– Нормально, – признал Вереск.
Оборотень, насколько видел Иво, тоже за последнюю ночь изменился, хотя это было не так очевидно, как в случае с Атаниэлем. Теперь Вереск словно полностью влился в их команду и уже не ждал своей очереди, а говорил сразу и то, что думал.
– Нормальный план, если не считать того, что мы опять будем под самым носом у «Ложи Петра и Павла», – усмехнулся Иво. – Но с этим, как я понимаю, ничего не поделать.
– Точно, тутти-ту, – согласился Маж.
– На всякий случай я вызываю такси на Стрелку Васильевского острова и на Дворцовую набережную, – сказал Атаниэль. – Может, еще один катер, страховочный, взять?
– Что за дурь, тутти-ту? – возмутился Маж. – Вот как раз запасной катер и две машины у пристаней гораздо быстрее вызовут подозрение, тутти-там, чем просто катер с несколькими пьяными пассажирами.
Элохим тяжело вздохнул, но кивнул. Затем взял телефонный справочник и начал обзвон. Вскоре выяснилось, что в субботу найти свободный катер на вторую половину дня – та еще проблема. Тем временем Вереск, снабженный инструкциями ото всех друзей, надел старые шорты и майку, лежавшие в тумбочке в прихожей и ждавшие очереди на превращение в половые тряпки. Затем оборотень вышел в ближайший секонд-хенд.
Маж подал идею купить новую одежду для всех, благо деньги пока еще оставались. Но Атаниэль настоял на том, что четверо парней в ненадеванных вещах могут вызвать подозрение, поэтому остановились на секонд-хенде.
– Есть катер, – элохим положил трубку. – В шесть вечера будет ждать нас у набережной Фонтанки. Отказывался выходить, утверждал, что у него уже выходной. Тысяча долларов решила вопрос.
– Он трезв? – поинтересовался Маж.
– Вряд ли, конечно, – признал Атаниэль. – Но я, если что, всегда смогу встать за штурвал.
Вереск задерживался. Маж все так же сидел на спинке кресла, вокруг его ног на сиденье образовалась кучка мелких, размером едва ли со среднюю занозу, кусочков дерева.
– Буратино ваяешь? – поинтересовался Атаниэль.
– Волшебную палочку, – предположил Иво.
– Второе, тутти-ту, – отозвался альв. – Магический жезл. Надо будет достать немного ртути, серебра и птичьих костей.
– Настоящий магический жезл? – удивился Иво. – А зачем он вообще нужен?
И тут же выяснилось, что магические предметы нужны для вещей разных, и функции у них могут быть какими угодно.
– Самый логичный вариант, тутти-ту, – пояснил Маж, – это когда ты вкладываешь в вещь заклинание, которое высвобождается после разрушения предмета. Такие вещи используются как сигнализация или для прикрытия отступления, тутти-там. Читал сказку, в которой Иван-царевич гребешок за спину кидал, и там горы возникали?
– Вроде бы читал, – неуверенно сказал Иво.
– Вот это пример таких вещей, тутти-там, – альв говорил, не прекращая терзать деревяшку. – Еще есть амулеты и артефакты. Амулеты, как правило, вещи массовые и понятные. Артефакты – куда более сложные, тутти-ту, и точная функция какой-нибудь старинной магической финтифлюшки может вообще быть неизвестна. Магия только кажется сложной и загадочной, тутти-там. Но когда с ней познакомишься поближе…
– То она окажется вообще непонятной и странной, – закончил мысль Атаниэль. – Не слушай его. У Мажа в голове сотни сложных заклинаний, он от них давно сошел с ума, и поэтому магия для него логичная и простая.
– Учись, тутти-ту, и будет тебе счастье, – наставительно произнес альв, не отрывая глаз от своего рукоделия. – Поначалу все кажется странным, и только когда ты вникаешь в предмет, он становится ясным. И неважно, тутти-там, что это – вождение мотоцикла или высшая математика, магия или вышивание гобеленов. Пока ты учишься – все странно. Когда научился, тутти-ту – все естественно. Если нет творческой жилки – пользуешься чужим, разобравшись, как оно работает. Если есть – создаешь свое, тутти-там, на зависть окружающим элохим.
– Я тебе не завидую, – обиделся вдруг Атаниэль.
– Завидуешь, тутти-ту, – удовлетворенно заявил альв. – Мало того, что я – красивый и умный, я еще и талантливый. А ты – просто нескладный громила! Иво, подтверди!
Оба они уставились на воспитанника слаш. В глазах друзей Иво видел огонек азарта и в то же время понимал, что большей частью вопрос шуточный. Однако как-то отвечать на него было надо, а как именно – в голову не приходило.
– Да, кстати, – подал голос от двери незаметно вошедший Вереск. – Меня тоже этот вопрос беспокоит. Я считаю, что самый умный и красивый – это я. В любом облике. Но как волкодав – вообще великолепен, и соревноваться со мной сможет только Гавкинг, когда подрастет. Иво, правда, эти двое мне в подметки не годятся?
– Дети в соревнованиях не участвуют, – ответил воспитанник слаш. – А если среди взрослых, то самый лучший – это я. Основам магии меня учил «черный», наследство я получил от загадочного и великого Феофана Прокоповича, и еще я девушкам нравлюсь, вот Маж свидетель.
Атаниэль сел на боковину кресла, спинку которого занимал альв, и, держа себя за бока, начал громко и со смаком смеяться. Почти сразу к элохим присоединился Вереск, затем – Иво и последним – Маж, чуть не упавший со своего насеста.
Минуты через три, когда все успокоились, оборотень раскрыл пакеты. Меньше всех с одеждой повезло Мажу – на его рост были только детские вещи, и если с курткой, на которой были вышиты медвежата, он еще мог смириться, то кеды с рисованными крокодильчиками вызвали бурю.
– Ни в жизнь, тутти-ту, я не надену эту фигню! – орал альв. – Даже в Одиннадцатом равелине мне одежду лучше давали, во всяком случае, не такую смешную, хотя уж им-то на меня вообще плевать было!
– Это «Лакост», – оправдывался Вереск. – Им сносу не будет, отличные кеды, если бы были моего размера, я бы взял!
– Конечно, не бери, – подстегнул Атаниэль. – Вот в моем случае главное – я, и на мне любая одежда, даже это джинсовое подобие шароваров, будет сидеть идеально. А тебе обязательно надо что-нибудь покрасивее, чтобы не было заметно страшного лица.
Альв поморщился, но забрал кеды, натянул их на ноги и признал, что хотя выглядят они и не ахти, зато хорошо сидят и вполне удобны.
Иво вообще не жаловался. Шмотки, взятые Атаниэлем в машину, которая позже сгорела, были ему малы и малы давно – в отличие от тех вещей, которые принес оборотень. Подержанные, но не рваные и выглядящие более чем прилично рубашка из мягкого, приятного материала, легкая замшевая куртка и джинсы «в пол», плюс новые кроссовки.
Одевшись, воспитанник слаш посмотрел в большое зеркало, висящее в прихожей, и увиденное его полностью удовлетворило. Теперь он не выглядел ни бедняком, ни мальчиком-переростком. Иво смотрелся как нормальный, следящий за своей внешностью юноша среднего достатка – то есть как человек, которым он раньше мечтал быть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});