервами и мозгом. А в его квартире на полу они нашли что-то, разлагающееся в луже гнилостного желе. Оно было похоже на гигантского угря с пучками дрожащих желтых щупалец и огромным, зияющим черным ртом, который мог бы разорвать человека пополам. Мой друг-полицейский сказал, что воняло там, как в грузовике с гниющей рыбой с примесью аммиака.
Через полчаса после прибытия полиции угорь превратился в лужу. Копы успели сфотографировали только большое липкое пятно на ковре.
Так что, думаю, можно предположить, что нечто пролезло в прореху в завесе, которую проделали призраки.
Таков был конец Говарда Керликса.
А я? Несмотря на то, что я пытался не обращать внимания на слова Керликса прямо перед тем, как нас вышвырнули из пиццерии, мой мозг запомнил его слова.
Неужели вы не понимаете, что происходит? Я - их портал, их Маяк, немигающий, сверкающий Маяк, за которым они следуют из своего мира в наш. Они пометили меня и... о Боже, Крамер... они идут, я чувствую их! Бегите! Ради всего святого, бегите, пока они не учуяли ваш запах…
Но уже слишком поздно.
Они знают обо мне, как я знаю о них. Я видел, как они заглядывали ночью в мои окна, и слышал, как они скреблись в мою дверь. Они забрали мою собаку... я нашел ее поутру окоченевшей, как будто ее тянули через ледяные, неведомые высоты. Мои соседи жалуются на тошнотворную вонь вокруг моего дома, странные плавающие пятна тумана, причудливую электрическую активность над моей крышей.Всполохи и искры, несущие в себе гнев и разрушение. Люди боятся находиться рядом со мной, потому что я никогда не бываю по-настоящему один. За мной следуют клубки теней, стук зубов, странная вонь жуткого разложения. Теперь призраки окружили меня, но, как истинные садисты, они не торопятся, потому что им гораздо интереснее напугать меня до смерти. Так было и с Керликсом. Прошлой ночью мне приснился сон, который был не сном, а видением - проблеском какого-то адского, отвратительного измерения вне времени и пространства. Я видел город. Я видел призраков. Я видел, как они тащили Керликса вниз, в свои зияющие норы под этими инопланетными гробницами.
Тело Керликса было мертво. Но его душа, его сущность... В какие извращенные, безумные игры они играют с ним?
Меня они не получат. У меня есть ружьё, и я не побоюсь им воспользоваться. Я убью себя. Возможно, я теперь маяк, как и Керликс. Возможно, если я покончу с собой, им больше не за что будет цепляться в этом мире. Ибо я знаю только одно: я не позволю им заполучить меня. Я не позволю им утащить то, кем и чем я являюсь, в зловещие, мрачные бездны безумия; они не утащат меня, кричащего, в какое-то черное, туманное измерение невыразимого, неживого и невидимого.
Ⓒ The Eyes of Howard Curlix by Tim Curran, 2005
Ⓒ Перевод: Карина Романенко
Манифест мясной мухи
Они нашли тела в трущобах, в одном из многоквартирных домов, в котором воняло пожелтевшими костями, человеческими экскрементами и ржавеющими жизнями.
Близко, так близко. Траск знал, что приди они на пять минут раньше, удалось бы поймать старину Ползучее Лицо, с руками, глубоко погруженными в пирог, и слизывавшего вишневую начинку со своих костлявых пальцев. Они проследили его до зыбкой окраины города, где огромные канализационные отстойники представляли собой черные, липкие, переливающиеся радужными пятнами озера, освещенные пламенем горящего метана. Здесь дома теснились друг к другу, возвышаясь над кучами мусора и водостоками, заваленными отбросами и человеческими останками.
Траск следовал за другими легавыми по улицам, вымощенным битыми бутылками и ржавой жестью, где обшарпанные гостиницы светились голубым неоном, а в покосившихся дверных проемах трущоб теснились крысы, сутенеры торговали кибернетическими шлюхами с предустановленными чипами виртуальной реальности/виртуальной памяти, которые помогали клиентам воспринимать их в своих фантазиях, как девушек их мечты.
По узким лестницам, пропахшим кошачьей мочой, они поднялись наверх, нашли дверь на самом